Галина Шкавронская - Стремнина
— Мамочка, о чём ты говоришь? Разумеется, Саид завтра привезёт тебя к нам. Мне просто всё это очень странно Зачем тебе понадобилось пускаться в эту авантюру? Что за необходимость заставила тебя?
— Доча, я всё объясню при встрече, ладно? Ну… не могла же я явиться к зятю в дом, как снег на голову. Что я должна была бы сказать? Ведь это же надо как-то объяснить, зачем я приехала, когда меня никто не приглашал? И что я могла бы сказать? Мол, я приехала забрать Яну с Зарой? Ага… они так сразу с готовностью согласились, да? А вдруг вы уже помирились тут? Короче, всё нами с папой продумано. Ты просила, я прилетела. Остальное завтра. У тебя-то как? Твоя просьба о «спасении» не отпала за ненадобностью? А то, может, уже всё наладилось у вас?
— Нет, мамочка, тут целый нарыв назрел! Приедешь завтра, расскажу.
— Хорошо, солнышко! Целую тебя и Зарочку!
— Да, мамочка, я тоже тебя целую! — растерянно произнесла Яна.
Ожидая ужин, Марина Михайловна, лежала на кровати и вспоминала, как они сегодня прилетели в Карачи.
В аэропорту всех туристов-«челноков» встречали на своих машинах местные таксисты. Они ко всем русским женщинам обращались международным именем «мама»: «Мама, поехали, не пожалеешь! На самых лучших продавцов тебя выведу!» Оказывается, если таксисту повезло, и его выбрала какая-то туристка, то он как бы берёт на себя обязанность на протяжение всего её шоп-тура возить бизнес-вумен по известным ему оптовым торговым точкам, за что получает свои проценты. Так же ему приплачивают и туристы, как за сам транспорт, так и за услуги, благодаря которым они знакомились с постоянными поставщиками товара. Целый обслуживающий бизнес!.. Всё это Марина узнала от женщины, которая поселилась с ней в одном номере и с которой они вместе ехали из аэропорта в отель. Пока добирались до гостиницы, Марина поняла, что их водитель не просто шофёр, случайно выбранный Надей. Её спутница общалась с ним как с очень близким человеком. Он даже поцеловал её при встрече, был явно рад ей, и всю дорогу они, сидя на переднем сидении без умолку болтали. Водитель, как ни удивительно, неплохо говорил по-русски, хотя и с акцентом. «Они, видимо, любовники!» — догадалась Марина. Всё это было для неё странно, хотя и пробуждало любопытство. «Вот, оно, значит, как! Наши туристки заводят здесь весьма прочные связи, и едут сюда, может, не все, но многие, как к себе домой!»
Остановившись у отеля, водитель, которого звали Мухаммед, внёс их вещи в номер и условился, что на следующий день после завтрака будет ждать женщин на улице, они отправятся по торговым точкам. Спустя некоторое время, Надя позвала Марину Михайловну ужинать в ресторан при гостинице. Там было что-то типа самообслуживания. «Шведский стол! — восхитилась Марина. — Ешь, что хочешь и сколько хочешь! Обычное, вообще-то, азиатское гостеприимство». В больших жаровнях кипели постоянно подогреваемые на маленьких горелках кушанья, в воздухе царил аромат специй, которых, как оказалось, в Пакистане видимо-невидимо. Гарниром предлагался рис, тоже со специями. Кроме горячих мясных и рыбных блюд, стояли подносы с охлаждёнными нарезанными кусочками арбузов без корочки.
Марина положила себе по кусочку мяса от двух-трёх блюд, пару ложек риса на пробу и залила всё ложкой подливки. На столе лежали лепёшки, такие же Марина пробовала в доме зятя в прошлый приезд, салфетки бумажные, сахар, соль и перец. Было, как всегда, жарко на улице, но в ресторане работал кондиционер. Попробовав пищу национальной кухни, как правило, обжигающую рот, но вкусную и очень ароматную, Марина встала, прошла к арбузам и положила крупные дольки этой ягоды целой горой: невероятно хотелось пить. Затем подошёл официант, принёс и поставил на стол довольно большой фарфоровый чайник с чаем, заправленным молоком. «Пакистани чай!» — приветливо пояснил он. Марина знала ещё с прошлого приезда, что молоко здесь, как правило, ячье, эти животные преобладали в стране вместо привычных нам коров. Видимо это объяснялось иной растительной флорой. Молоко яков было очень жирным, напоминало сливки. А в сквашенном виде представляло густую дрожащую, подобно желе, смесь, напоминающую на вкус нашу сметану. К чаю было подано какое-то печенье, но есть его не хотелось, так как в этом несусветно жарком климате постоянно хотелось только пить. Чай Марина обожала, ведь она выросла в азиатской южной стране, и дома любила чай, заваренный по-казахски, крепкий со смягчающим горечь молоком. «Пакистани-чай», видимо, благодаря другому молоку, оказался бесподобно вкусным. И Марина попросила официанта налить ей его в термос, чтобы, если можно, отнести его в номер. Официант согласно кивнул и вскоре принёс заказанный термос.
— Шукрия! — благодарно улыбнулась ему Марина, что на урду означало «спасибо».
В номере они с Надей включили телевизор, и, хотя все передачи были на чужом языке, некоторое время созерцали экран, пока не провалились в сон.
Глава 23. ВОТ, ВЛИПЛИ, ТАК ВЛИПЛИ!
На следующий день, наскоро позавтракав в ресторане глазуньей из пары яиц с лепёшкой, стандартной здесь пищей по утрам, Марина Михайловна с Надей спустились вниз. У отеля их ожидал Мухаммед, водитель такси, взявший над ними добровольное шефство. Из раскалённой сауны — только так можно было назвать то, что творилось на улице — женщины с наслаждением нырнули в прохладный салон машины, в которой на полную мощь работал кондиционер.
Согласно одному ему известному плану, Мухаммед доставил своих спутниц к первому торговцу-оптовику, довольно симпатичному мужчине средних лет в густой с проседью бороде, какие носят почти все здешние представители сильного пола. Демонстрируя отличный для иностранца русский язык, он представил покупательницам содержимое своих апартаментов. В каждом из небольших помещений был свой товар. В одном — детские трикотажные вещи из хлопка, в другом — мужские футболки, а по периметру третьей комнаты были расставлены вешала с норковыми шубами. К ним-то и устремилась в первую очередь Надежда. Марина Михайловна, у которой не было денег на покупку меховых изделий, вернулась к трикотажу, долго разглядывала товар, не решаясь остановиться на чем-либо. Вспомнила наставление своей спутницы: «Понравилось что-нибудь, хочешь это купить — рядись, сбивай цену! Здесь так принято. Как правило, владельцы товара уступят. Им надо его продать! А для нас это имеет большое значение, ведь при покупке оптом получим большую экономию».
Когда переговоры с владельцем лавки были завершены, Надя пояснила Марине Михайловне, что товар доставят в отель — таковы здешние правила. Расплатившись, женщины сели в машину — и Мухаммед повёз их к следующим продавцам. Изделия всюду были разными, не повторялись. В одной из лавок Марина приобрела прекрасные, из тончайшего батиста, мужские рубашки известной в Советском Союзе марки «Меркурий».
Незаметно подошло время обеда — и такси доставило их в небольшой ресторан, которых здесь, кстати, была тьма-тьмущая. Не спрашивая, что женщины предпочитают на обед, Мухаммед заказал две порции жареной курицы с картофелем фри, а себе — какую-то национальную еду и неизменные лепёшки. Пока ели, Надежда общалась с Мухаммедом таким тоном, как это обычно делает жена с мужем-«подкаблучником», и Марина невольно подумала, что «челночницы» вынуждены жить на два дома, проводя много времени в чужой стране, где преследуют не только коммерческие цели. Как сказал кто-то из философов: «утехи плоти им не чужды!..». Не жизнь, а калейдоскоп какой-то!
Еду оплатил их спутник. Марина Михайловна стала было настаивать, что и сама в состоянии рассчитаться, но Надя остановила её, пояснив, что «прикреплённые» водители, как правило, сами угощают здесь обедом своих подопечных. Это входит в условия бизнеса. «Не бери в голову! Так заведено», — просто сказала она.
Посетив еще одну лавку и заказав там партию одежды, женщины вернулись в гостиницу.
Марина Михайловна, будучи весь день в напряжении, откровенно говоря, устала и с удовольствием добралась до постели. Спать днём она не умела, поэтому просто лежала в прохладе, навеянной кондиционером, и вспоминала свой первый опыт шопинга в чужой стране. Её мучили сомнения — то ли она приобрела, пойдёт ли этот товар в Алма-Ате? Около шести часов вечера она поужинала в ресторане и теперь ожидала Саида. Рядом лежали пакеты с подарками для дочери и внучки.
…Саид появился вовремя, с приветливой улыбкой усадил её в свою «сузуки». Всю дорогу молчали, поскольку единственным языком общения был английский, но без словаря Марина могла произнести всего лишь несколько расхожих фраз. «По его виду не похоже, что в семье разлад, — думала она, искоса поглядывая на зятя. — Что-то я ничего не понимаю!..» При въезде в знакомый двор Саид коротко посигналил. Из дверей выбежала сияющая Яна с ребёнком на руках и кинулась к матери.
