Мейв Бинчи - Хрустальное озеро
А потом преграды рухнули, словно прошла гроза и очистила воздух. Они заговорили легко и непринужденно: стягивавший их канат притворства лопнул. В этом не было ничего особенного: разве сестра Мадлен не предсказывала, что рано или поздно так и случится?
И в этот момент раздался резкий и хриплый телефонный звонок. В Рождество кому-то звонят только в одном случае: если что-то произошло.
* * *В гостинице «Драйден» приложили немало усилий, чтобы устроить для сотрудников веселое Рождество. Все работали здесь много лет, большинство исправно служило в ней в годы войны, а у некоторых, как знал Джеймс Уильямс, вообще не было своего дома.
Елку, поставленную в вестибюле, чтобы создать у постояльцев праздничное настроение, теперь перенесли в столовую. Каждому поручили какое-то дело, включая и супругов Грей. Обязанностью Лены стало оформление пригласительных карточек с указанием места за столом.
Льюис дал ей список:
— Идея дурацкая, но ты сама вызвалась.
— Наоборот, очень хорошая. Думаю, это будет неплохой сюрприз. — Лена попросила его принести пачку линованной бумаги с грифом гостиницы. — Это будет настоящее приглашение, — сказала она и тщательно вывела на каждой карточке имена. Барри Джонс, Антонио Бари, Майкл Келли, Глэдис Вуд… Каждое было написано с большим старанием и обрамлено виньеткой в виде листочков остролиста и ягод.
Сначала все стеснялись. Людям было непривычно сидеть за столом, который они обычно накрывали или убирали. Но Джеймс Уильямс то и дело обносил всех пуншем, и вскоре неловкость прошла. Когда стали разрезать индейку, многие уже достали хлопушки, предназначенные для времени выноса сливового пудинга. Сидевшие за столом двадцать девять человек громко переговаривались между собой.
Незаметно выскользнув в туалет, Лена обнаружила у двери маленькую телефонную будку. Была половина шестого. В прошлом году в это время она гуляла с детьми у озера после праздничного обеда. Мартин тоже хотел составить им компанию, но Лена посоветовала ему немного подремать у камина, в то же время испытывая угрызения совести, что лишила мужа простого удовольствия погулять в Рождество с женой и детьми.
Но теперь никакой жалости к Мартину не было. Ведь она просила его в письме только об одном: вести честную игру. Если бы не Мартин, она могла бы поговорить с Кит и Эмметом, послать им подарки, сказать, что любит их и собирается пригласить в гости на Пасху.
Во рту стояла горечь. Не думая, она шагнула в будку и соединилась с оператором междугородной связи.
— В Лох-Глассе ручной коммутатор. По праздничным дням звонки туда осуществляются только в случае крайней необходимости, — пояснил оператор.
— Это и есть такой случай, — сдавленным голосом сказала Лена.
Послышались щелчки, а затем гудок телефона почты на углу Приозерной улицы и Мэйн-стрит. Казалось, гудкам не будет конца. Лене пришло в голову, что на почту может прийти миссис Хэнли, живущая по соседству, и снять трубку. Она любила совать нос в чужие дела не меньше других; конечно, ей интересно узнать, кто звонит в такой неурочный день.
В конце концов она услышала голос Моны Фиц, недовольной тем, что ее оторвали от послеобеденного сна. Оператор продиктовал ей номер домашнего телефона.
— В Рождество осуществляются только неотложные звонки, — предупредила Мона.
Лена стиснула кулаки от нетерпения. Господи, неужели этой тупице трудно вставить провод этой чертовой штуковины в нужную дырочку? Сделать это гораздо быстрее, чем тратить время на пустую болтовню и пререкания.
— Абонент так и сказал.
— Что ж, ладно…
Лена представила себе, как та надевает очки, чтобы позвонить в дом, находящийся всего в нескольких метрах от почты.
Прозвучало еще несколько гудков, а затем Мартин нерешительно ответил:
— Алло…
Интересно, догадывался ли он, что Лена непременно позвонит в Рождество? Что он не сможет вечно ограждать от нее детей, делая вид, что она мертва? Наверное, он испугался и теперь судорожно пытается придумать, как расхлебать кашу, которую заварил.
— Алло, — повторил Мартин. — Кто это?
Проклятый клубок Его можно было бы распутать в мгновение ока, но это стоило бы Лене жизни. Жизни, которая только начиналась. Она молча нажала на рычаг и услышала голос лондонского оператора:
— Абонент, вы меня слышите? Ваш номер ответил.
Затем Мона Фиц проворчала:
— Какой же это неотложный звонок, если абонент не отвечает?
— Алло… Алло… Кто это? — повторял Мартин.
— Мартин, я ни за что не стала бы вас тревожить, но звонит какой-то мужчина из Англии. Из Лондона. Говорит, что дело неотложное, — сказала Мона.
— Мужчина? — Голос Мартина звучал испуганно, но не виновато. Человек, готовый на все, чтобы избежать пересудов, так не говорит. Впрочем, это лишний раз подтверждало, что она его совсем не знала.
— Может, я говорила с оператором… Подождите, я проверю…
Лена слышала, как оператор подтвердил Моне, что кто-то действительно звонил в Лох-Гласс:
— У меня есть номер телефона абонента. Я перезвоню ему и все выясню.
Лена положила трубку. Ее била дрожь. Зачем она сделала такую глупость? Теперь они позвонят в гостиницу и спросят, кто заказывал Лох-Гласс. Монеты в ее руке нагрелись и стали влажными.
Как только зазвонил телефон, она сразу сняла трубку.
— Это вы заказывали Лох-Гласс, Ирландия?
— Нет, — ответила Лена, копируя акцент лондонского кокни.
— Но кто-то с этого номера заказывал Лох-Гласс…
— Нет, я заказывала Лохри… — пробормотала она.
Оператор ответил Моне:
— Перепутали город.
— Не понимаю, как можно перепутать Лох-Гласс и Лохри, — проворчала Мона.
— Ладно, ничего страшного, — промолвил Мартин.
Лена боялась дышать. Внезапно издалека до нее донесся голос дочери, спрашивавшей, кто звонит.
— Никто, Кит. Какой-то человек пытается дозвониться в Лохри.
Ответа Кит Лена не услышала, но Мартин засмеялся. Может быть, дочь сказала что-то вроде «левой рукой чешет правое ухо».
— Абонент, так что, соединить вас с Лохри? — нетерпеливо окликнул Лену оператор.
— Я передумала. Уже слишком поздно.
— Большое спасибо, — ядовито ответил молодой человек.
— Можете больше не перезванивать. — Она хотела убедиться, что может спокойно уйти.
— До свидания.
У Лены кружилась голова. Со дня похорон не прошло и месяца, а ее дочь уже может смеяться. Пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя и вернуться в столовую.
— Все в порядке? — спросил Джеймс Уильямс. — Вас долго не было.
