Кристофер Голден - Лесная дорога
Голова сильно болела, особенно лоб. Отчасти причиной могло быть прикосновение той твари - превратившейся почти ни во что, после того как она внедрила воспоминания ему в голову, - но он понимал, что боль вызвана в основном путаницей в мыслях. Слишком много вопросов. Слишком много новой информации приходилось усваивать.
Многого он еще не понимал, но твердо решил докопаться до сути.
Майкл повернул ключ зажигания и вырулил на дорогу. Он ехал медленно, осматривая обочины дороги и поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы не пропустить тварей, если они появятся.
«Ну ладно, а дальше что? Допустим, ты понял, или считаешь, что понял. Как это поможет Джиллиан?»
И снова ответ надо было искать в событиях той ночи, когда он встретил на обочине Старой Двенадцатой дороги потерявшуюся девочку, а потом пообещал найти ее. Ключом ко всему была Сьюзен Барнс. Те высохшие безобразные женщины хотели помешать ему найти дом, заставить его прекратить поиски малышки. Майкл считал ее призраком, но если это так, то зачем им вмешиваться?
Вот о чем он думал, продолжая путь по Старой Двенадцатой дороге мимо классической бензоколонки - реликта старых времен, не отмеченного ни на одной туристической карте, но приводящей в умиление любого, впервые ее увидевшего. Прекрасно сохранившийся фрагмент прошлого. Воплощенная ностальгия. Память.
Проехав еще два квартала, Майкл увидел у поворота дороги табличку «ПРОДАЕТСЯ».
Возле таблички стояла Сьюзен Барнс.
Он заметил, как в наступающих сумерках сквозь ее прозрачную фигурку проходит меркнущий свет дня. Лицо ее было искажено отчаянием. Проезжая мимо, он вытянул шею, чтобы рассмотреть девочку. Губы ее беззвучно шептали:
«Попробуй найди меня».
Майкл убавил скорость и оглянулся назад, но девочка исчезла.
Следующая табличка «ПРОДАЕТСЯ» находилась через три мили, у подземного перехода и пиццерии с чисто вымытыми окнами.
Сьюзен была и здесь. Шевеля губами, про себя выговаривала те же слова. Его пробрала дрожь, и снова заныло сердце от сострадания к девочке. Ему хотелось бы облегчить ее боль, хотелось остановить машину и усадить рядом с собой, как это было той первой ночью, когда она бродила по дороге. Что делала она той ночью так далеко от дома? Она стремилась в то полуразрушенное здание, но Майкл не очень-то верил, что это ее дом.
За время пути к гостинице «Боярышник» Майклу восемь раз повстречалась табличка с надписью «ПРОДАЕТСЯ». И возле каждой из них его поджидал призрак Сьюзен Барнс, беззвучно шевелившей губами. Но лишь войдя в гостиничный номер и улегшись на постель, Майкл понял то, что пыталась сказать ему девочка.
Глава 13
Когда Джиллиан ехала домой с вокзала, начался холодный дождь - изморось усеяла лобовое стекло, дорога покрылась ледяной коркой. Джиллиан так и подмывало ударить по тормозам, испытать скользкое асфальтовое покрытие. Абсолютная глупость, но именно такого рода идиотские желания в последнее время обуревали ее. Она справилась с искушением, сжав руки на рулевом колесе и скривив рот в ухмылке.
Еще один стервозный день. Еще один день в жизни стервы. Второй день подряд она увольняет помощника адвоката. На этот раз, правда, инициатива шла с ее стороны; никто ее к этому не принуждал. Алиса Гордон ушла на обед, чтобы повидаться с подругой, и появилась лишь через три часа с покупками из магазина «Нейман Маркус». Никто из адвокатов не ждал от нее документов. Недавно она закончила большое дело по ликвидации и только что приступила к подготовке следующего. Но все-таки… три часа? Джиллиан ни разу в жизни не пропадала на обеде так долго. Вопиющее нарушение внутреннего распорядка, который Джиллиан всеми силами пыталась поддерживать.
Поэтому она и уволила эту идиотку.
Ее отдел был шокирован и возмущен. Приходили адвокаты и спрашивали, что случилось - никто из помощников не осмеливался, - и она советовала им прочитать служебную записку. Самонадеянные болваны. Она отдавала себе отчет в том, насколько холодно обошлась с адвокатами, и смутно понимала, что была неправа, но не могла заставить себя проявить участие. У нее внутри что-то сломалось; ей казалось, она очнулась после долгого, приятного сна, чтобы столкнуться с унылой реальностью.
Таков этот мир. Люди в основном глупы и некомпетентны, а большинство из тех, кто сумел подняться над уровнем посредственности, едва ли могут блистать в обществе. Весь день ей немного нездоровилось - болел живот, и подташнивало. Иногда она спрашивала себя, что стало с Майклом, куда он отправился, уйдя той ночью из дома. Стоило ей представить себе выражение его лица предыдущей ночью, как к горлу подступала отвратительная горечь. Что он за человек? Какой-то неудачник - стоило ему столкнуться со сложной ситуацией, как тотчас же собрал сумку и ушел.
Вообще-то ее это сильно задело. Он все-таки ее муж. Если он собирается уйти, им надо, по меньшей мере, выяснить отношения. Весь день она думала о ссоре, которая могла бы между ними произойти, о криках, которых не было, и о том, как она могла его обидеть и принудить ответить тем же. Нельзя сказать, что она хотела быть обиженной. Но если ему не нравится ее поведение, он должен был дать ей это понять.
В машину ворвался ноябрьский холод; не спасала даже печка. Память Джиллиан вновь стала возвращаться, как это было в течение всего дня, к предыдущему вечеру, когда она занималась горячим, рискованным сексом с двумя студентами колледжа в мужском туалете бара, что неподалеку от муниципалитета. В ее сознании запечатлелись испытанные ею острые ощущения, а также и то, как она стала презирать и парней, и себя, после того как это произошло. И все же она упивалась каждой секундой этого самого непотребного, самого замечательного секса в ее жизни. Она прижала одного из них к стене туалетной комнаты, ухватилась за верх кабинки и, повиснув, оседлала парня.
Завернув за угол, машина покачнулась; шины заскользили по льду. В ветровое стекло барабанили ледяные горошины, как ливень алмазов.
Лицо ее расплылось в улыбке; она ощутила тепло, поднимающееся вверх от низа живота.
Если бы не эти спазмы в желудке… Ощущение не проходило, словно ее мучил голод, но никакая еда не помогала. Внутри как будто образовалась пустота, которую нечем было заполнить, и это сводило Джиллиан с ума.
Улыбка исчезла с ее лица, и Джиллиан шмякнула кулаком по баранке. Вращая рулевое колесо, она нажала на тормоз, когда машина уже пошла в занос. С сильно бьющимся сердцем она стиснула зубы, вцепившись в руль. Машина нехотя описала полукруг, совершенно не повинуясь управлению. Передние колеса ударились о поребрик, автомобиль развернулся и сшиб задним бампером знак остановки, заскрежетав металлом.
Джиллиан вцепилась в руль, ожидая худшего - столкновения. Но ничего больше не произошло. Вероятно, помят зад машины со стороны водителя. Но когда Джиллиан осторожно нажала на газ, автомобиль покатился вперед. Развернувшись, она продолжала путь домой, вцепившись пальцами в руль так, что костяшки побелели. В такие моменты, когда теряешь над собой контроль, может случиться что угодно. На сей раз ей повезло.
Повезло. Понимая значение слова, она не могла проникнуться его смыслом.
И все же остальной путь проделала, соблюдая осторожность.
Когда Джиллиан подъехала к дому, он встретил ее темнотой. Окна, как черные глаза, следили за ее приближением. Трава начинала покрываться льдом; казалось, лужайка ощетинилась швейными иглами. В этом году заморозки наступили слишком рано. Необычно ранняя зима, и вечернее небо торопит поскорее вернуться домой.
Джиллиан выключила мотор и осталась сидеть в темноте, глядя на дом. В голове была полная неразбериха. Она кусала губы, стараясь не поддаться приступу ярости. Она ведь далеко не глупа и не забыла разговор с Майклом по поводу ее воспоминаний. Так и есть: она не помнит ничего до восьмого класса.
Но это тревожило ее меньше, чем то, что она действительно помнила.
Сохранились воспоминания о старших классах средней школы. И о колледже. О работе и о любви к Майклу. Это слово - «любовь» - вызвало у нее усмешку, но отозвалось острой болью внутри - там, где теперь была пустота Джиллиан помнила, как смеялась от счастья. Она припоминала, как было здорово, когда Майкл держал ее в объятиях. Но теперь это не имело для нее значения. Одна мысль об их медовом месяце, всей этой романтике наполняла ее ненавистью к себе.
Все это чушь. Наслаждение эфемерно - независимо от того, доставляет ли его случайный партнер или постоянный любовник. Все остальное не имеет значения.
Тогда почему ей так тоскливо?
Джиллиан сердито нахмурилась и вдруг, словно перестав контролировать себя, уронила голову на руль и запустила пальцы в волосы. Грудь ее быстро поднималась и опускалась, она начала сползать с сиденья.
– Сейчас же прекрати хныкать, - прошептала она с явным отчаянием в голосе.
