Екатерина Вильмонт - Плевать на все с гигантской секвойи
– Папа, а ты знаешь, что эти дядьки про маму сказали? Баба – закачаешься! Вот!
Марина расхохоталась, а Михаил Петрович нахмурился.
– Мам, давай сыграем, а? Надо же обновить стол!
– Да что ты, нам пора собираться, мы же едем в гости к Мишиной маме. Беги умойся, причешись, надень чистые шорты и синюю рубашку.
– Мам, скажи, а она теперь будет моей бабушкой?
– Нет.
– Почему?
– Мне трудно это объяснить, я просто не знаю, как получится… Как вы друг другу понравитесь, может, ты и сам не захочешь, чтобы Татьяна Григорьевна была твоей бабушкой…
– Ты думаешь, она противная?
– Ничего я не думаю. Только прошу тебя – веди себя прилично, не шуми и не вздумай называть ее бабушкой.
– Ма, я что, болван совсем? Или малютка дурацкая? Сам понимаю. А папу папой можно называть?
– Думаю, да. Папа же тебе разрешил…
– Ну и ладно! Хотя вообще-то бабушку иметь тоже бы неплохо, наверное… У меня ж ни бабушки, ни дедушки ни одного, а у Леньки Тимофеева две бабки, два деда, да еще два папы!
– Это уж перебор, столько человеку не нужно, – засмеялась Марина. – Тебе теперь тоже грех жаловаться, мама, папа, и Алюша вполне сойдет за двух бабушек и одну тетку.
Мишка убежал в дом. Марина пошла за ним. Михаил Петрович, свежевыбритый, пахнущий одеколоном, сидел в качалке на веранде и читал газету.
– Маричка, ты еще не готова? Нам скоро ехать! Надо еще купить цветов, вина…
– Миша, я не знаю, что мне надеть.
– А что хочешь, я лично обожаю тебя во всех видах.
– Так то ты лично, а я не знаю…
– Волнуешься?
– Конечно.
– Тогда надень то, в чем чувствуешь себя вольготнее…
– Вольготнее всего я чувствую себя в этом сарафане.
– Это уж чересчур, – засмеялся он и привлек ее к себе. – Не бойся, маленькая, никто тебя не съест. Я уверен, вы с мамой найдете общий язык.
Он тоже волнуется, поняла Марина. Впрочем, и я бы на его месте волновалась.
– Лина, не хватай со стола куски!
– Миночка, я хочу есть, а тут такие ароматы!
– Наберись терпения, твой брат человек пунктуальный и придет ровно в три.
– Ах, боже мой, Миночка, как будто ты не знаешь, что мужики существа зависимые и несамостоятельные. Вика была пунктуальна, и Мишка тоже, а может, эта мадам всегда опаздывает на два часа. Тогда и мой братец начнет опаздывать.
– Не выдумывай! И вообще, ты постепенно превращаешься в мужененавистницу.
– За что их любить? Существа второго сорта!
– Вот даже как? – засмеялась Мина Оскаровна, маленькая, пухленькая, на удивление уютная женщина. – То-то я смотрю, мужики у тебя не переводятся…
– Да это же так, для подзарядки…
– Для чего? – не поняла Мина Оскаровна.
– Для подзарядки. Как заряжают, к примеру, сотовый телефон, вот и я пересплю с мужиком, вроде и подзарядилась… А больше они ни на что не годятся.
– А любовь?
– И ты туда же! Какая там любовь? Где ты ее видела?
– Вот сегодня надеюсь увидеть. Где там твоя мать запропастилась?
– Марафет наводит. Хочет сразить Мишкину пассию своей молодостью.
– Что ты иронизируешь? Танюша и вправду удивительно моложава, ей никто ее лет не дает. Не то что я. Я уже старушка, хоть бодрая пока, слава богу, а Танюша у нас просто немолодая дама. Чувствуешь разницу?
– Немолодая дама – это я, а мама пожилая, – со смехом уточнила Лина.
– О чем это вы тут судачите? – спросила, входя в комнату, Татьяна Григорьевна.
– Танечка, ты выглядишь сногсшибательно!
– Да, мама, это факт! Кстати, уже без трех минут три.
Мина Оскаровна подошла к окну.
– Приехали! – возвестила она.
Дамы выбежали на балкон.
Первым из машины выскочил Мишка.
– О, ребеночек уже большой! – отметила Лина. – А вот и мадам. Надо же, росточком не вышла, Мишке до плеча еле достает, и то на каблуках. Раньше он любил жердей.
– Не выдумывай, Вика совсем не жердь, – напомнила Мина Оскаровна.
Михаил Петрович сразу заметил оживление на балконе. Но не подал виду и ничего не сказал, чтобы не пугать Марину. Роскошный букет роз доверили нести Мишке. Марина хотела купить лилии, но Михаил Петрович настоял на розах. «Мама всем цветам предпочитает розы». В лифте он шепнул Марине:
– Маленькая, не бойся и плюй на все с гигантской секвойи!
К середине обеда Марина успокоилась. Татьяна Григорьевна очень ей понравилась. Она вела себя непринужденно, была приветлива, внимательна и весела. Мина Оскаровна излучала радушие и совершенно влюбила в себя Мишку. Лина, правда, держалась холодновато, но вежливо, этого вполне достаточно, без ее любви мы прекрасно обойдемся, решила Марина и окончательно успокоилась. Обед был фантастический, Марина искренне всем восхищалась, а уж когда Мина Оскаровна подала свой знаменитый торт, восторгу не было предела. В семь часов, сытые, довольные, они покинули гостеприимный дом, условившись, что в следующие выходные дамы приедут к ним на дачу на шашлыки.
– Ну вот видишь, все прошло отлично! – ликовал Михаил Петрович. – Мама и Мина от тебя в полном восторге, не говоря уж о Мишке! Мина просто глаз с него не сводила! Ты успокоилась?
– О да, вполне!
– Ну что вы скажете? – спросила Лина, едва гости вышли за дверь.
– Мне она понравилась! – сразу заявила Татьяна Григорьевна. – Она немного зажатая, но это естественно в такой ситуации, хуже было бы, если б она вела себя, как теперь говорят, отвязанно. А мальчик просто очаровательный.
– А как Миша ее любит, вы заметили? – вздохнула Мина Оскаровна. – Он на нее не надышится. Дай им Бог счастья. И как быстро у них все сладилось…
– Боже, ну нельзя же быть такими наивными! – сердито воскликнула Лина.
– Что ты имеешь в виду? – сбрасывая с ног туфли на высоких каблуках, спросила Татьяна Григорьевна.
– Вы что, верите в эту идиотскую легенду? Ах, как романтично! Восемнадцать лет неземной любви! Это все липа, лажа полная!
– Линочка, никто не говорил о неземной любви, но, видимо, все-таки та встреча на речном трамвайчике была судьбоносной…
– Боже мой, Мина, нельзя столько смотреть телевизор! – раздраженно перебила ее Лина. – Ты еще скажи, что это было пафосно! Или культово! Кошмар какой-то! Неужели вы все приняли за чистую монету? Наивные души! Это же идиотские сказки для олигофренов в стадии дебильности!
– Лина, веди себя прилично! – одернула ее мать.
– Ну нет, с меня хватит, я и так уж весь обед вела себя прилично, в надежде, что вы тоже все поймете!
– Да что такое мы должны были понять? Скажи уж наконец, если тебя так распирает!
– Вы мальчишку видели? Это же вылитый Мишка в детстве! У них давняя связь, она прижила от него мальчишку, а теперь сумела окрутить моего братца, вероятно именно сыграв на его желании иметь сына. Он его уже папой зовет, заметили? Это неспроста! И назвали мальца тоже Михаилом, в честь папочки.
