Крас Алин - Превыше Магии. Книга четвертая
- Малышка моя, может быть мне помочь тебе уснуть? - с беспокойством спросил я, присаживаясь рядом.
- Со мной что-то не так, - жалобно ответила она, тяжело вздохнув, - живот как будто окаменел, появилась тянущая, ноющая боль, ребенок застыл неподвижно.
- Давай я посмотрю, - встревожился я.
Расстегнув спальник и забравшись под ее рубашку, я положил ладонь на ее живот. Он, действительно, напряженный. Похолодев от ужаса, я понял, что ребенок встал головкой в родовые пути, и матка приготовилась к выталкиванию его. Что делать? С трудом заставляя себя не паниковать и сохранять здравый смысл, понял, что мне надо как-то отсрочить этот момент.
Стараясь не пугать Эли, и придавая глоссу спокойствие, уверенно сказал:
- Малышка, у тебя вот-вот должны начаться роды. Почему-то, дней на двадцать раньше срока. Но мы не можем этого допустить. Поэтому я сейчас расслаблю тебя и буду держать это состояние расслабленности весь оставшийся путь. Это делать легче, когда ты спишь. Я усыплю тебя и разбужу, когда мы прилетим в Асмерон. Там мы сразу же отправимся в лечебницу моей матери. Поняла?
- Да. Только я боюсь. Очень, - она судорожно перевела дыхание, крепко ухватившись за мою руку, как за спасательный поплавок.
Мое сердце сжалось от жалости к моей девочке, которой выпали такие тяжелые испытания, и чувство собственной вины, что я не смог ее от них уберечь.
- Не бойся, счастье мое, и не волнуйся. Доверься мне. Все будет хорошо, обещаю. Веришь? - спросил я ее, нежно целуя в губы, стараясь вместе с поцелуем передать ей уверенность, что я смогу защитить и помочь ей и нашему ребенку.
И она, обняв меня за шею, закрыв глаза и засыпая, выдохнула мне в губы:
- Верю...
Чтобы постоянно влиять Целительской магией, надо поддерживать и постоянный телесный контакт. Я встал рядом с Эли на колени. Одну руку я держал на ее животе, а второй рукой ухватился за борт корзины, и, смотря вперед, пользуясь стихией Воздуха, усилил скорость воздушных потоков. Ветер засвистел в ушах и стал продувать нашу корзину насквозь. Стало холодно. Используя стихию Огня, соорудил вокруг Эли теплый кокон. Воздушный шар, подхваченный ветром, ушел вперед, опережая корзину и опасно наклоняя ее вслед за натянутыми веревками. Пришлось скорость немного снизить. Одновременное использование магии Стихий и магии Жизни, требовало предельной концентрации внимания. Сейчас помощь жаровни мне особенно пригодилась.
В таком положении я и подлетал к Асмерону. Тело занемело, в тяжелой голове одна только мысль - успеть!
Активировав амулет связи, пересохшим горлом прохрипел:
- Эдмунизель, я на подлете. Приземлюсь в Королевском Парке, на концертной Поляне. У Эли начинаются роды. Я усыпил ее и не буду будить. Будьте готовы, чтобы не терять ни секунды.
Над Асмероном мы оказались существенно раньше изначально намеченного срока, когда Красное солнце только двинулось к закату. Но новости в Асмероне распространяются с поразительной быстротой, и практически весь город вышел на улицы встретить, первый в Мире, длительный перелет на аэростате с одного материка на другой.
Это и любопытное зрелище, и обалденные перспективы, и искренняя обеспокоенность каждого эльфа за рождение нового ребенка. Да еще и какого ребенка! Первого зачатого между двумя такими разными расами - эльфами и гномами.
Хорошо, что моя Малышка спит и не видит эту толпу народа. Она такая застенчивая. Одно волнение, из-за этого, могло спровоцировать начало родов.
Снизив скорость и, насколько возможно, высоту полета воздушного шара, я проплыл на Центральной улицей, вдоль которой стояли, задрав головы вверх, эльфы и разглядывали, летящий над ними, большой ярко-оранжевый шар. Я даже слышал отдельные крики восторга. Это, видимо, немногочисленные в этом городе орки, а возможно, и гномы так реагируют. Эльфы вряд ли позволят себе такую несдержанность, да еще на глазах у соотечественников. По мере моего продвижения к центру города, туда же устремились и толпы зрителей.
Но мне некогда на все это отвлекаться. Для посадки аэростата размер Концертной Поляны не велик. Значит, нужна предельная осторожность, чтобы точно определить и вписаться в заданное пространство. Хвала небесам, никто не сунулся на Поляну, все держались в стороне.
Охлаждая воздух в шаре, я аккуратно, плавно приземлил корзину в центре Поляны. Рядом, бесформенной тряпкой, опал шар. Я, подхватив спящую Эли на руки, левитировал нас из корзины, и, коснувшись ногами земли, перешел на бег, устремившись мимо расступающихся, притихших горожан, к выходу из Королевского Парка. Мчась по улице к лечебнице Еваниэли, я краем глаза видел, что кто-то бежит рядом, сопровождая меня.
Еваниэль встретила меня на пороге. Я чувствовал ее собранность и напряженную сосредоточенность. Без лишних слов она скомандовала:
- Неси девочку сразу на операционный стол.
Я согласно кивнул и заскочил внутрь здания. Положив Эли на стол, сразу же стал ее раздевать. С помощью заклинания очищения привел ее тело в идеальный порядок. Замер в нерешительности, боясь убрать руку с ее живота и не зная, что делать дальше, не в состоянии ни на чем другом сосредоточиться, ничего не видя и не слыша вокруг.
Из этого состояния меня вывела Еваниэль, взяв меня за руку, привлекая мое внимание. Заглянув ей в глаза, я увидел в них любовь, сочувствие, заботу и такую непоколебимую уверенность, что все будет хорошо, что натянутое, как струна, внутреннее напряжение, значительно ослабло, давая и мне надежду на благоприятный исход.
- Александрэль, расскажи мне, тебе удалось предотвратить схватки?
- Да, не было ни одной.
- Хорошо. Ты сделал все, что мог. Теперь моя очередь. А ты иди, отдыхай, - распорядилась Еваниэль.
- Нет. Я не смогу уйти. И Малышке обещал, что буду рядом, - возразил я.
- Ты и будешь рядом. Только за дверью. Ни один мужчина не должен видеть, как разрезают его любимую. Но я обещаю, все закончится хорошо, и для мамы, и для ребенка. А ассистировать мне будет Пионарэль, я с ним заранее обо все договорилась. Он знает, что ему делать, и будет поддерживать сон, обезболит, проконтролирует слаженную работу всех внутренних органов, а потом, в конце операции, заживит полученную открытую рану.
Только тут я увидел, что кроме нас, в комнате находятся Пионарэль, наш лучший Целитель, и Эргонуэль, старшая дочь Ивануэли, все последнее время помогавшая Еваниэли в ее лечебнице. Да, им я могу доверить моих девочек.
Я нежно коснулся губами ладони Малышки, прошептал: "я буду рядом" и вышел за дверь. Устало опустившись на пол, я, прислонившись к стене спиной, закрыл глаза и настороженно прислушался, что там происходит за закрытой дверью. Кроме чуть слышного позвякивания металлических инструментов и тихих, отрывистых команд Еваниэли, ничего не слышно.
Кто-то опустился на пол рядом со мной. Я открыл глаза и увидел, что это Эдмунизэль, а вокруг нас, молча, стоят и обе моих сестры, и их мужья, и их дети.
Ивануэль, моя сестра, волшебный Голос которой наполнен ментальной магией и дарует нам глубокие, незабываемые эмоции. Рядом с ней ее муж, Горус, громадный орк, Владыка орков, по странной прихоти судьбы живущий в Эльфийском Лесу. И их трое детей - сын Эракус, имеющий внешность орка, дочь Эдитаэль, наша единственная Пророчица, и еще одна дочь, Эргонуэль, которая сейчас, за закрытой дверью, ассистирует Еваниэли.
Вторая моя сестра, Королева эльфов, Алинаэль. Она Дармия для своего мужа, Данирэля, Советника Королевы, члена Совета Старейшин, который сейчас держит ее за руку. Как всегда, за спиной Алинаэли, ее телохранитель, Орестонэль. И здесь, судьба распорядилась особым образом. Для него Алинаэль тоже Дармия. Две дочери Алинаэли и Данирэля - Никасоэль и Римасоэль, стоят рядом. Благодаря их активной, увлеченной деятельности, весь Эльфийский Лес объединен в единое информационное пространство. Они еженедельно готовят к выпуску "Вестник", многостраничное печатное издание с текстами и иллюстрациями, сообщающее обо всех интересных и полезных сведениях, а так же, о новостях столицы Эльфийского Леса.
Никто из них не приставал ко мне с разговорами, расспросами, утешениями. Но их безмолвная искренняя поддержка, готовность в любой момент прийти мне на помощь, помогли, стиснув зубы, терпеливо ждать. И я впервые, вдруг, понял, как это важно - поддержка близких.
За дверью раздался громкий писклявый крик, и я подскочил как ужаленный. Но тяжелая рука Эдмунизэля, опустившаяся на мое плечо, удержала меня на месте.
- Не спеши. Тебя позовут, когда будет можно, - сказал он.
И я послушно замер, напрягая слух.
Через некоторое время дверь открылась и вышедшая из нее Эргонуэль, улыбаясь, протянула мне какой-то сверток, со словами:
- На! Держи свою красавицу!
Только тут я сообразил, что этот сверток - моя дочка. Осторожно взяв ее на руки, не в силах сразу поверить в свое счастье, стал внимательно ее рассматривать. Хоть мы с ней давно знакомы, но вижу я ее впервые. Все в ней умилительно крошечное и трогательное. Кожа красноватая, на голове рыжий пушок, чуть заметные брови, по эльфийски вытянутый овал лица, маленький рот, аккуратный носик, по гномьи пухлые губки и круглые ушки. Тут она распахнула мне навстречу свои по эльфийски большие глазки, и я утонул в их лучистой зелени. Мы, эльфы, все фиолелетовоглазые, и такой уникальный ярко-зеленый цвет я видел только у Эли, у своей матери Еваниэли и у моей сестры Ивануэли. Моя крошка, удивительно осмысленно, внимательно посмотрела мне в глаза и, улыбнувшись беззубой улыбкой, издала какой-то агукающий звук, как будто радостно приветствуя меня!
