Артур Хейли - Детектив
Грин, все еще кипевший от возмущения, только выдавил:
— О'кей.
— Первое, что мы должны сделать, — сказал собравшимся Эйнсли, — это немедленно возобновить наблюдение за Дойлом. Поэтому я прошу тебя, Пабло, и тебя, Хэнк, составить расписание дежурств на ближайшие сорок восемь часов, хорошо было бы иметь его прямо сейчас, прежде чем мы разойдемся. Я буду дежурить с остальными. Поставьте меня в пару с Загаки.
— Будет сделано, Малколм, — сказал Брюмастер.
— Две вещи следует помнить, — продолжал Эйнсли. — Во-первых, мы должны быть дьявольски осторожны, чтобы Дойл не почуял слежки. Но при этом нам придется держаться близко к нему, чтобы не упустить из-под наблюдения, то есть предстоит балансировать на грани, но ведь мы все знаем, какова ставка в этой игре.
— И вот еще что, — Эйнсли снова обратился к сержантам. — Не пишите в график дежурств детектива Боуи. У меня есть для нее другая работа.
Он посмотрел на Руби Боуи, которая стояла у двери.
— Руби, поближе познакомься с трудовой биографией Дойла. Нам известно, что он водит грузовики и работает на разные компании. Хорошо бы выяснить, на какие именно. И еще конкретнее: кто был его работодателем, где он находился и что делал в каждый из дней, когда были совершены серийные убийства. Наводить справки придется скрытно, нельзя, чтобы кто-нибудь выболтал Дойлу, что мы им интересуемся.
— В таком случае, — сказала Руби, — мне полезно будет иметь всю информацию, которая есть на Дойла, включая отчеты о наблюдении за ним на первом этапе операции.
— Я прослежу, чтобы для тебя сняли с них копии сразу после окончания собрания. — Эйнсли оглядел всех, кто был в комнате. — Кто-нибудь еще хочет высказаться? Может, есть вопросы?
И когда таковых не оказалось, подвел итог:
— Значит, пора браться за дело.
Наблюдение за Элроем Дойлом продолжалось три недели и два дня. По большей части круглосуточное бдение детективов оказалось, как обычно и бывает, монотонным и даже скучным. Впрочем, порой слежка хотя бы ставила перед ними интересные профессиональные задачи, в тех, например, случаях, когда нужно было вести наблюдение в местах, где трудно было не попасться на глаза подозреваемому. А вот погода детективам не благоприятствовала, почти все время она была просто омерзительная. Как раз к началу операции на Южную Флориду надвинулся холодный фронт, пришедший из Техаса, который определял погоду целых две недели. Было ветрено. Почти без перерывов лил дождь, крайне затруднявший слежку за Дойлом, который много времени проводил в разъездах на грузовиках. Когда автомобиль детективов долго сидел у него на хвосте, возникала опасность, что Дойл обратит на него внимание, заметив в зеркале заднего вида. С другой стороны, видимость в дождь становилась такой ограниченной, что нельзя было и отпускать объект наблюдения далеко вперед, чтобы не потерять его.
Эту проблему отчасти удавалось решать, используя для слежки две, а то и три машины, экипажи которых держали непрерывную радиосвязь между собой. Машины попеременно шли следом за грузовиком Дойла, на жаргоне полицейских это называлось «лягушачьими прыжками».
Вариант с тремя транспортными средствами — обычно использовался фургон какой-нибудь коммерческой фирмы и две заурядные с виду легковые машины — применялся в тех случаях, когда Дойлу поручали междугородние рейсы. Во время поездки в Орландо все шесть детективов в трех автомобилях наблюдения упустили грузовик Дойла из виду, как только он в пелене дождя въехал в черту города. Они долго кружили по Орландо, кляня погоду. И все же Чарли Турстону и Луису Линаресу, которым достался в тот день почтовый фургон, удалось обнаружить Дойла. Они сумели разглядеть подозреваемого сквозь витрину пиццерии, где он обедал в одиночестве, склонив мощные плечи над тарелкой. Грузовик он припарковал поблизости.
После того как Турстон по рации информировал остальных, что пропажа нашлась, Линарес не выдержал:
— Черт побери! Этот верзила нас просто измотает. Так ведь может продолжаться годами!
— Знаешь, Луис, — невозмутимо отозвался Турстон, — поди и скажи об этом самому старине Дойлу. Так, мол, и так, надоело нам за тобой таскаться, хватит дурака валять, пора уже убить кого-нибудь.
— Тоже мне комик выискался, — обиженно проворчал Линарес.
Если не считать нескольких дальних поездок, наблюдение по большей части приходилось вести вблизи дома, где жил Дойл, но здесь возникали свои сложности.
Еще когда мать Элроя Дойла Бьюла была жива, они поселились в двухкомнатной деревянной хижине, стоявшей рядом с железнодорожными путями на пересечении Двадцать третьей Северо-Восточной улицы и Тридцать пятой в Уинвуде. В этой никогда не ремонтировавшейся хибаре Дойл обитал и сейчас, держа в маленьком дворике свой старый пикап.
Посторонний автомобиль, припаркованный в таком месте продолжительное время, неизбежно привлек бы к себе нежелательное внимание, машины для наблюдения приходилось днем менять очень часто, а ночью и в особо скверную погоду чуть пореже. Тонированные стекла машин позволяли надеяться, что лица детективов не примелькаются местному населению.
А еще были вечера, когда группам наблюдения приходилось часами просиживать у облюбованных Дойлом захолустных злачных мест. Одним из них был стриптиз-бар «Театр кошечек», другим — ночной клуб «Гарлем». Оба заведения числились у полицейских рассадниками наркомании и проституции.
— Боже мой! — взвыл Дион Джакобо, сидя третий дождливый вечер подряд в машине, припаркованной через дорогу от входа в «Кошечки». — Ну что бы этому гаду хоть раз в кино не сходить? Уж тогда один из нас смог бы фильм посмотреть ряда через два от него.
В бары и другие освещенные места детективы вслед за Дойлом не заходили, понимая, что там их кто-нибудь может узнать в лицо.
После без малого трех недель круглосуточной слежки ни один из детективов не заметил за Дойлом никакого криминала, никаких странностей в поведении. Эйнсли, прекрасно понимавший, что люди все более тяготятся скучной работой, пытался поддерживать в них боевой дух с помощью новой информации, поступавшей в основном от Руби Боуи.
Боуи начала свои поиски с посещения отдела социального обеспечения, расположенного в центре Майами, где ей предоставили доступ к записям о всех этапах трудового пути Элроя Дойла. Ограничившись двумя последними годами, она выяснила, что в этот период Дойлу давали работу пять фирм, находившихся в Майами или его окрестностях: «Оверлэнд тракинг», «Прието-фаст-деливери», «Сьюперфайн транспорт», «Поркиз-тракинг» и «Суарез-моторз-энд-эквипмент». Долго он нигде не задерживался, предпочитая переходить от одного хозяина к другому. Боуи посетила все эти компании, каждый раз основательно промокнув, потому что от ливней не спасали ни зонтик, ни плащ.
Охотнее всех вызвался ей помочь Элвин Травино, хозяин «Оверлэнд тракинг», крошечный, как бы ссохшийся человечек лет около семидесяти, который многократно извинялся, что его «книги в страшном беспорядке», хотя на самом деле велись они безупречно. Без малейших затруднений он сумел разыскать все путевые листы Элроя Дойла за последние два года, где были четко проставлены даты, время, километраж и расходы по каждому рейсу. Хозяин даже не позволил Руби утруждаться перепиской, а позвал секретаршу и велел снять копии.
Старика не пришлось принуждать и к разговору об Элрое Дойле.
— Да, до меня доходили слухи, что у него были неприятности, но я сразу решил: это не моего ума дело, лишь бы он не натворил чего-нибудь здесь у меня. А такого никогда не бывало. Нет, было, конечно, пару раз, но ничего серьезного… На его работу это не влияло. Важнее всего для меня, что он чертовски хороший шофер. Может загнать длинномерный автопоезд задним ходом в самый узкий проезд и даже на секунду не задумается. Это не так легко, поверьте мне. Я и сам бы так не смог. И потом, на него можно положиться. Ни одной аварии, ни хотя бы царапинки — машины всегда возвращает в идеальном виде.
— А что это были за случаи, о которых вы упомянули? — повернула разговор в нужное ей русло Боуи.
Элвин Травино усмехнулся:
— Странная история. Не знаю, стоило ли вообще говорить об этом… Словом, иногда после него в кабине оставались разные следы — один раз семь мертвых птах, в другой — пара собак, а потом еще дохлая кошка.
— Это более чем странно! — воскликнула Руби, сделав большие глаза. — И что же вы сказали Дойлу на это?
— Что сказал?.. — Маленький хозяин большегрузных машин помедлил с ответом. — Однажды мы с ним крупно на этой почве поссорились.
— В самом деле? Как же это произошло?
— Сначала-то я думал, что его дохлые твари — это что-то религиозное. Знаете, как козлы у гаитян. Но потом мое терпение лопнуло. Нет, решил я, больше никакой дряни в моих грузовиках, и сказал об этом Дойлу.
