Крейг Маклей - Книжная лавка
Мобильным телефоном пользоваться не разрешалось, поэтому просто сидел и ничего не делал. К счастью, долго скучать не пришлось — нагрянули полицейские и закидали меня тысячей вопросов. Тут я и узнал, что бывший капрал Бовари проходил стационарное лечение от наркозависимости, но три дня назад сбежал. Отсутствие пациента заметили, но правоохранительные органы уведомлять не стали, поскольку больной находился не на принудительном лечении и, как считалось до недавнего времени, опасности не представлял.
Я потребовал, чтобы последнюю часть диагноза немедленно пересмотрели, поскольку этот тип чуть не отстрелил мне самое дорогое. Откуда муж Мины взял пистолет, полиция точно не знает — оружие незарегистрированное. Хотя, что бы они ни говорили, не такая уж это и проблема.
Я рассказал все, что смог припомнить, и заявил, что Иванку должны немедленно представить ко всем существующим орденам и наградам за храбрость. Полицейские все записали и предупредили, что, скорее всего, вызовут меня для дачи показаний, когда я оправлюсь. Придется давать показания и на суде — если, конечно, мистера Бовари признают вменяемым.
Вообще-то я хотел услышать совсем другое — что злодея заперли в металлическом ящике, запустили в космос и упрятали на дно самой глубокой расщелины на самом далеком спутнике планеты Юпитер. Что, если какой-нибудь малооплачиваемый, перегруженный работой психолог, который и в профессию-то пошел, потому что телика насмотрелся, отпустит негодяя на все четыре стороны?
После ухода полицейских на меня навалилась страшная усталость, и я мгновенно уснул. Через несколько часов проснулся и увидел на соседней койке посапывающую Леа. Она была такая хорошенькая и милая, что все раздражение мигом улетучилось. Подумаешь, не смог до нее дозвониться, когда меня подстрелили (черт, меня же подстрелили!). Несколько минут просто лежу и смотрю на нее. Рот у Леа чуть приоткрыт, на подушку свисает тонкая ниточка слюны.
Леа открывает глаза, сонно моргает, потом кидается ко мне, заключает в объятия и разражается слезами. Начинает нести всякий вздор — как думала, меня нет в живых, как должна была быть на моем месте и т. д. и т. п. Наконец удается ее успокоить.
— Подхожу к магазину, а там повсюду полиция! — рассказывает Леа. — Спрашиваю, что случилось, а мне говорят, что какой-то сумасшедший стрелял в менеджера! У меня такая истерика началась, ужас! Думала, тебя убили. Но потом пришел Данте и сказал, что ты ему звонил, что с тобой все нормально и тебя везут в больницу. Приехала сюда, а меня не пускают — говорят, с тобой копы разговаривают. А когда наконец впустили, ты уже спал.
— Это все обезболивающее. Впрочем, пока меня сюда везли, тоже вырубился. Врач сказал, от шока.
Леа трогает мой лоб.
— Как себя чувствуешь? Очень больно?
— Пустяки. С велосипеда падать больнее. Говорят, мне повезло. Еще чуть-чуть, и попало бы в бедренную артерию. Началось бы обильное кровотечение. Проще говоря, пять минут — и готов. Бедная Эсмеральда всю ночь бы полы отмывала.
— Можно посмотреть?
— Предупреждаю — у меня под рубашкой ничего нет. Только услышали про огнестрельное ранение, сразу оживились и все посрезали. Даже носки.
Леа поднимает одеяло и, заглянув под рубашку, обеспокоенно смотрит на повязки. Перестарались, конечно, ребята, пластырей бы хватило.
Леа присвистывает.
— Ничего себе! Чуть повыше, и проблема контрацепции решилась бы насовсем.
— Не напоминай. Зато шрамов видно не будет. Если стринги не надевать.
— Пообещай, что никогда этого не сделаешь. Как бы ни был привлекателен мужчина, окружающим не обязательно все время созерцать его интимные места.
— А мои места, кажется, на весь мир прославились…
— Да, в вечерних новостях показывали сюжет, но имен не называли. Ну, кроме имени преступника. Это ведь муж Мины, да?
Киваю и рассказываю всю историю от начала до конца. Когда описываю, как Иванка разоружила и нейтрализовала негодяя, глаза у Леа становятся с блюдца размером.
— Обалдеть! Теперь обязательно запишусь к ней на курсы самообороны! Кстати, не волнуйся. Я звонила твоим родителям и сказала, что с тобой все в порядке.
— Спасибо. А то совсем из головы вылетело.
— У твоего папы такой милый акцент! Жалко, что у тебя нет…
— Есть, но мой акцент проявляется, только когда говорю с шотландцами, то есть очень редко. Еще в детстве научился разговаривать по-вашему, по-канадски — ровно, с верными модуляциями и ударениями, как диктор на телевидении. Между прочим, я тебе звонил, но телефон был отключен…
Леа вздыхает:
— Извини! Пришлось выключить на время съемок, а потом просто забыла…
— Ну и как прошли съемки?
— Отлично! Даже лучше, чем отлично. Торопилась в магазин, хотела тебе рассказать, но тут вся эта история…
— Так рассказывай скорее!
— Оказалось, режиссер дружит с одним агентом по имени Джереми. Ну вот, а этот Джереми сотрудничает с кастинг-режиссером на Си-би-си, который сериалами занимается. В общем, Джереми по чистой случайности тоже присутствовал на съемках, увидел меня и сказал, что им как раз нужна актриса на роль второго плана в трех сериях и я идеально подхожу! Снимать будут в начале года. Смотрел сериал «Королевская охота»?
— Про сотрудника Королевской конной полиции, которому поручили премьер-министра охранять?
— Да! Через месяц будут снимать серию в трех частях про то, как перед выборами сдвинувшийся афганский ветеран хотел убить премьер-министра.
— Да уж. Тема до боли знакомая. Прости за каламбур.
Леа смеется.
— Что правда, то правда! Зато теперь у меня есть соответствующий опыт! Буду играть сестру ветерана. Она помогает полиции разыскать брата, пока еще не поздно. Если роль достанется мне, это же настоящий прорыв!
— Грандиозно!
— Вот именно! Съемки закончились вовремя, но потом Джереми повез всех в ресторан. Там он мне все это и объяснил.
Или мне показалось, или имя Джереми упоминается в рассказе подозрительно часто. Усилием воли беру себя в руки. Разумеется, первым делом в голову приходит самое очевидное — этот Джереми использует роль как приманку, чтобы затащить мою девушку в постель. Но вслух такое произносить нельзя, ведь этим я дам понять, что не считаю Леа талантливой. Получится, будто ею могут заинтересоваться только в одном, вполне определенном смысле. А это неправда. Да, признаю — ни разу не видел, как играет Леа, поэтому не мне судить о ее актерских способностях. Но когда дело касается Леа, сохранять объективность трудно.
— Да, здорово…
— А знаешь, какая самая хорошая новость? Я ведь еще самую хорошую новость не сказала!
