Ирина Волчок - Элита. Взгляд свысока
Александра демонстративно посмотрела на часы, вздохнула и спросила с подчеркнутым терпением:
— Я могу быть свободна? Насте пора переодеваться к ужину. И мне хотелось бы до ужина еще раз увидеться с Надеждой Ивановной и Леонардом Семеновичем. Если вы не против. Мне кажется, что они… немножко нервничают. Следует их успокоить.
— Александра… — Хозяин опять начал непонятно улыбаться. — Александра, Александра… Это вы немножко нервничаете. И я немножко нервничаю. А у них просто крышу снесло… Днем дочь увидели, впервые за столько лет. К вечеру — внучку. Вообще впервые. М-да… А Настя молодец. И вы молодец… Знаете, что я думаю? Я думаю, что специально переодеваться к ужину сегодня не надо. Ну его, этот этикет. У стариков всего-то вещей — один чемодан на двоих… Вряд ли там есть что-то такое, во что можно переодеться к ужину. Да и вообще все это такая… то есть я хочу сказать, что сегодня можно было бы как-нибудь попроще. По-домашнему. Александра, вы мне так и не сказали, что вы хотите. Кроме валерьянки, конечно… Хотите серьги в комплект к вашему кольцу? Только это подождать придется, черные бриллианты вряд ли быстро найдут. Но обязательно найдут. И серьги сделают в том же стиле.
Это что же должно означать?.. Первый этап осуществления плана «Четвертая жена»? Кажется, все-таки придется оформлять загранпаспорт. Срочно.
— Нет, не хочу, — равнодушно сказала Александра. — Я серьги не ношу. У меня уши не проколоты.
— Вы не хотите бриллианты?! — не поверил Хозяин. — Ну и ну. Это… это оригинально. Тогда я даже представить боюсь, что вы можете захотеть. И в моих ли силах выполнить ваше желание.
— Я не уверена, что выполнить его — в ваших силах, — согласилась она, даже не пытаясь скрывать неприязнь.
Хозяин хмыкнул и опять непонятно заулыбался. Всемогущий. Ишь ты. Вот сейчас и проверим.
— Я бы хотела, чтобы вы предупреждали о тех событиях, которые непосредственно касаются Насти. Хотя бы о таких, как… хотя бы о самых важных. Она, конечно, молодец, но все-таки еще слишком мала для… серьезных потрясений.
— Вы считаете, для нее это было потрясение? — Хозяин заметно помрачнел. — По-моему, она обрадовалась. Они ей понравились… Да я сразу увидел, что понравятся. Нормальные люди. Хорошие.
Последнее слово он произнес как-то не очень уверенно. Наверное, с непривычки. Вряд ли прежде хоть раз в жизни Хозяин говорил о ком-то, что этот кто-то хороший. Вряд ли он вообще понимал, что такое хороший человек. Вряд ли он понимал даже то, что такое нормальный человек.
— А если бы Настя не обрадовалась? — Александра чуть не сказала, что на самом деле Настя и не обрадовалась. На самом деле она сначала ничего не поняла и даже испугалась. — А если бы они ей не понравились? А если бы они не оказались… нормальными людьми? Да в любом случае это потрясение…
— Ну, хватит уже, — оборвал ее Хозяин грозным голосом. — Что вы тут меня воспитываете? Настю воспитывайте, это ваша работа!
— В договоре записано, что в мои обязанности входит обучение ребенка иностранным языкам, музыке, рисованию и правилам поведения. Насколько я понимаю, воспитание входит в обязанности родителей.
Они стояли и смотрели друг на друга ненавидяще. С четвертой женой Сан Саныч все-таки ошибся. Скорее, Хозяин действительно прикажет пристрелить Александру. А перед тем, как похоронить, снимет с ее пальца прабабушкино кольцо. Интересно, откуда он узнал, что это бриллиант? А Хозяйка не догадалась. Впрочем, Хозяйка выросла в той среде, где знали, что бриллианты могут быть и фальшивыми. Хозяин вряд ли об этом знал. Но и черный бриллиант такой величины вряд ли еще где-нибудь видел. Ни у одной олигаршьей жены в этой деревне не было ничего подобного. Нигде не было ничего подобного. Разве только в каком-нибудь хранилище шахских сокровищ. Но в шахскую сокровищницу, где могут храниться такие вещи, даже Хозяина не пустили бы. Так что не мог он видеть ничего подобного. Однако все равно догадался. Неудачно получилось. Плохо. Ну, да ничего хорошего она здесь никогда и не ожидала.
Хозяин отвел от Александра ненавидящий взгляд, теперь смотрел поверх ее головы вдаль, через газон, наверное, на беседку, окруженную кольцом цветущей по его распоряжению гвоздики. Смотрел с той же ненавистью — потому, что вокруг беседки гвоздика была только красная и розовая. Белой не хватило, несмотря на его распоряжение. Эта мысль несколько примиряла Александру с жизнью.
— Я… не успел, — вдруг хмуро сказал Хозяин. Просто через силу сказал. Переломил через колено собственный характер. Наступил на горло собственной песне. — Я не успел вас предупредить. То есть… Суеты много получилось. Сначала поезд опоздал, потом их покормить надо было, потом к дочери отвезти… Да нет, я бы предупредил, я уже позвонить вам хотел, но оказалось, что тот телефон, где ваш номер, дома остался. Можно было бы через охрану, но мы уже почти подъезжали… И при стариках говорить было как-то… В общем, я не знал, как при них говорить.
Он что — извиняется? Да нет, что это она выдумала… Он просто объясняет, что ни в чем не виноват. Почему-то посчитал нужным довести это до ее сведения. Да и то, что посчитал нужным, — уже чудо.
— Мир? — Хозяин опять смотрел на нее. Кажется, без особой ненависти. Протянул было руку, но понял, что его рука осталась незамеченной, и опять сунул ее в карман. Как-то устало сказал: — С вами трудно общаться. Вы всех ненавидите. Но любите Настю. Вот только не надо на меня так смотреть! Я точно знаю: Настю вы любите! А она — вас. Почему?
— Я хорошая гувернантка… То есть бонна.
Александра слегка пожала плечами и опустила глаза. Скромно опустила глаза. Побольше законной гордости на лице. Хорошее воспитание не позволяет законной гордости перерасти в беспочвенное самомнение. Вот так примерно. Надо надеяться, что на вопрос о причинах любви она ответила убедительно. А ненависть объяснять не обязательно. Ненависть не может считаться слабостью. По крайней мере — с его точки зрения. На ненависти он сыграть не сможет.
— Ладно, — рассеянно пробормотал Хозяин и опять вытащил из кармана упаковку таблеток. — Ладно, раз так — что ж теперь… Не удается мне с вами поговорить. Да, вы же хотели со стариками до ужина еще увидеться. А я вас задерживаю. Ладно, идите… Я скажу, чтобы здесь накрыли.
Александра молча кивнула и пошла в дом, ощущая затылком его взгляд. Наверное, так же ощущается лазерный прицел. Надо как-нибудь спросить у Сан Саныча, можно ли ощущать лазерный прицел. Хотя откуда ему знать? Он еще живой, так что вряд ли его ощущал. А у тех, кто ощущал, — уже вряд ли спросишь.
Она не выдержала, оглянулась. Лазерный прицел выражал озабоченность. Наверное, вспоминал, сколько осталось патронов.
