Дженнифер Иган - Цитадель
Нора шагнула вперед. Глаза у нее были мокрые, испуганные.
Дэнни: Возьми ребенка.
Нора не двинулась с места.
Чего вылупилась? Делай свою работу! Возьми ребенка, я сказал. Сука!
Нора дернулась, как от пощечины. Сам ты мудак.
Но она забрала у Дэнни спящего ребенка и молча шагнула в сторону.
Дэнни: Мик, ты где? Мик!
Дэнни тянул время, пытался перебороть в себе отчаянное желание съежиться, а лучше совсем исчезнуть. Он всегда был вторым, а не первым. Можно даже сказать, что среди вторых он был первым. Но быть просто первым он не умел.
Взгляд Дэнни уцепился за карту, которую Мик все еще держал под мышкой: вот что поможет хоть на минуту, на две минуты оттянуть тот миг, когда все поймут, что у него нет ни плана, ни решения, ничего.
Дэнни: Давай сюда карту, надо кое-что проверить.
Мик поднял карту, и Дэнни принялся водить по ней фонариком, но свет, отражаясь от стекла, бил ему в глаза. Мик с размаху стукнул карту о колено, и стекло разлетелось. Теперь он держал в руках пергамент. Дэнни делал вид, что рассматривает какие-то линии, но на самом деле даже не мог сфокусировать взгляд. Это был обман, он хотел лишь выгадать секунду, и еще секунду, и еще, прежде чем все опять начнут выть и стенать.
Мик: Так, тут вроде…
Дэнни: Если пойти вот так вниз…
Мик: А может, сюда?
Где-то рядом всхлипывал Ховард: горестно, безнадежно. Дэнни не плакал так никогда, ни разу в жизни.
Дэнни: Ладно, просто пойдем, и все. Там разберемся.
Он подождал, пока Анна поможет мужу встать. Ховарда трясло, его лицо было в грязных разводах.
Мик, можешь пойти последним и проследить, чтобы мы никого не потеряли?
Мик: Да, конечно. Кажется, он был рад возможности ретироваться назад.
Дэнни первым вышел из камеры пыток и посветил фонариком в темноту. Он шел, как по морскому дну, ведомый не чутьем и не интуицией, а одним лишь желанием защитить этих людей от страшного знания того, что он не может им ничем помочь. Он должен был делать вид, что ведет их к какой-то цели, чтобы они думали, что идут к этой цели, и не вопили бы, и не выкрикивали его имя. Потому что он знал: еще одного такого же концерта он не выдержит.
И он шел просто так, никуда, радуясь, что за спиной у него слышен только шорох шагов. По коридору, уходившему под углом глубже под землю. Дальше влево. Немного вверх. Снова вниз. Дэнни спешил — замедли он шаг, его тут же настигло бы сознание, что он самозванец, что он ведет людей неведомо куда. Это стремительное движение в глубь подземелья задавало ритм. Все шли, и всем казалось, что раз они так долго куда-то идут, значит, должна быть цель, к которой они приближаются. И Дэнни казалось то же, что и всем. Будто, если долго притворяться, можно стать тем, кем притворился.
С того момента как они вышли из камеры пыток и углубились в подземные коридоры, все молчали. Даже Ховард в конце концов затих. Остались только звуки шагов да шепчущие голоса у Дэнни в ушах. Может, они подсказывают, куда идти? — рассеянно думал он. Иногда он сам начинал что-то бормотать: Налево, направо, какая разница… Лучше вниз. Нет, прямо не годится, тут свернуть. Так, сюда не пойдем, поворачиваем назад… Пахло то пылью, то сыростью. Откуда-то закапала вода. Дэнни не знал, сколько прошло времени.
Впереди показалась какая-то лестница. Им и раньше встречалось на пути несколько лестниц, но те вели вниз. А эта вверх. Ступеньки были от силы в полступни глубиной и скользкие от влаги, черта с два по ним вскарабкаешься. Но было ясно, что карабкаться придется, потому что все уже ждали каких-то конкретных действий. И хотя подземный ход шел дальше, мимо лестницы, Дэнни остановился.
После долгого молчаливого перехода собственный голос показался ему чужим.
Дэнни: Так, слушайте. Я сейчас поднимусь по этой лестнице наверх и посмотрю, куда она ведет. За мной не ходите: поскользнусь, начну падать — собью всех, кто внизу. Подсветите, чтобы я видел, куда ставить ногу.
Дэнни не глядя чувствовал, как высоко взметнулись надежды пополам со страхом — люди за его спиной едва владели собой. Но сам он был спокоен. Странно спокоен, как во сне.
Зажав фонарик зубами, он начал взбираться: медленно, осторожно. Через метр-полтора по бокам лестницы торчали железные кольца, без них подниматься было бы совсем невозможно. Одной рукой Дэнни хватался за кольцо, другой опирался на скользкие ступеньки. Фонарик, как кляп во рту, давил на язык. Это была самая длинная лестница в его жизни. Потом она повернула, и свет, лившийся снизу, остался позади. Запахло землей — не чревом ее, из которого он сейчас выползал, а живой землей, соприкасавшейся с воздухом, деревьями, травой. От этого запаха Дэнни вдруг пробудился, и оказалось, что он хочет, жаждет жить. Он пополз быстрее, по-паучьи перебирая руками и ногами. Через каждый метр он вскидывал голову, чтобы посветить фонариком наверх. Наверху были ступеньки. Еще ступеньки. Наконец желтый луч уперся в горизонтальную плоскость: крышка люка, ее внутренняя сторона. Когда Дэнни добрался до верха, руки и ноги у него тряслись. Он нажал на крышку ладонью, но она даже не дрогнула. Дэнни сгорбился и замер, пытаясь отдышаться; он давился фонариком и боролся с тошнотой, пот лил с него ручьями.
Откатив фонарик за щеку, он прокричал вниз: Эй, здесь наверху люк! Попытаюсь его открыть. Буду стучать. Могу сорваться. Отойдите от лестницы.
Снизу долетело что-то неразборчивое.
По обе стороны от люка были железные кольца. Дэнни ухватился за них руками и, перевернувшись, уперся ногами в крышку. Теперь он висел, скрючившись, вниз головой. В висках пульсировала кровь. Он стукнул каблуком — похоже на камень — и стал толкать крышку ногами.
Он бил ее, пытаясь одновременно распрямить колени, он рвался как безумный и выкладывался до конца, будто это и было то единственное, ради чего он родился на свет. Он рвался, сколько мог, — но силы иссякали, дыхания не хватало, вены на шее и на висках пульсировали. Крышка не подавалась.
Мик! — позвал он, и фонарик, выскользнув изо рта, поскакал вниз по ступенькам. Осторожно там! — заорал Дэнни. К лестнице не подходить! Какое-то время он еще слышал клацанье фонарика по камню, потом все стихло. Мик, крикнул он чуть погодя. Поднимайся сюда! На этот выкрик ушли последние силы, ничего не осталось. Дэнни висел в полной темноте на двух железных кольцах, тяжело дыша раскрытым ртом.
Но вскоре внизу мелькнул свет. А к тому времени, когда из-за поворота показался Мик с зажатым в зубах фонарем, Дэнни успел немного отдышаться. Мик был без рубашки, пот струился по его груди и рукам — по тугим мышечным жгутам со старыми рубцами вдоль вен.
Дэнни: Тут люк. Надо вытолкнуть крышку наружу.
Мик: Да. Понял.
Теперь они вдвоем повисли вниз головой, держась одной рукой за кольцо, а второй обхватив друг друга за шеи. Начали бить по крышке ногами. Получилось много грохота — и все.
Мик: Постой. Давай считать. И — раз, и — два, и — три!
Оба толкнули одновременно и шумно выдохнули.
Мик: Пробуем еще. И — раз, и — два, и — три!
И еще раз. И еще. Еще. Еще. Дэнни почудилось, что крышка люка начала подаваться. Еще раз. Нет, не начала, показалось. Еще. Еще. Тут Дэнни почувствовал, как камень дрогнул под ногой. Крышка чуть-чуть покосилась. Пошла! — выдохнули оба одновременно. Еще. Еще. Странно, но именно сейчас, когда он провисел столько времени вниз головой, когда вены у него чуть не лопались, глаза лезли из орбит, рот перекосился от напряжения, а потные пальцы скользили по кольцу, Дэнни ощутил мощный прилив сил; силы переполняли его — от головы до каблуков ботинок. Его счастливых ботинок.
Ну, давай еще, задыхаясь, выговорил Мик. Так: раз… два… три!
Рывок — и каменная крышка едва заметно подвинулась. Раз… два… три! Дэнни лупил ботинками по камню, он бил его, топтал, толкал ногами, рядом в таком же исступлении трудился Мик — и наконец крышка, тяжелая, как надгробная плита, приподнялась, и они сдвинули ее в сторону.
Они выползли из-под земли и упали. Дэнни не сразу смог открыть глаза. Наверху были звезды и деревья. Ему не надо было озираться, чтобы определить, где они находятся. Он узнал запах бассейна. Только теперь этот запах казался Дэнни желанным, чуть ли не сладостным.
Они с Миком выбили ногами одну из квадратных мраморных плит на площадке около бассейна. Под плитой скрывался тайный ход в подземелье. Пользовались им когда-то или нет — кто знает.
Когда дыхание восстановилось, Дэнни наклонился над отверстием и прокричал: Все, выбрались! Я спускаюсь. Ждите внизу. Все нормально.
Несколько секунд не было ничего. Потом из глубины земли донеслось ликующее «ура».
Глава пятнадцатая
Сначала Дэнни поднимал наверх Анну с малышкой. Точнее, Анна поднималась по бесконечно длинной лестнице сама, но держалась одной рукой за шею Дэнни, чтобы, если она поскользнется (что и произошло, дважды), с дочкой бы ничего не случилось.
