Эдуард Лимонов - Анатомия героя
Из предвыборной кампании я вынес глубокое убеждение в крайней бестолковости большинства избирателей, в их крайне низком уровне общего развития. Убеждение в том, что выбрать человека больше себя они не смогут. Всегда будут выбирать одного из самых крупных баранов стада. Тогда как следует выбрать пастуха. Еще я твердо понял, что меня они не выберут. Что я вождь по натуре своей, а вождей не выбирают. Вожди насаждают свою власть. Что мне предстоит этот трудный путь навязывания себя — путь героев и вождей. И что есть риск быть убитым на этом пути.
* * * МАРСИАНКА ИЗ ШКОЛЫ РАБОЧЕЙ МОЛОДЕЖИ (ШРМ)Лизе 23 года. Недавно я остриг ее под ноль. Прической она очень довольна. Она похожа на марсианку из научно-фантастических фильмов или на насекомое из космоса. Я зову ее «Крысенок» (она родилась в год крысы). Мы живем вместе уже десять месяцев.
— Что ты любишь делать? Ебаться любишь?
— Люблю.
— Как?
— Всяко-разно…
— Больше можешь сказать?
— Не могу.
— Урод. Уродец.
— Я не урод. Не урод я!
— Хорошо… Кроме ебаться, что любишь?
— Гулять, напиваться, буянить… (Весело)
— Мама бы тебя услышала!
— Да, действительно…
— Мамы боишься?
— Мамы? Нет.
— А кого боишься? Меня боишься?
— Никого не боюсь. Скуки боюсь. (И правда, ничего не боится. Способна выйти за сигаретами или выпивкой в три часа ночи одна).
— Значит, напиваться любишь?
— Да ну тебя…
— Музыку любишь?
— Музыку люблю всякую-разную. Хорошо выглядеть люблю… Ну то, что я считаю хорошо…
— Ты считаешь, ты сейчас хорошо выглядишь?
— О да, мне очень нравится моя бритая башка.
— Но у тебя вид, как будто бы ты из колонии для малолетних преступниц только что вышла.
— В этом тоже что-то есть. Прикольно. Это стильно. Клево.
— Как минимум, ты выглядишь, как девочка из приюта.
— Почему из приюта?
— Потому что их там от вшей и блох остригали. У тебя есть наклонности к преступности?
— Наверное, есть. (Думает.) Есть.
— Сколько ты весишь?
— Килограмм 50, 52 может быть.
— А рост у тебя какой?
— Метр семьдесят шесть.
— Ты себя считаешь женщиной, девушкой, девочкой?
— Собой. Лизой. Девочкой, женщиной или девушкой, когда как. Иногда все вместе. В течение суток.
— Школу, я помню, ты бросила?
— Бросила.
— Когда?
— 14 или 15… наверно, 15… или 14…
— Ну и что делала?
— В школе рабочей молодежи училась. ШРМ.
— Сразу же или погуляла?
— Ну и погулять успела. И в педагогическом училище побывать успела. Шесть месяцев. Хуже не бывает. Сборище 15-летних теток. Будущие училки. Сбежала, год догуляла. Работать пошла.
— А работала где?
— При Союзе (СССР) в рок-магазине работала. «Давай-давай» назывался. 90-й год.
— Ну и что, рокеров много приходило?
— Да кого только не было. В основном малолетки за плакатиками приезжали. Сейчас их хоть жопой ешь. А раньше за плакатиком какого-нибудь "Айрон Мэйден" надо было побегать.
— Звезды какие появлялись?
— Нет, наверное, а так не помню. Музыканты приходили (думает), нет, не звезды. Безумный народ ошивался. Какие-то тусовки были. И в магазине, и вообще. Вокруг музыки в основном, а так — кого только не было. В основном малолетки… Летом 90-го года немеряно денег заработали на Цое. Нашивочки и маечки с ним продавали. Тогда стена эта появилась на Арбате. В основном плакатики, нашивочки шли, иногда какой-то народ даже гитары умудрялся покупать. Мне 17 лет было. Малолетняя девочка с длинными волосами (задумалась)…
— Парень у тебя был?
— Был, конечно…
— А почему конечно?
— Возраст приличный уже был, да и вообще с трудом вспоминаю времена, когда их не было (довольно смеется)…
— Много было?
— Много… В какой-то момент считала, но сбилась…
— Врешь, наверное?
— Зачем? Попонтоваться?
— А дальше?
— Потом долго нигде не работала. Деньги откуда-то появились.
— Деньги откуда появляются?
— Ну, как ты говоришь, «парень» давал денег каких-то…
— А он из тумбочки брал, да? Воровал, наверное?
— Ну что-то типа этого… (смеется).
— А дальше еще что было?
— А дальше появился ты, и все наперекосяк пошло. Правда, это было не сразу дальше…
— Такое впечатление, что твоя внешность не соответствует твоей жизни. Ты элегантное существо, и отец у тебя художник — интеллигент получается. А биография у тебя малолетней преступницы: ШРМ, асфальт, рокеры, деньги из тумбочки…
— Отец тоже окончил ШРМ. И мама тоже, она из ШРМ умудрилась поступить на спор в университет.
— Хорошо. Значит, ШРМ — семейная традиция, оставим это. Каково тебе жить с фамилией Блезе?
— В детстве она мешала. У идиотов-ровесников возникали всякие ассоциации с моей фамилией, а так как до какого-то момента я была девочкой тихой и скромной, мне было неприятно и обидно. А сейчас наоборот.
— А что за неприятные ассоциации?
— Со словами на букву «Б», блядь, и всякое, кто на что был способен, тот так и изгалялся. Учителя даже правильно прочитать не могли. В каком-то пионерлагере умудрились сделать три ошибки, написали Плизер.
— Почти «плезир» — удовольствие.
— Типа этого…
— А откуда такая совсем французская фамилия?
— Не знаю. Честно, не знаю. Отца фамилия. В Москве еще штуки три семейств Блезе, но они не наши родственники. У папиной мамы, моей бабушки, была фамилия Стюарт. Ее звали Анастасия Стюарт. Мама говорит, что я на нее похожа очень. Откуда это в России взялось, эти фамилии… Мамина фамилия девичья — Илларионова — совсем русская.
— Стюарт — шотландская королевская фамилия. То есть получается, что ты аристократка королевской фамилии из ШРМ?
— Получается…
— Ну а внешность свою ты как расцениваешь, что это типичная русская внешность?
— Нет, конечно. С какой бы прической и в каком бы виде я ни ходила, мне многие люди говорят, что я похожа на француженку.
— Ну ты похожа скорее на идеальную француженку, потому что в реальности они редко такими бывают. В основном они маленькие, страшненькие и жопатые. Откуда же твои предки, француженка и шотландка, в России появились? Может, приблудились со времен Наполеона?
— Может. Может, позже… Может, раньше…
— А отец знает?
— Может, и знает, но не рассказывает. А может, сам не знает.
— В детстве кем ты хотела быть?
— Совсем в детстве не помню. Лет в 12 хотела быть летчиком. Выкапывала книжки о Чкалове. Маленькая такая девочка с косичками, которая читает книги про летчиков.
— Ну а потом?
— А потом ничего на самом деле интересного. Артисткой хотела, как у всех бывает. Год ходила в театральную студию. Говорить научили, больше ничему не научили.
— А сейчас кем хочешь быть?
— Пока не знаю. Пока непонятно. То, что я делаю сейчас, — скучно и неинтересно: макеты журналов дурацких…
Тут мы прервались, так как был уже час ночи. На следующее утро я посадил ее отвечать на мои вопросы в письменном виде. Часа два она утверждала, что не может и не умеет. Еще час писала. Вот что я получил.
Вопрос: Елизавета, журнал «Лица» предложил мне проинтервьюировать тебя, гл. редактор решил, что так будет интереснее, так что вот давай, выкладывай все о нашей личной жизни. Прежде всего расскажи им, как мы с тобой познакомились. Твою версию.
Ответ: ЦДХ, осень, папа попросил приехать на открытие его выставки, настроение препоганое, выгляжу, как х… знает кто, через несколько дней- день рождения. Приехала с подругой Аней, ты ее знаешь. Ходим, планомерно нажираемся шампанским. В какой-то момент Анна толкает в бок — вон, смотри, Лимонов. Ломимся брать у тебя автограф "для своей младшей сестры". Ну Лимонов и Лимонов, мне-то что. Стоим с папой, подходит Саша Петров с тобой и в извещательном порядке говорит, что мы все едем в гости к отцу в его мастерскую. Собирается огромная толпа и на нескольких машинах едет на «Белорусскую». Я оказываюсь в машине с Петровым, Анной, тобой и какой-то девкой, которая была с тобой. По дороге я с тобой о чем-то злобно (как мне кажется) разговариваю. В мастерской оказываемся за столом почти рядом, через человека. Под конец вечера перекидываемся двумя-тремя словами и почему-то договариваемся встретиться. Стрелку я продинамила. С ехидством выслушала рассказ Саши о том, как ты меня ждал. И Саша же привез тебя ко мне в гости в Беляево через пару недель. Хорошо, что привез. А дальше? Дальше ты знаешь.
Вопрос: Лизка, я старше тебя на 30 лет, старше твоего отца. Как это тебя угораздило? Что ты об этом думаешь? Что тебе говорят родители? Подруги? Плюс у меня такая мрачная репутация: обо мне говорят, что я гомосексуалист, что фашист… Как ты с этим со всем справляешься?
Ответ: Угораздило, справляюсь, такая вот я сильная. Репутация твоя мрачная нравится даже. Родители предпочитают не говорить ничего, знают, что говорить мне что-либо бесполезно, кивну головой — да, да, конечно, — и сделаю, как сама считаю нужным. А то, что именно ты, я думаю, это закономерность, так и должно быть. Я верю в судьбу, случай — как это называть — неважно.
