Сергей Мирный - Живая сила. Дневник ликвидатора
Короче, 5 миллирентген в час в Чернобыле и в помине не было, в радиационном отношении мы считали его курортом…
…И я представил себе, какой накал страстей сначала породил этот язык, а потом его обрубил…
Потому что он был явлением не радиационным, а общественным.
Экономическим.
Зоны разных уровней радиационной опасности — они же зоны разных уровней оплаты.
За работу в каждой из пронумерованных зон или просто за пребывание в ней, хоть ты туда на минуточку заехал, привез своему начальничку забытую им зажигалочку (и не забыл мимоходом подписать у него бумажечку, что ты в этот день пребывал в N-й зоне), платили дополнительно средние дневные заработки: за 3-ю зону — плюс три, за 2-ю — плюс два, за 1-ю — один…
И вот «чернобыльские работники» (т. е. работающие в самом Чернобыле — столице зоны), включая правительственную комиссию, сам штаб Министерства обороны и все остальные штабы министерств и прочих ведомств, а также всех, кто их посещал-проверял, конечно ж, были заинтересованы, чтоб за пребывание в экс-населенном пункте Чернобыль получать дополнительно +2 (а не +1) средних дневных заработка.
Ну и нагинали разведку, чтоб они липовую обстановку в районе Чернобыля на картах показывали — разведотдельские-то данные были истиной в последней инстанции…
Скорей всего, в мае в Чернобыле и было больше 5 мР/ч., а потом уровни уменьшались (то есть количество радиоактивного вещества, первоначально упавшего на землю, со временем уменьшалось: происходил его естественный распад (постепенный переход в нерадиоактивное вещество), плюс разнос на все стороны — воздухом, водой, в землю), и линия 5 мР/ч. стягивалась, отступала к АЭС… То есть уровни понижались.
Везде, кроме города Чернобыль.
И когда это уже ну совсем ни в какие ворота не лезло, красный карандаш это блядство пресек.
Отрубив на корню этот язык.
Радиационно-аномальный, а экономически же очень даже закономерный.
…Наверно, это был единственный в те времена случай, чтоб уровни радиации официально ЗАВЫШАЛИСЬ.
Для себя старались…
Ночь (Из повести «Хуже радиации»)
…обязанности офицера, производящие такое огромное впечатление на неопытные умы благодаря внешнему блеску и различным ритуалам, в сущности очень сухое и отвлеченное занятие, основанное главным образом Hа арифметических комбинациях, которые требуют огромного внимания и спокойной и рассудительной головы для своего успешного выполнения.
Вальтер Скотт. Уэверли. Собр. соч. в 8 т. Т. 1. Москва: Правда; 1990. С. 82.Чернота ночи за квадратами окошек. Белые ярко освещенные стены длинной палатки-барака — ленинской комнаты батальона. Холодно.
В углу на столе, на красной материи — гипсовый бюст Ленина; в другом — телевизор: серый потухший экран. Между ними, в центре — фанерная трибунка, на ней наклеен раскрашенный герб СССР.
Передо мной на обтянутом полиэтиленом столе — бухгалтерская книга. Надписана черным, четким инженерным почерком.
Секретно
ЖУРНАЛ
учета доз радиоактивного облучения 1-й РРР
Я зеваю, потягиваюсь, потираю руки…
Пытаясь как-то взбодриться, стряхнуть с себя помятость, закуриваю…
…Вначале подбить дозы. Потом список фонистов[54]: фамилии, дозы. Исходя из набранной дозы, знания маршрутов, исправности броников — черновик приказа на разведку: маршрут — фамилии — броник. Переписать начисто в книгу нарядов: фамилии — номер броника. Туда же — работу на АЭС и на зараженной технике. Результат — списки, разложенные по дням пачечки учтенных донесений, приказ на разведку: машины — люди — маршруты…
Я лезу в разверстую полевую сумку, лежащую под боком, и достаю из нее отдельные сложенные и смятые листки и листочки, их пачки и пачечки… Валера и Женя — два взводных командира нашей роты, поочередно отрываясь от нард, протягивают мне свои пачки.
Улечься б поспать… Хорошо рядовым — дрыхнут без задних ног. А завтра попробуй им доз не прочитай — даже не знаю, что будет, третий день подряд обещаю — «завтра»…
Гора смятых бумажек на обтянутом полиэтиленом столе.
Вторая операция — сортировка. Разворачиваю первую бумажку.
Донесение
04.08.86 БРДМ № 92 вел разведку по маршруту Пруд-охладитель. Экипаж получил дозу облучения:
Командир экипажа — фамилия
химик-разведчик — фамилия
водитель — фамилия
Большая фигурная скобка сбоку охватывает все фамилии. Против нее крупно — доза. Ниже — подпись. И звание и фамилия того, кто дозу написал. Еще раз дата: «04.08.86».
Это за сегодня…
Донесение
04.08.86 БРДМ №… вел разведку по маршруту … Экипаж получил дозу…
Сегодняшнее.
04.08… Сегодняшнее.
Сегодняшнее. Вчерашнее. Позавчерашнее. Сегодняшнее…
Дата — получил — раскладываю… Ворох тает, растекаясь на три кучки поменьше и еще одно — в стороне, позапозавчерашнее.
01.08… Ох, это аж позапозавчерашнее — склеротики! Вечно сдавать забывают! Надо его сразу в журнал занести…
Это еще не работа — разминка. А впереди ее еще столько — аж подташнивает…
Теперь мне надо из каждого дня выловить тех, кто выезжал по нескольким маршрутам, потом собрать по всем донесениям суммарную дозу каждого такого кадра и внести ее в журнал, там исправлять нельзя… Нужно запомнить, как сочетаются в тройки-экипажи — больше чем полусотни фамилий разведки — десятки листков и листочков каждый день…
Ну, вперед!
Берусь за стопу донесений…
Первое… Фамилия. Фамилия. Фамилия. Следующее…
Следующее…
Следующее…
Час ночи. Скрипят ручки.
Следующее…
Пытаюсь прикинуть, сколько еще работы. Не, таким темпом до утра не успеть… Надо браться за разведку, не покончив с дозами.
«Валер…»
«Валер, бери старый список разведки из книги нарядов. Ничего менять не будем, фонистов только позаменяем. Ты оставляй пока дырки. Может, ночью пополнение привезут…» — «Вряд ли. Если до полуночи не привезли — значит, не раньше утра» — «А может…»
Старшина: «Завтра наша рота в наряде по батальону».
Ох… А еще и строительство: вместо летних палаток — их снимают, и все барахло людей остается под открытым небом — ставят утепленные зимние… Кто ж в разведку поедет?
Раскрываю журнал доз роты: желто-серая шершавая бумага с нечетко пропечатанной сеткой таблицы. Нить тонкая, как дратва, и такая же прочная, дважды пропущена у корешка через все листы: журнал доз, как и положено секретному документу, прошнурован и опечатан.