Ирвин Шоу - Допустимые потери
— Я могу сказать лишь то, что еще мальчишкой он был очень осторожен, — Деймон постарался придать голосу шутливое выражение, — и с тех пор не очень изменился. Не сходи из-за меня с ума. Со мной все в порядке. Как с ребенком на руках матери, по выражению Манфреда.
— Надеюсь, что могу в это верить. Во всяком случае, не пей слишком много со своим другом-детективом.
— Он пьет только кофе.
— Не пей слишком много кофе. — Это была маленькая печальная шутка.
— А ты не веди себя как хлопотливая еврейская мамаша, — сказал Деймон, и Шейла засмеялась, хотя и не очень уверенно.
— Будь спокоен, дорогой, — сказала она. — И звони почаще. Это единственный луч света в здешнем мрачном царстве.
— Я надеюсь, что специалист из Бостона поможет.
— Одного оптимизма тут мало. Самое худшее, если она останется лежать в таком же состоянии. Месяцами, годами… — Голос у Шейлы дрогнул. — Это ужасно. Мне трудно заходить в комнату. Я помню ее симпатичной молодой женщиной. Льет дождь. Как у вас в Нью-Йорке?
— Прекрасно. Только чуть туманно.
— Пусть тебе будет хорошо с твоим другом! Теперь я рада, что ты нашел его. Скажи ему, что мне понравился его голос. Мне нравятся мужчины, которые говорят громко и ясно. И еще скажи ему, что я надеюсь, ему не придется пускать в ход свой пистолет.
— Скажу.
— Теперь я должна попрощаться с тобой. Я звоню из телефонной будки в больнице, и рядом стоит женщина. — Она совсем по-детски поцеловала микрофон.
Деймон медленно повесил трубку.
— Дела в Берлингтоне не так уж хороши, а? — сказал Уайнстайн. Он видел, как менялось выражение лица Деймона, пока тот говорил по телефону.
— Старость, — задумчиво произнес Деймон. Мать Шейлы была всего лишь на несколько лет старше его, и это мрачное слово относилось к нему так же, как и к ней.
— Что ты собираешься делать? Я могу помочь разобрать весь этот багаж в холле, включить проигрыватель. Я обустроил весь дом такими штуками и помню, когда ты был мальчишкой, у тебя все валилось из рук.
— Я не изменился, — засмеялся Деймон, — Шейла по позволяет мне даже вкручивать лампочки. Но я голоден и сооружу нам что-нибудь закусить. — Завтракал он очень рано, а сейчас был уже второй час. — Затем я отгоню машину и верну ее «Герцу». После этого было бы неплохо появиться в конторе. На моем столе, наверно, лежит куча работы.
— Прекрасно. Я тоже проголодался и хотел бы увидеть, что представляет собой твоя контора, и немного поболтать с твоими коллегами.
— Не очень-то на это рассчитывай. Я и так заставил их изрядно нервничать. — Деймон со стыдом припомнил, как он вел себя на прошлой неделе. — Я бродил по конторе, как зомби. А мой партнер — тихий, умненький молодой человек, который очень привязан ко мне, и боюсь, он подумал, что я слегка рехнулся.
— Не беспокойся, — сказал Уайнстайн. — Допроса третьей степени не будет. — Потом добавил: — Во всяком случае, пока.
Когда они после ленча появились в офисе, Деймон представил Уайнстайна как джентльмена, который взялся для них читать рукописи, потому что после успеха «Погребальной песни» их количество более чем удвоилось. Какое-то время мистер Уайнстайн будет заниматься чтением рукописей прямо в офисе, чтобы привыкнуть к распорядку. Деймон сознавал, что это звучит несколько странно, но все же это было лучше, чем сообщать его коллегам, что в любой момент они могут услышать пистолетную пальбу.
Затем он вручил мисс Уолтон и Оливеру подарки.
— Я знаю, что в последние несколько дней я был просто невыносим, и это — слабая попытка принести вам свои извинения.
Мисс Уолтон с трудом сдержала слезы, когда открыла коробку и увидела шерстяной свитер. Она стыдливо поцеловала Деймона дрожащими губами, что делала лишь в исключительных случаях — когда он вручал ей премию к Рождеству. Она пожелала надеть свитер тотчас же.
— Как тонко вы дали мне понять, что эта старая тряпка, — она с отвращением отбросила свой обвисший коричневый свитер, — уже просто непереносима. — Хихикая, она швырнула его в мусорную корзину и добавила:
— Прощай навсегда, ты, противная тряпка.
Прежде чем посмотреть на большую коробку, скрывавшую блейзер, Оливер содрал обертку с книги Йетса, хотя Деймон вручил оба подарка одновременно. Деймон с удовлетворением заметил, что книга для его партнера-альбиноса — самое важное. Оливер, увидев имя автора, укоризненно посмотрел на Деймона.
— Роджер, — сказал он, — Неужели вы думаете, что дома у меня нет экземпляра Йетса?
— Держу пари на десять долларов, что когда вы приметесь искать книгу, то обнаружите, что кто-то стащил ее или забыл вернуть.
Оливер засмеялся.
— Подумаю, — сказал он. — Я ее давно не видел. — Затем, открыв большую коробку, он вытащил блейзер, примерил его и стал расхаживать по комнате. Сидел он прекрасно. Сняв блейзер, Оливер бережно повесил его в шкаф. — Слишком шикарно для работы. Несколько экстравагантно, Роджер, но я рад, что вы решили пустить пыль в глаза. Хотя это обойдется мне в копеечку. — Он улыбнулся с таким выражением благодарности, что Деймон испугался — не расплакался бы, — Моя жена умрет от зависти, л мне придется раскошелиться на такой же для нее.
— Вам не придется потратить ни одного цента, — произнес Деймон. — Я куплю такой же и для нее. Из-за того как я с вами недавно обращался, я, должно быть, доставил вам немало неприятностей. Скажите ей, что это предложение мира со стороны босса. А теперь за работу.
Рассортировав кучу рукописей, он вытащил роман в полторы тысячи страниц, полученный от человека, которого он никогда не видел, и вручил его Уайнстайну, расположившемуся наконец на диване лицом к двери.
— Вот тебе занятие на целый день.
За тем снял пиджак, повесил его на спинку стула и сел за свой стол. Он видел, что Уайнстайн остался в пиджаке, и думал, что Оливер не заметит излишней щепетильности новичка. Когда Уайнстайн на несколько минут покинул комнату, направившись в туалет, Оливер подошел к столу Роджера и спросил, понизив голос, чтобы не услышала мисс Уолтоп:
— Где вы подцепили этого парня?
— Он мой старый друг и специалист по английской литературе. Особенно хорошо разбирается в детективах.
— Он не похож на гуманитария.
— Кап и вы. В наши дни гуманитарий может представать в самых разных видах.
— Сколько мы ему будем платить? — Время от времени Оливер пытался выступать в роли партнера.
— Нисколько, — сказал Деймон, — Посмотрим, как у него пойдут дела. Пока мы не примем окончательного решения, я буду платить ему из своего кармана.
Оливер начал было протестовать, но Деймон остановил его.
— Это будет только справедливо. Нас завалили работой из-за того, что я так долго бездельничал. Тс-с-с. Он идет.
Как раз перед закрытием офиса зазвонил телефон. Это был Шултер.
— У меня есть для вас кое-какие новости, Деймон. Можем ли мы встретиться через десять минут? На том же месте, где мы виделись в последний раз. — Его той вызвал у Деймона мрачное предчувствие.
— Я приду. Если у вас нет возражений, прихвачу с собой приятеля.
— Умеет ли он держать язык за зубами?
— Гарантировано.
— Через десять минут, — повторил Шултер и повесил трубку.
Когда Деймон и Уайнстайн вошли в бар, он сидел на том же самом месте, в пальто, застегнутом до самого верха, в той же смешной маленькой шляпе, мрачно и подозрительно глядя по сторонам. Он не встал, чтобы поздороваться с ними, и не протянул руки, когда Деймон представил Уайнстайна, а просто что-то буркнул, уткнувшись в чашку с кофе. Уайнстайн тоже заказал кофе подошедшей официантке. Деймон попросил принести пива. Он заметил, что, когда говорил с Шултером, горло у него пересыхало.
— Мистер Уайнстайн знаком с вами, — сказал Деймон. — На профессиональной почве.
— Что вы имеете в виду? — подозрительно спросил Шултер. — Что значит на профессиональной почве?
— Он был детективом в полиции Нью-Хевена. Теперь он на пенсии. Я его знаю с детских лет. Он приехал пожить со мной — ну, что-то вроде телохранителя, — пока не разрешится наша маленькая проблема.
Теперь Шултер с интересом посмотрел на Уайнстайна, который в это время внимательно обводил глазами помещение, не оставляя без внимания ни других посетителей, ни перемещения официантки и бармена.
— Вы вооружены? — спросил Шултер.
— Вооружен. — Уайнстайн взглянул на Шултера, вежливо улыбнувшись.
— Тем лучше.
— С любезного разрешения отдела полиции Нью-Хевена.
— Вы не против, если я поинтересуюсь о вас в Нью-Хевене?
— Пожалуйста, — сказал Уайнстайн, — Первое имя Манфред.
— Никогда не слышал о детективе по имени Манфред, — с сомнением покачал головой Шултер.
— Всегда о чем-то слышишь в первый раз, — Уайнстайн улыбнулся еще шире.
