Елена Нестерина - Разноцветные педали
Валера увидел в этом законный смысл: лучшей русалкой клуба признали ту, которая по роду службы из воды не вылезает – посудомойку. Стоя в свете прожекторов, трогательная Люба всё одёргивала прозрачный балахон с редко нашитыми блёстками – имитирующими, очевидно, чешую. Ей, наверное, показалось, что через балахон слишком просвечивает её розовое тело. Поздно она опомнилась – конечно, просвечивало, но все и так уже всё разглядели. Любе вручили рамочку с дипломом «Лучшая русалка года» и домашний фонтанчик-увлажнитель воздуха. Люба забыла про тело и радостно завопила, сползая со сцены под заслуженные аплодисменты.
Хороши всё-таки у них девчонки – пришёл к выводу Валера. И посмотрел на главную девчонку. Арина улыбалась до ушей, но сидела, не двигаясь. Валера понимал – положение обязывает. В царском костюме не побегаешь. На Аринином примере было видно, насколько напряжна шапка Мономаха. Сам бы он так никогда не хотел... Но у Арины не было вариантов. Раз руководитель проекта – играй царскую роль. Другую здесь и не поняли бы.
Так что приближённые Арины мельтешили вокруг неё, резвились, а сама же она болтала с ними, шутила, но продолжала сохранять тронное императорское положение. То есть сидела как памятник Царь-Девице. Ну, Елене Премудрой, конечно...
Очевидно, Витя Рындин сегодня не играл, во всяком случае костюма на нём Валера не заметил. Серые джинсы, серая куртка, белая футболка. Хотя...
– Я Добрыня Никитич, – услышал Валера, как он заявил любопытному Доляновскому. – А кто не верит, дам в лоб.
Доляновский поверил и без разговоров растворился в толпе.
Интересно, подумал Валера, если Арина устроила Рындину дресс-код, он ей тоже так заявил? Вряд ли, у них, конечно, свои расклады и договорённости. Ну не любит Витя рядиться – это не Быков, король Нибелунгов, которого не пой, не корми, но дай латами пощёлкать. Да перед девчонками.
Так, Быков. Приближался его номер. Валера с нетерпением ждал его, но, к сожалению, бегал с мелкими поручениями и потому увидел только финал – конный и оружный Зигфрид бился с компьютерным драконом. Да ещё и под эпическую музыку. Феерично, это было просто феерично – дракон, которым руководил со своего пульта Стасик, был как настоящий. Мультяшный, конечно, но реально вёрткий и мощный. Стасик рулил драконовским лазерным шоу, а Быков молотил по виртуальному дракону мечом. Казалось даже, что не в воздухе. Как взаправдашний, дракон уворачивался, отражал атаки, плевался в Лёху огненными шарами – они разлетались миллионами искр по тёмному залу. Дракон уже умирал, лилась на пол красная световая кровища, и в этот момент Лёхин конь попятился, опрокинув стол с закусками. Зазвенела посуда, взвизгнули девчонки. Никто не пострадал, кроме дракона – замолотил его таки великий Зигфрид Быков! Вот и обязательный спецэффект в конце номера – всё по регламенту! Долго, видимо, Быков это репетировал, Стас лазерного дракона тоже не за пятнадцать минут на коленке смастерил. На сцену, значит, Быкову хотелось – или чтобы его рыцарские подвиги в реале увидели... Ню-ню...
Романтик! – снова насмешливо подумал о Лёхе Валера. И... чрезвычайно захотел оказаться на его месте.
* * *Второе отделение праздника ознаменовалось тем, что перенеслось на улицу. Дождь продолжал лить, но натянутые над территорией клуба тенты и выставленные шатры давали возможность чувствовать себя комфортно.
В темноте мерцали призрачным светом мелкие огни, рассыпанные под кустами и по клумбам. Какие-то глупыри разбрелись по окрестностям – искали цветок папоротника и разрыв-траву, которая могла открывать любые замки.
Доляновский-приколист слух пустил, а народу что, много надо? И дождь не страшен. Все понимают, что папоротники не цветут, – но ищут. А вдруг?..
Тучи на небе висели толстые и низкие, ни луны тебе, ни звёзд, так что ночь была тёмная. Освещалась искусственно, но с выдумкой. Выйдешь из-под тента, оглянешься – и жуть пробирает. У-ух!..
Тут и там горели костры, за которыми тщательно присматривали добровольно вызвавшиеся это делать киборги, одетые в морские дождевики. Опять Валера не заметил, какими персонажами ребята нарядились. Эх, а это многое рассказало бы об их внутренней сущности... Правда, зачем она была Валере? Ну их, ладно.
Под широкими тентами и в шатрах тоже были сервированы столы, стояли садовые скамейки – удобно. Сокращённый состав своих официантов и отряд нанятых следил за порядком и пополнением еды-питья. Неутомимая «Рука прачки» с инструментами бродила туда-сюда, наигрывая смешную народную музыку. В общем, веселье продолжалось.
Как ученики младших классов, сотрудники «Разноцветных педалей» играли в «Третий лишний» и в «Ручеёк», даже Валеру вытащили. Всё она, Абумова, Гвоздензуба бесстыжая. Арина, вместе с троном переместившаяся под тент, нахмурилась: да иди же, резвись! Приказ – так что Валера пошёл порезвился. Подвыпившие девки вели себя как настоящие язычницы, ну просто ничего святого – вертели Валерой, как хотели, хватали, тащили за собой под сомкнутыми и образующими коридор чужими руками. Обычно сдержанные на работе и сосредоточенные, ну совсем тут паршивки распоясались. Они над ним смеялись, камер-пажом называли, камердинером, камер-юнкером, Малютой, малюткой и ещё всякими гадостями. И смеялись, и снова хватали Валеру за руки, тащили под «Ручейком». Валере уже хотелось Арине бежать жаловаться. Он понимал, конечно, что ничего подобного не сделает, но всё же – чего они прицепились-то? Он их интересует – или они так глумятся?
Да вроде нет – Валера присмотрелся и понял, что всех остальных ребят точно так же мучают. Вон Наташа Сорокваша, в зелёной шапке с пупырями по бокам и зелёном платье в суперобтяжку. Это не пупыри, если присмотреться, а имитация глаз. У кого четыре глаза – тот похож на водолаза, а она Царевна-лягушка на самом деле. И что делает – Тунца доводит. Тот тормозит, оглядываясь на Настеньку, а она смеётся, Сорокваша опять что-то там шутит – Тунец всё так же тормозит, а лягушка эта смеётся...
Дорвались девки...
Валера всё-таки вырвался из их рук и затаился у трона Арины.
Да, он попал на гендерный праздник – Валере абсолютно это стало ясно, когда между тентами разложили особо могучий костёр, дым которого столбом уходил в дождливое небо, и объявили, что все желающие могут через этот костёр судьбоносно прыгать. Можно по одному – но лучше парами. Взяться за руки, загадать желание, сигануть – и чтобы руки не разомкнулись. Проверка парочек на прочность. Знак того, что пара гарантированно продолжит в следующем году своё существование, а ещё лучше – размножится.
Ух, Лиля бы бросилась прыгать и его бы потащила! – тут же подумал Валера и порадовался, что эта фигня его минует.
А люди прыгали, на Мамед-Бабаевой даже подол загорелся. Любит её огненная стихия, знойную такую женщину. Добрый Счастье обнаружил это ещё в полёте и принялся двумя руками сбивать пламя. О, как орала на него несостоявшаяся невеста – руку-то свою, спасая подол от огня, Счастье у неё вырвал!.. Он извинялся, говорил, что всё это пустое, глупые народные приметы. Не помогало...
Валера видел, как носится туда-сюда Василиса Прекрасная, разыскивая своё пьяное сокровище. Поймал себя на мысли, что женился бы на Килане-Василисе (вернее, на Зое, а не её сценических образах) и без всяких прыжков. Милая, какая же всё-таки милая... Отогнал эту глупость, глянул на Арину. Ну надо же – ни одна зараза её не приглашает! Где эти все Лёшеньки-Быченьки, Мартынчики, Витечки? Где восторженный Федя Горобец, где Шибай – коня выгуливает? Как что-то сакральное – так они в кусты?
Или с ними Арина заранее договорилась, что никаких вольностей? Не верит она языческим обрядам. А чему верит?
Пригласить! А что – пойдёт и пригласит. Валера уже почти решился. Нет, позовёт – приглашают на танцы, а не на прыжки.
А откажет? Скажет – «не хочу»? И как с ней общаться тогда? Стыдно же будет смертельно! Арина о нём может подумать...
Хотя – а что такого? Это же всё не по правде – это приколы такие праздничные! Развлечения, самой ею же и утверждённые. Он просто что делает – начальство развлекает! Подберёт Арина Леонидовна свои многочисленные одежды – и сиганёт. И ничего себе не подпалит, как Джамиля. Она шустрая.
Валера сделал шаг к Арине. Она поднялась с кресла.
– Я сейчас приду. Побудь здесь, – сказала она.
И Валера ничего предложить не успел.
* * *Праздник длился до утра. Забавы в виде перетягивания каната, беготни по лужам на ходулях, катания на шибаевском коне (Быков своего не дал), пения и танцев, конкурсов с призами (эту забаву сотрудники «Педалей» любили больше всего) – не соскучишься.
Часа в два ночи Арина сообщила камердинеру, что собирается спать. Ему за работу спасибо, он может идти полноценно развлекаться. Расчехлиться ей помогут подружки. Ночёвка Валере предписывается в гостиной. Утром Арина позовёт, если будет необходимость. Срочных дел в первой половине дня нет, но всё-таки пусть он будет на месте. И воробья Кеку утром надлежит разбудить и накормить витаминным кормом.
