Олег Рой - Дом без выхода
– Дальше идет Яков. С ним все в порядке, я точно знаю, он у меня под контролем. Жив-здоров, клиника его процветает...
– И вот Яков твой мне тоже никогда не нравился. Скользкий какой-то, глаза так и бегают...
– А еще понадобится из кладбищенских кто-нибудь. Лучше бы из крематория. Может, Клавдия разыскать, если он еще там, конечно?
– Какого такого Клавдия?
– Забыла, что ли? Поэт, высокий такой, с бородой, у Игоря под началом работал.
– Ах этот? Лохматый, с безумными глазами, борода вечно всклокочена? Тьфу, вспомнить противно! Этот-то тебе на фиг сдался?
– Так я же тебе говорю, он в крематории работал. Его, понимаешь ли, это на поэзию вдохновляло! Да, Клавдий – это очень удачный вариант, только бы он еще там оставался...
В своих мучительных поисках работы и денег Виолетта все-таки обращалась не ко всем знакомым. Она изначально привыкла сортировать людей вообще и бывших любовников в частности по степени важности и видам помощи, которую они могли оказать. Кого-то можно было дернуть по любому пустяку, например, попросить перевезти шкаф на дачу, но было немало и тех, кого она до поры до времени берегла. Так, Виолетта не сомневалась, что, скажем, Игнатьев наверняка пристроил бы ее на службу куда-нибудь в МВД, а Белецкий, стоило бы ей только напомнить ему о той неприятной истории с журналистом, обязательно ссудил бы значительной суммой денег – и все же она не спешила набирать их телефонные номера. Она знала, что эти люди могут ей быть полезны в совсем других, возможно, еще более важных делах, и не использовала их до тех пор, пока не возникнет такая необходимость. Но вот теперь, похоже, такой момент настал.
– Да-а, на все эти встречи понадобится время, и немало! – протянула Виолетта. – Что бы такое придумать?
– Чего проще? – пожала плечами Старуха. – Скажи, что захворала, отпросись в поликлинику. В крайнем случае, можно даже в больницу лечь.
– Нет, больница – это слишком рискованно. Не дай бог, вздумают навестить или позвонят врачам о здоровье справиться. С поликлиникой всяко проще. Остановлюсь, пожалуй, на дантисте. К ним надо долго ходить, за один раз обычно не разделаешься. Завтра же разыграю зубную боль!
– А не поверят тебе! – съехидничала Старуха. – Слишком уж у тебя последнее время физиономия довольная!
– А ничего, я сделаю такое же выражение лица, как у тебя. Тогда они сами побыстрее меня к врачу погонят, только чтобы этого не видеть!
* * *– Пресвятая дева, глазам своим не верю! Ужель она, прекрасная Виола? Дай посмотреть на тебя! – Завидев Виолетту, Клавдий начал было подниматься со скамейки, да так и замер, разглядев ее получше. – Все так же демонически хороша! О время, ты над ней не властно!
Он взял лежавший рядом букет чахлых ромашек, неловко стал на одно колено и вручил ей:
– Прими, о муза, скромный дар поэта!
– Спасибо, я так тронута! – Виолетта прижала цветы к груди, стараясь ничем не выдать своих чувств. Выглядел поэт ужасно, он весь как-то высох и сделался еще более неопрятным. Борода и шевелюра, все такие же лохматые, заметно поредели, дужка на очках была сломана, во рту не хватало нескольких зубов.
«А ведь он лет на десять младше меня!» – пронеслось в голове у Виолетты.
– Я так рада тебя видеть! – Она улыбнулась, для чего ей пришлось сделать над собой неимоверное усилие.
– Какое счастье, что у тебя хватило ума не приглашать его в кафе! – проворчала Старуха, брезгливо оглядывая Клавдия. – Со стыда бы перед людьми сгорела, честное слово! Тут, в сквере, по крайней мере никто не видит!
– Можно подумать, ты сама выглядишь намного лучше! – буркнула Виолетта.
– Ты что-то сказала? Прости, божественная, я стал туговат на одно ухо. Старею! – Он сокрушенно развел тощими руками, нелепо торчащими из растянутых рукавов засаленного свитера.
– Я сказала, что ты неплохо выгладишь, Котик! – ответила Виолетта, и поэт весь просиял:
– Ты еще помнишь, как меня называла?
– Конечно, помню. Мне твое имя никогда не нравилось.
– Давай сходим куда-нибудь? А может, – он заглянул ей в глаза и почему-то напомнил собаку, которая выпрашивает подачку со стола, – поедем ко мне? Помнишь, как мы когда-то...
– Конечно, помню, милый! Но, к несчастью, у меня совсем мало времени. Давай лучше посидим, поболтаем. – Она кивнула на скамейку и изящно опустилась на нее, стараясь держаться на некотором расстоянии от кавалера.
Поэт неловко, точно птичка на жердочку, пристроился рядом, не отрывая от нее восхищенных глаз.
– Ты ничуть не изменилась! Все так же юна и свежа, как морозное утро, все так же прекрасна и соблазнительна, как южная ночь! Как тебе это удается? Признайся, ты продала душу дьяволу и получила взамен вечную молодость?
Виолетта довольно рассмеялась:
– До чего же приятно тебя слушать, Котик! Никто, кроме тебя, не умеет так красиво говорить!
Она кокетливо провела рукой по длинным, давно не мытым волосам поэта, он поймал ее ладонь и прижался к ней губами.
– Как твои творческие успехи? Я что-то давно не встречала твоего имени?
– Увы! – поэт помрачнел. – Мирская слава, что она – лишь тлен!
– Неужели ты перестал писать? Какая жалость! Мне всегда так нравились твои стихи. – Незаметно подтянув юбку вверх, Виолетта закинула ногу на ногу. Пусть полюбуется, за погляд денег не берут.
– Как ты могла подумать, Белладонна! – возмутился поэт. – Третьего дня только закончил поэму, пока даже еще не выбрал, как назвать – «Твой одинокий стон в ночи» или «Пиршество маргиналов».
– Одинокий стон, пожалуй, лучше, – решила Виолетта, пряча лицо в цветы.
– Хочешь, я тебе ее почитаю?
Сидевшая рядом Старуха заскрипела зубами, поднялась и затрусила прочь по аллее. Виолетта проводила ее взглядом:
– Я бы с удовольствием, Котик, но у меня действительно мало времени. Может, чуть позже. И давай договоримся, что, когда выйдет книжка, ты сразу же подаришь мне ее – с автографом.
– Ох, Виола, не мучь меня, не береди израненную душу! – застонал поэт.
– А что такое?
– Как – что такое? Где ты живешь, святая простота? Разве ты не замечаешь, что творится вокруг? Невежество и злоба правят миром!
– Тебя не печатают?
– А кого сейчас печатают? Кому нужна поэзия, кому нужна хорошая литература? Ты посмотри, что лежит на прилавках! – От избытка чувств Клавдий даже заговорил прозой. – Халтурные бабские романчики, дешевые детективчики да псевдоинтеллектуальное переводное чтиво!
– Но я слышала, сейчас у авторов появилась возможность издаваться за свой счет, – принялась осторожно прощупывать почву Виолетта.
– Мечта моя, но где ж мне взять столько презренного металла?
– А это что, дорого стоит?
– Нужны немыслимые богатства, моя королева. Быть может, тысячу, а то и полторы гадких зеленых бумажек.
