Ирина Волчок - Домработница царя Давида
Аня совсем успокоилась и стала рассказывать маме всё очень подробно — и о даме Маргарите, у которой прекрасные руки, ничуть не хуже, чем у Аниной мамы, и о царе Давиде, который в свои семьдесят лет позволяет себе ломать ноги, падая с необъезженных жеребцов, и о «наполеоне», который получился очень удачным, потому что Аня делала его по рецепту бабушки, и о зелёной Анне с маленькой вурдалакшей Анютой… Даже о названном брате Руслане рассказала. И о том, как он помог вырубить заросли хмеля. И о том, что скоро, может быть, Льва Борисовича положат в больницу, будут лечить его позвоночник. Совершенно бесплатно. И о телефоне, который умеет говорить «мрррау», — тоже рассказала. Мама смеялась. Хорошо.
— Ой, что это я болтаю! — спохватилась наконец Аня. — Ночь уже! Вам спать давно пора! Мам, запиши телефон, дама Маргарита разрешила, чтобы мне сюда звонили. Она очень хорошая, правда?
— Ну, раз тебе понравилась — так наверняка хорошая, — сказала мама. — Вот только проблема в том, что тебе все нравятся…
— Ну, уже не все, — виноватым тоном ответила Аня, решив, что мама намекает на Вадика.
— Ну, вот и хорошо, вот и правильно, — привычной формулировкой выразила своё одобрение мама и приказала: — А теперь — немедленно спать. Завтра хозяева ещё не приедут? Тогда я завтра сама позвоню, вечером. Жди.
Вот Аня и ждала. Начала ждать сразу, как только положила трубку, засыпая — тоже ждала, даже, кажется, во сне ждала, а проснувшись в шесть утра под едва слышное «буммм!» за стеной — тут же стала ждать ещё нетерпеливее. И это нисколько не мешало заниматься делами, которые она на сегодня наметила. Даже помогало. Когда у Ани было хорошее настроение, у неё всё всегда получалось легко и быстро. С утра она легко и быстро сбегала на рынок, купила свежей зелени и немножко козьего сыру, вернувшись, поставила вариться баранину для харчо, а сама между делом дочитала вторую распечатку, потом всё-таки нашла это средство от накипи, пошла поливать им оставшиеся корни хмеля, но оказалось, что оставшиеся корни ещё вчера названный брат Руслан выжег паяльной лампой. Молодец какой, а она на него почему-то обижалась… Вон сколько времени ей сэкономил, можно успеть отнести в типографию вычитанную распечатку, а заодно напомнить Людочке Владимировне о компьютере. Или уж не напоминать? Не надо искушать судьбу, и так уже удача просто косяком идёт. Даже деньги отдали сразу за обе корректуры! Аня тут же забежала в тот магазинчик, который торговал подержанными телефонами, и без всяких угрызений совести купила совсем недорогой мобильник. И симку тут же купила — уж симки-то не могут быть ворованными. И на радостях сразу позвонила маме и бабушке, просто чтобы сообщить номер своего нового мобильника и сказать, что вечером всё равно будет ждать звонка от них. Вот какой удачный день получился.
И вечер тоже получился очень удачный. Она пекла коржи для «наполеона», делала азу по-татарски, укладывала на противень слойки с козьим сыром, резала шампиньоны для соуса к картофельным котлетам — всё одновременно, и при этом ещё успевала время от времени звонить со своего мобильника на домашний телефон, чтобы послушать его басовитое мяуканье.
До того, как позвонила мама, Аня успела прослоить кремом коржи, поставить торт в холодильник, поставить варить картошку, а казан с грибным соусом — в духовку, чтобы томился потихоньку в медленном жару. Завтра остаётся только харчо сварить, нажарить картофельных котлеток и заправить салаты. Пара пустяков. Аня была очень довольна собой.
— Ты молодец, — подтвердила её мнение о себе мама. — Ты справишься, ты всегда со всем справлялась… Подумаешь — обед на пять человек! Всё-таки не на целую свадьбу. А они долго будут гостить, все эти пять человек? А то каждый день на такую ораву — это, конечно, много возни. Да ещё если каждый раз свежее готовить…
Трубку взяла бабушка и решительно заявила:
— Ты их там не очень-то балуй, вот что я тебе скажу. Каждый раз свежее! Навари ведро бульона — и вари разные супчики из него хоть целую неделю. Чего на чужие капризы время тратить?
Аня слушала и потихоньку улыбалась. Мама и бабушка всегда с головой окунались в её проблемы. Вот и сейчас вникали во все мелочи, советовали и спрашивали… О Вадике ни разу не спросили. Хороший признак. Значит, Вадик уже действительно не был её проблемой.
Около десяти вечера позвонила дама Маргарита и первым делом поинтересовалась:
— Ну что, хмель прошёл?
— Давно уже прошёл! — бодро отрапортовала Аня. — А охранники даже корни паяльной лампой выжгли! Какие молодцы, правда? Попозже я там всё перекопаю, а потом что-нибудь хорошее посажу. Можно смородину посадить, или даже вишню, или хотя бы розы. Хотя розы с шипами, а там дети то и дело в кусты лезут… Нет, тогда лучше вишню, а то смородина тоже немножко колючая. Вы против вишни ничего не имеете, Маргарита Владимировна?
— А где ты саженцы купишь? — неожиданно заинтересовалась дама Маргарита.
Аня, обрадованная её интересом, не задумываясь, ляпнула:
— У меня в областной психиатрической больнице знакомые, они всю жизнь саженцы выращивают, такие сорта есть, что покупатели даже из других городов приезжают, а мне они просто так отдадут, если что-то останется. К осени иногда что-то непроданное остаётся…
Аня послушала тихий смех дамы Маргариты и на всякий случай уточнила:
— Мои знакомые в больнице не лежат, они там работают.
Смех в трубке стал громче.
Ну, вот что в этом смешного? Аня вздохнула и ещё уточнила:
— Саженцы они выращивают не на работе, а дома… То есть на своём участке. У них очень большой сад вокруг дома, а дом — рядом с больницей, очень удобно…
Дама Маргарита отсмеялась и деловито спросила:
— Обед-то завтра успеешь приготовить? Или тебе не до того, тебе вишни сажать нужно?
— Кто же деревья среди лета сажает? — удивилась Аня. — Их надо весной или осенью сажать, а то не примутся. До осени ещё далеко, так что я ещё сто обедов успею приготовить. А торт уже сделала, в холодильнике стоит. Маргарита Владимировна, я спросить забыла: у вас ни у кого аллергии нет? Я хотела торт тёртыми орехами посыпать, но засомневалась…
— Давид! — крикнула дама Маргарита. — У тебя на что-нибудь аллергия есть?
— На тебя!
Опять тот же низкий хриплый голос, и опять тот же акцент: «На тиба!» Неужели царь Давид всегда такой грубый и сердитый? У Ани и с нормальными-то людьми то и дело возникают проблемы межличностного общения, а тут вон какой… самодержавный. Наверное, у всех царей рано или поздно портится характер. Не зря же говорят, что власть развращает. И вот почему они не помнят, что все цари рано или поздно могут быть свергнуты революционными массами?
