Светлана Сачкова - Вадим
Наконец он набрал в легкие воздуха и взглянул Богу в глаза, составив при этом задумчиво-отрешенную мину.
Всевышний ответил долгим укоряющим взглядом и оправил на себе платье. Затем спросил приятным глубоким голосом:
— Ну и что Вы можете сказать в свое оправдание?
Вадима поразила изысканная вежливость интонации. Зубы у Бога были ослепительно белыми, а на плече Вадим заметил тонкую лямку бюстгальтера. Он прокашлялся и вместо ответа осведомился:
— Простите, а в чем мне следует оправдаться?
Вадим почувствовал гордость: оттого что не теряется и в таких ситуациях. Выставил одну ногу вперед. Не обнаружил карманов и тогда положил правую руку поверх бедра, а левую руку — на правую. Поза его вышла деланной и героической. В другом месте оказалась бы пафосной и неподходящей мужчине с традиционной ориентацией, а здесь почему-то — вполне уместной.
У Творца на лице проскользнула улыбка. Прозвучала мелодичная фраза:
— Вы ведь не верили в Бога…
Вадим с готовностью поддержал беседу:
— Собственно, я бы рад… да только вот не было оснований.
Мини-юбочные девицы замолкли и начали слушать. Вообще, окружающие заинтересовались. Ангел приоткрыл рот, выпучил глазки и почесал в промежности.
Стало ясно через какое-то время, что Всевышний собирался сказать что-нибудь умное, но так и не смог ничего придумать. Вадим хотел было ему помочь, но в голову как назло ничего не лезло. Тогда старикашка с клюкой, немного пошамкав ртом, произнес:
— Э-э… А вы какую кухню предпочитаете?
— Японскую, — ответил Вадим.
Все опять замолчали.
— Да вы присаживайтесь, — посоветовал кто-то. Вадим не понял, кто именно, но присел на небольшой пуфик. Затем встал: сидеть ему не понравилось. Бог спросил:
— А каких оснований вы бы желали для веры?
В прекрасные зеленые глаза Бога больно было смотреть. Но Вадим прищурился и смотрел все равно. Впросак он попасть не хотел. Сменив ногу, он начал искренним тоном:
— Если честно, то я бы их не желал. Это честно. А поверил бы, если б мне было… ну, недвусмысленное явление. Если б своими глазами увидел — вот как сейчас… В крайнем случае, я бы поверил, если бы мир был устроен так, что его никак нельзя было б вообразить без Бога.
После чего Господь положил ногу на ногу, свесил туфлю и начал балансировать ее на мыске. Затем сказал дружелюбно:
— Некоторые считают, что никак нельзя вообразить, будто такой сложный и многообразный мир мог существовать сам по себе, без участия высшего разума.
— Ну… это же некоторые. Все зависит от восприятия…
Вадим вдруг заметил, что небо вдалеке стало светлым, будто бы предзакатным, нежного розово-желтого цвета. С краю клубились белейшие облака, быстро меняя формы. Иногда от них отрывался тонкий кусочек, проносился через всю панораму и рассасывался, не достигнув противоположного края. Кроме того, на розовом фоне возникали полупрозрачные буквы и фразы и тоже пропадали стремительно. Вадим решил за ними следить. Он продолжил:
— Мне сама сложность и многообразие кажутся лишь подтверждением: того, что этого никто бы не смог придумать. Возможно, сама концепция разума у меня такова, что разум всегда для меня конечен.
Подумав, добавил:
— Вообще, Бог как теоретическая фигура мне всегда виделся лишним звеном. Вопрос: откуда он взялся. Самоорганизовался. Если может существовать такая сложнейшая первопричина, как Бог, то почему же вселенная, тоже сложнейшая, не может быть этой первопричиной?
Теперь он увидел, что на небе выписывались его собственные слова. Стенографировались.
«Вот тебе раз. Так и запишут в скрижалях…»
Всевышний воскликнул, не скрывая своего удовольствия:
— Всякая организация требует организатора. Это следует даже из вашего опыта.
— Но тот же опыт показывает, что еще не было организатора, который создал бы себя сам — из ничего. Вообще, это глупо — взывать к житейскому опыту, чтобы доказать нечто заведомо выходящее за рамки этого опыта.
Бог смотрел на Вадима с нескрываемым любопытством.
— А еще некоторым достаточно… Библии.
Вадим помолчал. Все-таки сел и тоже положил ногу на ногу. При этом ему почудился Машин голос, как будто бы в ухе: «Зайчик, веди себя поприличнее. Здесь же люди. Что тебя так колбасит?»
Он отмахнулся и выразил мнение:
— Библия — это сложная, бессистемная книга, абсолютно неясная… продукт многих умов, мест и времен… Вы знаете, мне в этом плане нравится Римская церковь. Католики знают, что Библия не является словом Божьим. И считают, что Библия без церкви — бессмысленна. Церковь нужна, чтобы интерпретировать книгу, и обладает первичным значением. Она пытается дать людям веру с наименьшими трудностями и конфликтами.
Бог выслушал благосклонно.
— А вы интересный человек… Пришли сюда и ведете богословские диспуты.
— Я, конечно, прошу прощения. Опять надо оправдываться?
Господь улыбнулся — ирония была принята.
Вадим добавил задумчиво:
— Просто в последнее время это единственный, пожалуй, вопрос, по которому мне есть что сказать. К сожалению, вы вот все больше молчите. А то и я бы узнал, интересный ли вы… собеседник…
Рыжий мужик хмыкнул:
— Во дает…
Вадим действительно обнаглел. Маша нестерпимо защекоталась у него в ухе. Вадим поковырял ее пальцем.
— Это я такой смелый, потому что ада пока не видел. Подозреваю, что его нет. То есть ад у каждого свой. Но я также подозреваю, что в рамках мировой справедливости я человек в целом хороший. И наказывать меня не за что.
— Ну… в общем, да. У многих проблемы серьезнее… У вас есть вопросы?
Вадим понял: ему выдался единственный шанс узнать что-то важное. И, как назло, в голове было пусто.
Тут Маша нашептала ему своей обычной галиматьи. Вадим пробовал отмахнуться, но больше спросить все равно было нечего. Немного стесняясь, он произнес:
— Как вы думаете, почему столько секса в современной литературе? Почему на нем все зациклились?
Создатель задумался.
— Возможно, это единственное, что осталось из связующего человека с природой. А почему вы задали этот вопрос? Вы этим интересуетесь?
— Да нет… — смутился Вадим. — Жена…
— Жена у вас странная женщина… Бога нет, секса нет… что же тогда есть?
— Литература… — пробормотал Вадим и насупился.
Окружающие посмеивались. У стариков тряслись бороды, а девицы в мини-юбках лучились улыбками и строили ему глазки. Рыжий прикрыл рот толстой ладошкой и хрюкал.
Наконец Вадим нашел хоть один стоящий вопрос:
— А вы и аллах тоже? То есть вы все-таки один-единственный? Или нет?
Бог отвел свои зеленые глаза вдаль, затем принялся разглядывать маникюр. Это было, конечно, не очень вежливо, и тогда один из стариков прокряхтел:
— А то.
Дождавшись, когда Бог изучит маникюр досконально, Вадим осторожно развил тему:
— А можно спросить, почему вы выглядите именно так?
Здесь он умудрился доставить Всевышнему удовольствие. Тот заулыбался и стал объяснять:
— Все дело в том, что, как вы совершенно верно отметили, у вас есть собственные концепции, за рамки которых вы выйти не в состоянии. Таким образом, вы являетесь заложником как раз конечности своего разума. Вы можете себе представить, что я был бы, скажем, собакой? Или облачком? Манной кашей, наконец?
Он даже хихикнул. С достоинством.
Вадим поразмыслил и разочаровался:
— То есть вы не на самом деле так выглядите?
Все посочувствовали. Довольный Бог произнес:
— Вы считаете, что увидели меня сейчас своими глазами. Строго говоря, ничего вы не видели. Я не выгляжу никак. Я на самом деле и не здесь. То есть, конечно же, не только здесь. Много ведь всего происходит, так? Вы же не такой исключительный человек, чтобы я вам одному посвятил столько времени?
— Справедливо, — согласился Вадим.
Затем подумал:
— Зачем было вообще меня сюда приводить… И обстановочка так себе… Глупо.
— Я все слышал, — предупредил Бог.
Улыбнулся белозубой улыбкой и испарился.
От этого происшествия у Вадима осталось приятное впечатление. Встретились культурные люди и пообщались.
Очутившись на диване у себя дома, он сидел без движения и изумлялся. Вскоре Маша спустилась вниз. Встала напротив, скрестила руки. Посмотрела Вадиму в глаза и спросила:
— Ну как?
Взгляд ее был как взгляд с того света. Во всяком случае, таким он показался Вадиму. В этот момент он готов был поклясться, что она знала происшедшее с ним до мельчайших деталей.
Он не стал уточнять, что именно она имела в виду. В принципе, она могла иметь в виду что угодно. Возможно, Марина и няня заметили его тогда в коридоре и все-таки доложили. Вместо ответа Вадим сказал:
