Ирина Завалишина - Черное. Белое
Медленно открыв глаза, я подняла голову. Это была Лера. «Какая же красивая», – вновь невольно подумала я. Никогда не видела такого ровного золотистого цвета волос. Ни одни линзы не передадут такой насыщенный оттенок синего. Я почувствовала укол ревности. Как может Марк предпочитать меня ангелам?
Моя рука скользнула по волосам. Ну вот, теперь они еще и спутанные… да и выглядят неухожено – я ведь не укладывала их сегодня.
Лера протянула мне какую-то книгу.
– Это Толстой, – пояснила она. – Отец Сергий. Если не нравится, могу предложить что-нибудь другое. Или, если хочешь, давай поговорим.
– Спасибо, я почитаю книгу.
Я нечаянно коснулась руки Леры, когда брала старую книгу в тяжелом переплете. Ее рука была приятнотеплая. И все-таки, почему я не чувствую холода?..
– Какая у вас температура? – не выдержала я.
– Тридцать три градуса.
Кивнув, я перевела свой взгляд на книгу. Надеюсь, что не успею прочитать ее до того, как придет Марк. Книга была старая, с пожелтевшими страницами. Я люблю такие, они помогают мне перенести свои мысли из настоящего в прошлое.
Однако мысли о Марке не позволяли мне полностью углубиться в чтение. И даже желтые страницы мне сегодня не помогли.
Я прочла больше половины, когда поняла, что меня клонит в сон. А Марк так и не пришел.
Этим вечером я опять попросила снотворное.
На следующий день никто не стал меня будить, и проснулась я поздно. Марка еще не было. Наверное, он объявится днем. Или, может быть, когда стемнеет. Сейчас все равно очень быстро темнеет.
Торопясь еще раз набрать номер Марка, я резко встала с кровати и, почувствовав сильное головокружение, тут же упала обратно. Комната поплыла перед глазами, коленки дрожали, а в желудке требовательно заурчало.
В комнату тут же ворвался Олег. Уверена, он слышал не только то, как я падала, но и то, что творилось в моем желудке.
– На этот раз не будешь швырять в стену тарелку с едой? – спросил он, помогая мне подняться.
– Нет, – слабым голосом ответила я, уже попав под влияние ангела и глубоко вдыхая его запах.
Меня поражала собственная медлительность, с которой я делала все: умывала лицо, чистила зубы. Все то время, пока мы ждали приготовления моего завтрака, я мучила свой телефон, но голос в трубке упрямо повторял одно и то же. «Марк придет, – убеждала я себя.
– Марк обязательно придет».
Еду принесли в номер. Я все моментально съела, не чувствуя вкуса, а только заглатывая, но прилив сил ощутила только через час. Прилив сил и желания что-либо сделать.
– Можно мне выйти на улицу? – попросила я.
– Конечно, нет, – возразил Колин.
– Под вашим сопровождением?
Ангелы переглянулись. Олег тут же предложил:
– Почему бы и нет? Я буду рядом с ней, и она никуда не денется.
Предложение было принято – я была рада хотя бы тому, что могу подышать свежим воздухом.
Пока гуляла, я никак не могла избавиться от ощущения, что каждое мое действие отслеживается. Глупо было оглядываться по сторонам, выискивая любимое лицо, но глаза сами осматривали все вокруг. Даже если бы Марк был где-то рядом, ангелы заметили бы его намного раньше меня. Таким образом, мои шансы увидеть Марка равнялись нулю, и я злилась на себя за то, что каждый раз с надеждой вглядываюсь вдаль.
Чуть позже, когда мы были уже в номере, мне опять звонила мама и рассказывала про новую работу. Мне же пришлось изрядно постараться, чтобы придать голосу беззаботный оттенок. Я снова была вынуждена врать, что готовлю, кормлю кошку и, что хуже всего – встречаюсь с Марком.
К вечеру у меня началась паника – наступили сумерки, а его все не было.
– Завтра понедельник. Вы отпустите меня в академию? – обратилась я к Лере.
– Нет. – Она покачала головой. Стоило ли сомневаться! – Ты заразилась ветрянкой.
Они действительно держат меня в плену! Мне вспомнилась вторая часть эпилога из романа Толстого «Война и мир», где он рассуждает об отношениях свободы и необходимости. «Отношение свободы к необходимости уменьшается и увеличивается, смотря по той точке зрения, с которой рассматривается поступок; но отношение это остается обратно пропорциональным». Чем больше на человека давят законы необходимости, тем меньше у него остается свободы; и чем большей свободой он обладает, тем в меньшей зависимости от необходимости он находится – это главная мысль, которую я вывела из его рассуждений. Интересно, в каком положении между этими двумя составляющими сейчас нахожусь я?
Вечером я опять взялась за книгу Толстого, еще меньше вникая в ее смысл и почти бездумно перелистывая страницы. Устав от бесконечной борьбы со своими гнетущими мыслями, и окончательно измучившись успокаивать себя и безнадежно твердить, что все в порядке, я разревелась.
Неужели Колин прав? Неужели Марк бросил меня? Кулаки с силой сжались, ногти впились в кожу. Я зажмурила глаза, сдерживая слезы. Он вовсе не бросил меня!
Ангелы не будут держать меня вечно. Когда-нибудь они отпустят меня, и тогда я найду Марка. Я пойду за ним даже в Ад, как несколько веков назад это собиралась сделать Идони. Я пойду, только чтобы спросить, почему он не пришел…
Следующие два дня я пыталась как-то примириться с постоянной ноющей болью в сердце. Каждым своим движениям я будто задевала что-то внутри себя, отчего мне становилось еще больнее. Каждый час времени тянулся для меня дольше, чем предыдущий, и я страдала от ожидания и неизвестности. Ангелы пытались как-то отвлечь меня, но мне было нужно только одно: Марк.
Я продолжала ждать.
Глава 21
Во вторник вечером я сидела, бездумно уставившись в телевизор, который принесли накануне. Интересно, ангелы и правда считают, что телевизор мне как-то поможет?
Мне показалось, что я сплю, когда услышала звонок своего телефона. На экране высвечивалось: «Марк». Я быстро схватила трубку и даже не заметила, что ангелы окружили меня, встревожено наблюдая за моими действиями.
– Марк?! – выдохнула я, тут же набирая в грудь побольше воздуха, чтобы кислород помог мне не растеряться, и среди сотен тысяч слов найти нужные.
Когда я услышала его голос, то опять заплакала, только на этот раз – глупо улыбаясь трубке.
– Где ты, Марк?
– Со мной все в порядке. – Марк помедлил. – Знаю, что они слышат каждое мое слово, но это неважно. Я оставил тебя с ними, чтобы дать им шанс рассказать всю правду, а тебе – возможность оценить полученную информацию. Теперь, должно быть, ты представляешь, с кем имеешь дело. И, если хочешь расстаться, то я пойму.
Колин сощурил глаза и ухмыльнулся, покачав головой.
– Захочу расстаться?! – не веря своим ушам, повторила я. – Ты сошел с ума, если так думаешь! Больше никогда… Никогда, слышишь?! Никогда так не делай!
– У меня есть все причины полагать, что ты не захочешь меня больше знать.
– Причины? – возмутилась я. – Ты же знаешь, что я никогда не смогу и не захочу жить без тебя!
Тут мне вспомнился рассказ Колина об Идони. Девушка оставила темного ангела, как только узнала, кто он. Я уверена, Марк прекрасно помнит эту историю.
– Марк, если ты судишь сейчас по поступку Идони…
– начала я.
– Ты знаешь? – Шелковый голос стал каким-то грубым.
– Да, мне рассказали.
– И ты все еще хочешь видеть меня?
– Больше всего на свете! – не задумываясь над его глупым вопросом, ответила я.
– Я напомню тебе: ангел убил ее.
– Ты так и не понял? Я лучше умру в твоих объятиях, чем буду жить без тебя!
Марк замолчал. Я упивалась его дыханием, которое было слабо слышно через телефон. Он где-то есть. Он где-то дышит.
Потом я услышала его голос. Он стал твердым, и к шелку голоса прибавились какие-то жесткие нотки.
– Надеюсь, что ты осознаешь свою ошибку. Я убийца, и навсегда останусь им.
– Я люблю тебя, – упрямо повторяла я. – Когда ты заберешь меня отсюда?
– Очень скоро. Вика, я скучаю по тебе, – на этих словах его голос немного смягчился.
– Позвони мне завтра.
– Обещаю.
Положив телефон на диван, я почувствовала, как счастливые слезы стекают по моим щекам. Мне уже все равно, что будет дальше. Если для того, чтобы мы смогли увидеться, должна начаться война, так пусть начинается!
От переживаний меня отвлек Колин.
– Очень умный ход с его стороны.
– О чем ты?
– «Я оставил тебя, чтобы дать им шанс рассказать правду, а тебе – возможность оценить полученную информацию», – процитировал он Марка, и я вздрогнула от того, как похоже Колин изобразил голос моего любимого. Я бы даже не уловила разницы. – Виктория, не будь такой наивной! Он играет с тобой, а этой своей уловкой сделал ставку на доверие.
– Неправда, – огрызнулась я.
– Темные ангелы не умеют думать о других! – настаивал Колин. – У них просто нет такого чувства. Ты поверила ему сейчас, правда? Ты всегда ему веришь. Неужели ты не догадываешься, что ангелы – очень хорошие актеры?
– Я… я… не всегда ему верила.
Олег и Лера переглянулись.
