Лотти Могач - Поцелуй меня первым
Оставалось непонятно, что надо делать в процессе. Основная идея была ясна. Повторюсь: из определенного рода видео, найденных в интернете, я получила представление, как кататься по кровати и раскачиваться из стороны в сторону. Но, как я уже упоминала, Тесса вела активную сексуальную жизнь, и из ее слов следовало, что все не так банально, как кажется. В письмах она довольно часто и без стеснения говорила об этом – так же увлеченно, как о недавно прочитанной книге или очередной «эзотерической» белиберде. Ее переписка с любовниками, в том числе с Коннором, носила откровенный характер. Не стану вдаваться в подробности, однако она выходила за рамки того, что, как я понимаю, считается «нормальным».
Например, в 2002 году она писала своей подруге Джен, как накануне «вырядилась румынской проституткой» и заявилась в таком виде в гостиничный бар. Затем пришел Радж, тогдашний ее любовник, сделал вид, будто не знает Тессу, и «снял» ее. То есть она притворилась проституткой и весь вечер не выходила из роли.
Ее интимные отношения с Коннором не отличались подобными крайностями, но все равно было о чем подумать. К примеру, перед очередной встречей он отправил сообщение, в котором попросил «сделать то же, что и в прошлый раз». Разумеется, я понятия не имела, о чем речь, и как мне быть, захоти этого Коннор от меня.
У них также был «секс по телефону», как минимум единожды – с использованием веб-камеры. В день, когда, согласно моим заметкам, Тесса гостила у подруги в Копенгагене, Коннор написал ей: «Ты меня завела вчера вечером». Я вспомнила поведение Тессы в наших разговорах по скайпу: она в белой майке, полулежит на кровати, подбирая под себя стройные ноги и снова вытягивая их во всю длину, не заботясь о том, что мне видно ее нижнее белье. Она смотрела в камеру сверху вниз, запрокинув голову и прислонившись к стене позади кровати, как будто я была с ней в одной постели. Я представила, что Коннор видит ее такой же. Возможно, стоило бы попрактиковаться вести себя так же непринужденно, как она. Жаль, что ее нет рядом, чтобы дать мне совет.
Поэтому пришлось обратиться к «Гуглу», о чем я очень быстро пожалела. Несмотря на массу информации, ни один из источников не соответствовал моим простым потребностям. Я оказалась на месте того посетителя в «Кафе Неро», который наорал на Люси, когда она стала зачитывать ему кофейную карту. «Мне самый обычный кофе! – в сердцах выкрикнул он. – Это так сложно?»
Итак, об этом следовало подумать. Кроме того, я озаботилась своей внешностью, решив немного обновить гардероб. Можете себе представить, перед какой дилеммой я оказалась. Ведь учитывая, что Коннор почти узнал меня после того, как доплатил двенадцать пенсов за мои чипсы, он совершенно точно вспомнит, как хотел угостить меня выпивкой в баре «Дракон», как рассматривал мою флешку, и т. д. Так что же делать: измениться до неузнаваемости или оставить все как есть, рискуя вызвать его недоумение от очередной «случайной» встречи?
Я решила пойти на компромисс. Попытка изменить внешность ничего не даст: если все пройдет гладко и мы начнем встречаться, обман неизбежно раскроется. Вместо этого я решила сменить «образ» и подобрать другую одежду, вроде той, которую носила Тесса. Чем больше я буду походить на нее, тем лучше смогу заменить ее Коннору.
Это в теории. На практике все оказалось куда сложнее. Одежды у меня было немного, вся она покупалась либо в интернет-магазине, как моя кофта с логотипом «Красного карлика», либо в «Эванс», либо в «Бластонс», где маме, как бывшему сотруднику, полагалась скидка. В «Бластонс» продавали одежду для женщин в возрасте. В округлой витрине висели зюйдвестки и «двойки», и мама сказала, что даже ее ровесницы такое уже не носят. Но как только мы вошли, меня обступили продавщицы и закудахтали, что сейчас принесут кое-что «помодней». Одежда, извлеченная на свет из длинных деревянных ящиков, почти не отличалась от той, что висела на вешалках, но я не возражала, кроме того, мне нравились сумрак и прохлада в магазине, а еще – приятный запах свежего белья.
Но это все не годилось: Тесса носила модную облегающую одежду. Вспомнив, что бывшие одноклассницы чуть ли не каждые выходные ездили в «Топ-пшоп» на Оксфорд-стрит, я тоже отправилась туда.
Магазин произвел неприятное впечатление. Он выглядел невероятно огромным – я как будто снова очутилась в «Вестфилд». Музыка ревела так же оглушительно, как в баре «Дракон». Стайки похожих друг на друга девушек одна за другой влетали в автоматические двери, как орки, бегущие в атаку. Затем они – и я вместе с ними – попадали на эскалатор, шедший вниз вдоль зеркальной стены. Девушки, все, как одна, повернулись взглянуть на свои отражения. Вынырнув в торговом зале невероятных размеров, девушки разбежались кто куда и принялись перебирать блузки и платья, за долю секунды отвергая ту или иную вещь в соответствии с какими-то своими требованиями. Они шли напролом, как Терминатор, отшвыривая в сторону любого – меня, – кто преграждал им путь к стойкам с одеждой. Пульсирующая музыка не позволяла спокойно стоять на месте, заставляя бежать вперед. Огромный магазин был битком набит одеждой, бессистемно развешанной тут и там. Подойдя к продавщице, я спросила, где висят юбки, на что она повела рукой вокруг, будто отвечая – «везде».
Наконец я нашла вешалку с юбками, но все они были ужасны: короткие, из ярко-оранжевой кожи с пробитыми отверстиями, да к тому же еще и стоили восемьдесят фунтов. Еще и шестнадцатого размера не нашлось. Вбежав на эскалатор, я выбралась наружу, на свободу. Как же хорошо было снова идти по Оксфорд-стрит!
В итоге я купила обновку в «Теско экстра». Оказалось, у них там есть отдел готовой одежды, где продавались вещи шестнадцатого размера, и я выбрала короткую синюю юбку, плотно облегающую ноги, и тонкий розовый джемпер. Дома я их примерила. Никогда прежде я не носила облегающей одежды, и мне стало слегка не по себе, к тому же новая одежда не прибавила мне сильного сходства с Тессой. И тем не менее у меня появилось что-то общее с ней, чего не было раньше.
План очередной встречи с Коннором оставался прежним. На следующий день, в среду, в пять часов дня мы, как всегда, пожелали друг другу доброго утра/вечера. Я написала, что проснулась на рассвете от брачных криков тюленей, доносящихся с берега. Коннор ответил: «ав-ав». Затем я выпытала его планы на вечер: он собирался в заведение под названием «Сохо-Хаус» в Вэст-Энде, где его приятель Тоби празднует свой день рождения.
Пока все шло по плану. Я оделась и приготовилась к выходу. Как только я подошла к двери, из спальни вышел Джонти. Озадаченно оглядев меня с головы до ног, он присвистнул.
– Любовное свидание? – сказал он с утрированным американским акцентом.
Я кивнула, но сразу же замотала головой.
– Да. То есть, нет. Не свидание. Просто встреча кое с кем, – выпалила я.
– Ну надо же. И по какому поводу?
– По поводу сценария.
– Так ты дописала? – искренне изумился Джонти, широко раскрыв глаза. – А ты темная лошадка. Ну, желаю удачи. Давай отпразднуем, когда вернешься.
Я кивнула, поспешно закрыла за собой дверь и направилась к метро.
Около шести вечера, на пути к станции «Грин-парк», я заметила за спинкой соседнего сиденья газету. На первой странице виднелась нечеткая фотография Адриана – та, что служила его аватаркой на «Красной таблетке». Заголовок сверху гласил: «Самозваный гуру толкает на самоубийство».
Итак, я узнала тогда же, что и все остальные. Вас это удивляет?
У меня онемели руки, газета упала на пол. Я часто задышала, грудную клетку словно распирало изнутри. Сидящий напротив мужчина бросил на меня косой взгляд: вероятно, мое шумное дыхание слышал весь вагон. Я закрыла глаза, чтобы никого не видеть, а когда открыла, в уголках стали собираться слезы.
Спустя пару минут я взяла себя в руки и наклонилась за упавшей газетой. Фактов в заметке было немного. Писали только, что один из пользователей «Красной таблетки» – неясно, кто – связался с полицией и рассказал, как получил от Адриана предложение виртуально «создавать видимость жизни» другого человека, желающего покончить с собой. Точнее, в статье говорилось: «Вероломный интернет-гуру Адриан Дервиш толкал людей с нестабильной психикой на самоубийство, а его последователи продолжали вести их личные страницы в социальных сетях». Этот неназванный пользователь сперва согласился на предложение Адриана, но потом струсил и все рассказал родителям, а те обратились к журналистам. Теперь Адриана искала полиция, и он, по всей видимости, был в бегах.
Люди входили и заходили в вагон, занимали свободные места, вставали, на их место приходили другие, кто-то случайно касался моей ноги, задевал рукой мою руку, лежащую на подлокотнике. Я сидела совершенно опустошенная, проехала нужную остановку – «Грин-парк» – и очнулась на конечной «Станмор». Двери стояли раскрытыми, но я застыла на месте, не в силах покинуть вагон. Наконец я вышла и опустилась на скамью, стоящую на платформе.
