Сергей Юхин - Операция выбор Ы!
Я вышел в предбанник.
— Наливай, Костя.
— Как девчонки?
— Выгони их. Я уже расплатился.
— Не понравились?
— Я сказал, отправь их… Пусть исчезнут… Вот, возьми. Добавишь им по полтиннику. Прибери все. Сейчас приедет девушка. Это моя любимая девушка. Если она что-то заметит — мне конец. И тебе…
Костя улыбнулся.
— Зря смеешься. Я серьезно.
Когда приехала Таня, я успел смыть с себя запах проституток, а Костя — убрать следы их пребывания. Она была прекрасна в теплом голубом свитере крупной вязки, в неимоверно тугих джинсах, слегка пьяная, светлая, мило морщила носик, разглядывая обстановку сауны. Она была инородным организмом в этом бардаке, нелогичным, как племенная английская лошадь в разорившемся колхозе, сумасшедшая, гордая, даже грязь на ее вороных боках, смотрелась уместно и возбуждающе.
— Сладенький, что с тобой? Ты почему напился?
— Давай уедем, здесь мерзко…
— Нормально, не переживай. Я погреюсь с тобой в парилке. Времени полно. Ты мне все расскажешь. Иди ко мне…
— Будешь что-нибудь?
— Кофе можно?
— Костя, кофе сделай. И шоколадку принеси. Выпьешь, дорогая?
— А ты что пьешь?
— Коньяк с шампанским.
— Ого! Я тоже буду…
— Костя, мы в комнате отдыха.
Я смотрел, как она непринужденно снимает одежду, даже не вздрогнув, не прикрывая грудь, когда Костя принес кофе. Как давно я тебя не видел! Ищу что-то каждый день, жгу бензин, обедаю в дешевых и дорогих ресторанах, пишу дрянные стихи, обманываю людей с трибун, обманываю себя, борюсь с бессонницей… Только скажи, что ты меня любишь, скажи!
— Как я соскучилась, сладенький.
Нет, не то! Скажи, что ты меня любишь. Посмотри в глаза и скажи.
— Ты меня смущаешь. У тебя такой взгляд!
Услышь меня, ты же слышишь. Не можешь не слышать! Иди сюда!!!
Она подошла, прижала прохладные пальцы к моим вискам, откинула мою туманную голову, приблизила свои колдовское лицо к моему, глаза в глаза, озорно, по-индейски, потерлась носиком о мой поломанный нос, вдруг, изменилась, подобралась вся, в зрачках колыхнулось черное звездное небо, тысячелетия эволюции, смертей и перерождений, пронеслась степная конница, заколосилась пшеница, горели города в ее зрачках, рушилось все и изменялось:
— Я люблю тебя, — одними губами в мои губы.
Я вдохнул все, что вмещалось в грудь, если умереть — то лучше сейчас, пока я смел, любим, и готов к этому. Я не боюсь. Я ничего не боюсь…
— ТЫ СПИШЬ, ЛЮБИМЫЙ?
Я вздрогнул, выдыхая танин запах, сжался, ориентируя себя в пространстве и времени… Я дома, телевизор беззвучно мерцает, под боком сопит собака, Саня убит…
— Нет, не могу заснуть. Как Рита?
— Она позвонит, когда понадобится помощь. Отдыхай. Приходи в себя, знаешь, кто звонил?
— Ну…
— Шеф, — Люся округлила глаза и перешла на трагический шепот, — он приедет тебя навестить. Я сказала, что ты отравился рыбой, что спишь… А он — приеду через два часа. Вот еще новости! Явление Христа народу…
— Вот, блин… Что ему надо? Что им всем от меня надо?
— Я приберу пока в квартире, ты поспи…
Я молча вздохнул. Какой уж тут сон! Я знал, ЧТО ему надо… Вчера ночью, окрыленный Танькиными губами и послушным телом, потеряв голову от любви и коньяка, я позвонил Моне, сказал, что вес знаю, знаю, что это он, Моня, виноват в Саниной смерти и пиздец вам всем! Сонный, желеобразный Моня мычал в трубку, называл меня придурком, клялся в верности и непричастности… Да уж… Конечно, не все так чисто в этой истории… Но, Моня в роли серьезного злодея… Это слишком. На мелкие пакости он способен… Нет, не его масштаб… Перепуганный, он, видимо, настучал Шефу про мой ночной звонок — теперь придется оправдываться. Хотя, зачем оправдываться — напился, был не в себе, имею право, с кем не бывает?!! Господи, как все не вовремя, как глупо и нелепо — друг погиб, а я напился как скот, эти чужие продажные девки, звонок Моне, коньячно-истерическое геройство, мнимые просветления, банная интуиция, елки-палки… Зачем, зачем, зачем?!
— Люся, может сказать, что меня нет, забрали в больницу? Или укол сделали… И я теперь сплю, будить нельзя… — крикнул я сквозь шум работающего пылесоса.
— Что? А? Нее… Не удобно, надо было сразу. Сейчас не годится. Детский сад получается.
— Ладно, — сдался я, — пусть едут.
— Ты Андрюхе звонил? Сказал про Саню?
— Что? Не слышу… Да отключи ты пылесос. Чего орать…
— Я говорю, Андрюхе звонил?
— Звонил вчера. Вечером. Он выезжает. Но, на похороны не успеет — поезд в два приходит. Завтра.
— Ясно.
— Люся, пожалуйста, не шуми… Голова, блин, раскалывается. Дай в тишине полежать.
— Все, я уже закончила. Отдыхай. Можешь поспать. Приедут — я тебя разбужу.
— Попробую…
Шеф приехал с Моней, как только я заснул, тревожно ворвались звонками и топотом в нашу маленькую кухню, я вскочил с кровати потный и разбалансированный, а они сели за стол — подтянутые, напряженные, готовые к разговору. Я не был готов, хотелось избежать пресса неожиданных откровений и явной лжи. Люся приготовила чай и ушла к соседке, ободряюще мне кивнув головой. От толстых тел моих партийных товарищей стало тесно, собаки нервно поскуливали в комнате, осторожно царапая закрытую дверь, за окном серо умирал день. Стало душно, липко, нехорошо и неловко.
— Как дела Сереж? Вид у тебя не очень, — Шеф добродушно оглядел мою нелепую фигуру в домашнем халате.
— Устал, наверное, — я неопределенно пожал плечами.
— Что-то с тобой последнее время происходит…
— Да, и я заметил! — вставил свое слово Моня — вчера ночью, например…
— А тебя кто-то спрашивает? — внезапно вырвалось у меня, — кажется, тебе слово не давали.
Моня побагровел от обиды и захлопал мясистыми губами, как пойманный карп.
— Миша, подожди меня в машине, — быстро отреагировал Шеф и Моня выкатился за порог, прогрохотал яростно по лестнице, хлопнув подъездной дверью, — успокоился?
— Я спокоен, — горячий чай беспощадно обжигал сухое горло не утоляя жажды.
— Давай без обид. Что случилось?
— Что случилось? Так, мелочи… Друга моего убили…
— Не иронизируй. Я знаю, что с Сашей произошло. Это большая трагедия. Но, при чем тут наши отношения? Что это за звонки ночные, угрозы, обвинения? Можешь объяснить?
— Списки.
— Что, «списки»? — Шеф удивленно вытаращил на меня глаза.
— Это из-за списков, я думаю, — мысли толклись беспорядочно в больной голове, с трудом складываясь в слова. Вчерашний боевой запал прошел, осталось желание побыть одному, уснуть под мирное мерцание телевизора.
— Это похоже на обыкновенное хулиганство, — уверенно сказал Шеф, — причем тут списки?
— Пропали только списки, которые надо было в комиссию сдавать. Деньги, часы, мобильник — все на месте. Эти вещи взяли бы в первую очередь, — мне очень хотелось, чтобы Шеф меня переубедил. Пусть это будет не он. Пусть это будут сраные наркоманы.
— Ну, Серега, ты даешь! Такие выводы поспешные… Почему сразу мысли о заговоре? Что за бред? Списки… Может, не пропали эти списки. Откуда ты знаешь? Лежит где-нибудь эта папочка в столе… Сейчас такое на улицах творится, не мне тебе объяснять. Обкурятся, нанюхаются дряни — и вперед! Спугнул их кто-то, вот и не забрали ценные вещи. А может — малолетки, натворили дел, испугались и, смылись быстро… Такое сплошь и рядом…
Шеф говорил спокойным чистым голосом, и я успокоился, постепенно — правда, чего это я так взвился?! Сам не раз читал статистику преступности, каждый день происходит подобное.
— Нельзя быть таким подозрительным. Мы же в одной команде. Ты что мне не веришь? Я хоть раз повод давал мне не верить? Мне бы и в голову не пришло кого-нибудь обвинять. Тем более — Мишу Тульского! Тоже, нашел преступника! Он сам себя боится…
— Это точно, — усмехнулся я.
— Давай так — пойдем в понедельник к прокурору города, подадим депутатский запрос о ходе следствия. Этих уродов быстро найдут, поверь, надо только хвост накрутить нашим защитникам правопорядка. А то они любят кота за яйца тянуть. Прошерстят весь район и быстро выйдут на нариков этих. Они же все известны, поименно, надо только прижать хорошенько…
— Ага, прижмут первого встречного, как обычно, — я уже сдался. Шеф, как всегда, был прав. Мне стало стыдно перед Моней за вчерашний переполох.
— Мы этого не допустим. Слава Богу, не последние люди в городе… Поверь, их найдут.
— Я надеюсь, Шеф.
— Так и будет. Слово даю. Я знаю, что ты с Сашей дружил. Сам терял друзей, понимаю, что это такое… Тебе надо собраться с силами, отдохнуть. Можешь на пару дней завеяться куда-нибудь. Деньги я выделю…
— Не надо, спасибо…
— Надо! Отдохни хорошенько. Ты должен быть в седле. Впереди полно работы. Помнишь, о чем мы с тобой первый раз говорили? Я на тебя надеюсь. Все на тебя надеются. Ты часть большой команды. Нам нужна твоя ясная голова и уверенность.
