Банана Ёсимото - Амрита
Мужчина и женщина.
Мне гораздо приятнее видеть не поглощенных страстью влюбленных, глаза которых устремлены друг на друга, а любящих людей, доброжелательно взирающих на окружающий мир. И если то, что они видят, наполняет их души счастьем и покоем, то неважно, на что конкретно они смотрят – на своих ли детей, на красивый вид за окном или на киноэкран. Они по-настоящему вместе, и это главное.
«Great White», «Thin Lizzy», «Tesla», «Iron Maiden», «Quiet Riot», «AC/DC», «Motley Crue»[27] – эти названия ничего мне не говорили. Они были для меня лишь набором завораживающих звуков, своего рода заклинанием, но для Сасэко и Кодзуми в этих звуках была вся жизнь. В этом было их спасение. Они держались за хард-рок также, как Рюичиро держался за книжку Капоте, перечитывая ее раз за разом в своих одиноких путешествиях.
Книги и музыка – мы и сами не замечаем, как они спасают нас каждый день, каждый час. Жизненно важные мелочи. Настоящие подарки судьбы, даже если мы до конца этого и не осознаем.
– Здорово, если у тебя есть что – то, в чем ты можешь раствориться вот так, без остатка… – сказала я.
– Я не растворяюсь. Я просто обожаю. – Кодзуми смущенно улыбнулся.
«Его застенчивость. Вот в чем дело. Вот что привело его сюда», – подумала я.
И в это момент Сасэко, которая сидела напротив, вдруг перестала улыбаться, а Рюичиро произнес: «Это еще что такое?!», и оба они в изумлении уставились на дверь. Мы с Кодзуми с опозданием в полсекунды обернулись.
В дверях стоял мой младший брат.
Ёшио.
Он стоял в дверях комнаты, одетый в голубую пижаму. На лице застыло прекрасное, умиротворенное выражение. От всей его фигуры веяло чем-то нездешним. Глаза смотрели куда-то вдаль. Увидев этот взгляд, я сразу вспомнила лежащую в гробу Маю.
Брат отсутствующим взглядом обвел комнату и двинулся в нашем направлении.
– Ёшио? – позвала я. Но он, казалось, не слышал.
Вот он прошел мимо нас в сторону балкона, на мгновение застыл на фоне отразившихся в балконном стекле пальмовых грив, окрестных строений и звездного неба и исчез. Растворился в воздухе.
«Конечно, – подумала я, – откуда здесь взяться настоящему Ёшио?»
– Живой призрак. Надо же. Действительно совсем как живой, – восхищенно произнесла Сасэко. – Кто это был?
– Это твой брат, правда? – повернулся ко мне Кодзуми.
– Ага, – я кивнула.
– Слушай, давай-ка ему позвоним, – сказал Рюичиро. Ему явно было не по себе.
– Можно? – спросила я у хозяев. Они согласно закивали.
Трубку сняла мама.
– О, Саку, привет! Как дела на Сайпане?
– Отлично, мам! А где Ёшио?
– Он у себя. Его позвать?
– Если тебе не трудно.
– Хорошо. Подожди секундочку.
Она нажала на кнопку переадресовки и повесила трубку. Заиграла гнусавая музычка, мое напряжение достигло предела. Потом в трубке раздался шорох, музыка смолкла, и я услышала мамин голос:
– Извини, Саку, но он спит. Я не могу его разбудить.
– Ты уверена, что он спит, а не умер?
– Скажи мне, дорогая, мертвецы умеют храпеть? Если да, то вполне может быть, что он умер, – мама засмеялась. У меня отлегло от сердца.
– Ладно. Передай ему, что завтра я обязательно позвоню. И вообще, как у вас там дела?
– Как всегда, дорогая. Правда, Микико немного простудилась и несколько дней пролежала в постели. А так все по-прежнему. Пока она болела, к ней приходил ее бойфренд, и мы внимательно его рассмотрели. С пристрастием.
Казалось, что вместе с маминым голосом через трубку просочился запах дома. Такой знакомый, такой любимый запах, который, наверное, исчезнет, если исчезнет мама. Чтобы заметить его, нужно уехать и снова вернуться. Хотя бы в мыслях, хотя бы сердцем…
– Очень милый молодой человек. И симпатичный, – продолжала мама.
– Надеюсь, я его тоже когда-нибудь увижу.
– Можешь не сомневаться. Кажется, у них с Микико все очень серьезно.
Мы посплетничали еще две-три минуты, я передала всем привет и повесила трубку.
– Ёшио в полном порядке, – сказала я. – Мама говорит, что он уже спит. Наверное, он просто видел сон про Сайпан. Ну и… Мой брат, вообще-то, не совсем обычный мальчик…
Сама не знаю, почему я так сказала. Мне было как-то неловко говорить на эту тему с профессионалами.
– Вот это я понимаю. Вот это способности! – воскликнул Кодзуми. – Наверное, здешние духи так тебя достали, что ты, сама того не подозревая, послала брату сигнал о помощи. Вот он и пришел посмотреть, как у тебя дела и что тут происходит.
– Думаешь, он пришел из-за этого? – спросила я. – В таком случае это очень мило с его стороны.
Я почувствовала себя героиней фильма ужасов.
Кодзуми не унимался:
– Удачно, что мама его не разбудила. Он сейчас так устал от путешествия, что должен как следует отдохнуть. Набраться сил. Знаешь, сколько нужно энергии, чтобы появиться так, как он здесь появился?!
– Ну, это вообще! Я даже не знал, что такое бывает, – восхищенно сказал Рюичиро, покачав головой.
Мой брат явился нам без всяких наркотиков и алкоголя. Все его видели, не только я. Он сумел подключиться к нашему пространству. Без всякого колдовства и заклинаний, а только потому, что он за меня беспокоился. Он просто пришел сказать, что любит меня, и что все будет хорошо.
– Бедный мальчик. Это нелегко в его возрасте – обладать такими способностями. Почти невозможно. Сколько ему лет?
– Кажется, одиннадцать.
– Если он уже сейчас умеет так использовать свои возможности, значит, он в отличной форме. Даже среди опытных профессионалов такое редко кому под силу. Но ему нужно быть аккуратным, чтобы не нарушить баланс. Потому что баланс – это главное. Нужно научиться себя контролировать. А он для этого еще слишком молод, – задумчиво сказал Кодзуми.
– У тебя замечательный брат, – вмешалась Сасэко. – Такой красивый. И чем дальше, тем он будет красивее, поверь мне.
Она улыбнулась.
Теперь мы все успокоились, как будто видели не призрак, а всего лишь фотографию брата. На душе как-то сразу полегчало. Все-таки здорово, что, кроме нас, никого больше не было, а то в подобных случаях люди обычно склонны впадать в истерику. И время тоже было подходящее. «И вообще, – подумала я, – для брата здесь просто идеальное место. Здесь ему не нужно прятать свои способности, не нужно скрываться…»
Рюичиро догадался, о чем я думаю.
– Надо было взять его с собой… Что ж мы с тобой так лопухнулись?
– Завтра же ему позвоню. Попытаюсь его уговорить, чтобы он сюда приехал. Пусть хоть на три-четыре дня, – сказала я, зная, что это будет нелегко. Но «нелегко» не значит «невозможно».
Кодзуми и Сасэко поддержали нашу идею.
– Он обязательно должен приехать. Мы очень хотим с ним познакомиться, – в один голос заявили они.
Этой же ночью в нашем номере раздался телефонный звонок.
Когда мы с Рюичиро вернулись в отель, было уже поздно, но из-за того, что я спала вечером, спать мне не хотелось. Поэтому я сидела в кресле и читала при свете ночника. Рюичиро мирно посапывал под одеялом.
Я сняла трубку после первого звонка.
– Алло. Саку? – Это был брат.
– Ёшио, ты чего не спишь? Как у тебя дела? Все в порядке?
– Кажется, да. Просто я немного соскучился тут без тебя, – он говорил шепотом.
– Ты чего шепчешь? Все уже спят?
– Ага. Это здорово, что ты мне рассказала, как тебе звонить. Я вообще-то звоню, знаешь почему? Я тебя видел во сне. Это был очень странный сон. Сначала там было много солдат, и они все столпились вокруг тебя. А потом вдруг раздалась громкая музыка, и они все исчезли. И ты уже сидела в комнате вместе с Рюичиро, какой-то тетенькой и странным белым дяденькой. Я все правильно говорю?
– Да, Ёшио. Мы тоже тебя видели. В твоей голубой пижаме.
– Видишь, как я умею? И за билет платить не надо, – он тихо засмеялся. – Правда, я не успел, как следует комнату разглядеть.
Зато на ментальном уровне он, похоже, разглядел все до мелочей.
– Прилетай сюда, ко мне. Заодно и на комнату посмотришь, – наконец сказала я то, что собиралась.
– Не. Я не могу. Честно.
– Я поговорю с мамой. Она тебя отпустит, если ненадолго.
Брат помолчал. Он был спокоен, но я почувствовала, что с ним что-то не так. И вовсе не потому, что он потерял много энергии, путешествуя во сне. Просто в Кочи он понял что-то важное для себя, но сейчас все снова было под вопросом. Его уверенность в своих силах иссякала.
– Ну, ты подумай, ладно? Я же чувствую, что ты хочешь приехать. Ну, скажи мне честно, чего ты боишься?
– Я боюсь, что мама…
– Насчет мамы не беспокойся. Я все беру на себя.
– Ну, хорошо. Я подумаю.
– Прилетай! Только по-настоящему, на самолете. Тебе здесь понравится, обещаю! Тут океан. Хоть чистым воздухом подышишь.
– Ага, тут-то у нас не надышишься… – сказал он.
Я вздрогнула. Это прозвучало почти как «перед смертью не надышишься». Поэтому я зачастила:
– Ну, вот и здорово! А с мамой я поговорю. Я уверена, что она согласится. Ты просто пару дней посиди дома, скажи, что неважно себя чувствуешь. Тогда она меня скорее послушает.
