Дмитрий Беразинский - Курс оверклокинга для операторов машинного доения.
Внезапно он понял, что попросту боится. Боится чтобы вновь не попасть в глупое положение, когда ни на одно из предъявленных ему обвинений в мужской несостоятельности он тогда так и не дал толкового объяснения. Потому что не мог! А не мог, потому что был не готов. Нежнейшее женское сердце отступило на второй план, а на первый выбрался коварный ум. Просчитавший все варианты быстрее суперкомпьютера «Дип Блю», и принявший альтернативное решение. Это уже потом он целые ночи напролет проводил в объяснениях с отсутствующей супругой! В этих объяснениях он был везде прав, кругом умница и головастик, выдвигал встречные проекты. Но это уже было никому не нужно. Финита ля комедия!
– Что с тобой? - тихо спросила Надя.
– Ничего! - ответил Артем и внезапно горько рассмеялся, - Надюша, а что со мной может быть. Я кое-что хочу сделать… и еще больше хочу сказать! Но я совершенно потерялся! Думаешь, сейчас моя фора в десять лет мне помогает? Ничерта подобного! Она лишь создала мне дополнительный комплекс.
– Но ведь нужно что-то решать, - неуверенно сказала она, - долго мы еще друг другу нервы накручивать будем? И вообще, лучше жевать, чем говорить!
Он наклонился к ней и пытливо прикоснулся своими губами к ее губам. Как она отреагирует? Нормально отреагировала - лучше, чем хотелось бы. В голове парня бродили невесть откуда взявшиеся правила приличия, согласно которых первый поцелуй девушки не должен превышать двадцати-тридцати секунд. Откуда взялась эта ахинея, он не знал. В голове его все смешалось когда он отстранился от Надежды.
– Надеюсь, я не позволил себе лишнего? - смущенно спросил он.
– Наконец, ты себе это позволил, - прошептала Надя, - может быть, потому что я уже слишком распоясалась. Ты на самом деле такой скромняга?
– На самом деле я непризнанный половой гигант, - фыркнул Артем, - только закомплексованный. Может, в дом пойдем?
– Зачем? Здесь так хорошо? - промямлила она.
– Не бойся, не собираюсь я на тебя нападать под вопли Шурика «Славен город Содом»! - девушка конфузливо засмеялась.
– А что, пиво допить хочешь? Притащи его сюда!
– Может еще и ночник включить? - хитро поинтересовался он.
– Какой еще ночник?
– Ну… у меня ведь здесь над столиком лампочка висит. Могу заменить ее на ночник - синего цвета.
– А давай! - согласилась она. Он начал вставать, - погоди!
Последовал еще один поцелуй - минуты на две, а затем окрыленный Артем поскакал в дом: за пивом, воблой и синей лампочкой. Собрав все это в охапку, парень внезапно испугался, а вдруг Надя убежала? Это ведь вполне в ее духе. Поэтому, понизив настроение на пару баллов, он замедлил свою славную поступь. Так и есть. Птичка покинула клетку с воображаемыми прутьями. Артем вздохнул, словно мать-героиня, и положил все принесенные вещи на столик. Не отдавая себе отчета в том, зачем он это делает, парень заменил в патроне лампочку и включил ее. Тьма ночи наполнилась мертвенно-бледным светом. Налив себе полную кружку пива, Артем присел на лавочку.
– У-ху! - раздалось из-за куста акации, - я - привидение без мотора. Совершенно дикое, но симпатичное!
Артем поставил нетронутое пиво назад на стол. Из-за акации выпорхнула Надежда со свободно ниспадающими на плечи волосами и села к нему на колени. В позе одинокой всадницы без головы. Если бы партнеры были без одежды, то данная поза была бы верхом интимности. Но и разделенные двумя слоями джинсовой ткани их тела отреагировали друг на друга весьма своеобразно. Даже искушенному в любовных играх Орлову таких ощущений познавать в своей жизни еще не доводилось. Сознание его раздвоилось: одна его часть едва цеплялась за бренную оболочку, зато другая воспарила над трехмерным пространством, найдя наконец к нему искомую нормаль.
– И свет ее увидишь ты тогда, когда в ответ услышишь слово «Да», - прошептал Артеме, зарываясь в пахнущие дорогим шампунем волосы.
– Да! - простонала Надя, - черт побери, да!!!
Казалось, что еще немного, и они начнут срывать друг с друга одежды, чтобы избавиться от лишней оболочки - преграды на пути к высшему из наслаждений. Их идиллию прервало неожиданное, но давно ожидаемое появление из-за угла двора Шурика. Тот брел раскачивающейся походкой и дурным голосом орал революционную песню:
Смело, товарищи, в ногу!
Духом окрепнем в борьбе.
В царство свободы… ик! дорогу
Грудью проложим себе.
– Нет слов блин! - рыкнул Артем, со всей возможной деликатностью освобождаясь из объятий девушки, - заколебал пролетариат! А ну, гэть видсэля!
– Вышли мы все из народа! - орал истошно Шурик, вытаскиваемый за ухо и изгоняемый из усадьбы, - дети семьи трудовой, понимаешь! Отпусти ухо, больно!
Совершив обряд изгнания, Орлов вернулся на лавочку.
– Потомственный иждивенец к рабочему классу примазывается! - негодующе фыркнул он.
– Пойдем! - прошептала Надежда.
– Что? - не расслышал парень.
– В дом пойдем! - она взяла его за руку и он самым натуральным образом услышал, как бьется ее сердце, - ну же! Синьор Кавалер!
В одном Артем Орлов мог поклясться с чистой совестью: такой ночи его ложе до сих пор еще не знало. Едва ли тетушка в своем преклонном возрасте могла вытворять нечто подобное на сравнительно недавно приобретенной кровати. Итак, безумная ночь с пятницы на субботу свершилась и оставила Артема совершенно в растрепанных чувствах. Он, признаться, совершенно не был готов к тому, что ему в таком возрасте придется пережить настолько изумительное и волнующее приключение. И совершенно был не готов потерять голову.
Влюбленный мужчина за тридцать - он чувствовал себя совершенно беззащитным, словно падающий с высоты десяти тысяч метров Икар. Объект его тревоги спал беззвучным сном младенца, обхватив подушку обеими руками. Лица из-под рассыпавшихся волос не было видно вовсе, только едва вздымающаяся поверхность одеяла намекала на присутствие живого человека. Артем с нежностью посмотрел на Надежду и подумал, что чисто физическое влечение все же не дает той гаммы ощущений, которые довелось ему изведать всего каких-нибудь шесть часов назад. Более опытная в любви Марина не шла ни в какое сравнение с этим запахом вольного ветра, частичкою невинной души Мироздания.
Напевая какой-то романс, Артем окатил себя водой из бочки, что по-прежнему стояла у порога и наполнялась исключительно дождевой водой. Растираясь полотенцем, он продолжал напевать, но уже аббовскую «Чикититу». Чувствуя необыкновенный душевный подъем, замешал омлет, и на этот раз тот получился просто на загляденье. Таким, каким помнил Артем омлет в студенческих обжорках его молодости - более похожим на пудинг, нежели на простую болтушку из яиц, молока и муки. Когда радостно улыбаясь он вошел в переднюю и поставил омлет на стол, то обнаружил, что Надежда уже проснулась. Сидя в кровати, она просматривала содержимое «дурацкой папки». Там парень хранил собственноручно написанные опусы, эссе и пасквили.
– «Русские идиотские сказки»! - торжественно провозгласила она, - сочиняете, молодой человек? Мало вам лавров крутого хакера (или как ты там сам себя обозвал), так вы еще желаете писательского хлеба? О, мой бог! Как это все здорово пахнет! Отвернись, Тема, я оденусь. Как-то я еще не привыкла одеваться при посторонних…
Артем понурился.
– Ну вот! Новогодний бал окончился, и Дед Мороз из главного героя сразу превратился в анахронизм. Посторонний! Вроде бы обычное канцелярское слово, но как можно им…
Послышалось шлепанье босых ног по ковру «а-ля Хоросан», и Надя повисла у него на шее!
– Только посмей скулить! - на ней из белья была только джинсовая рубашка Артема с вырезами, открывавшие взору парня прелестное начало ее до восхищения длинных ног, - раскис, как пятилетний! А дама всего-навсего пожелала одеться.
Он и сам понимал, что ведет себя глупо, но ничего с собой поделать не мог. «Неужто старческое?» - с ужасом подумал парень. Перестав придуриваться, он позволил Надежде привести в себя в порядок. Заняло это у нее немногим менее пятнадцати минут - пресловутый омлет был еще теплый. Жалобно глядя на Артема, она сказала:
– Послушай, я ведь по утрам только кофе пью… с бутербродом.
Артем шмыгнул носом:
– Так что, я зря старался? Учти, я готовлю крайне редко, и омлет - это практически единственное, что мне удается. Да еще жареная картошка, - Надежда засмеялась.
– Ну, коли редко, тогда давай есть. У меня что-то с утра типа аппетита наблюдается. А вообще я обычно часов до одиннадцати есть не хочу.
По какой-то причине оба избегали разговора о том, что произошло между ними этой ночью. Девушка, проявляла обычную стеснительность, а Артем относился к этому философски. После завтрака Надя попросила разрешения позвонить матери на мобильный, пока ее не хватились. Выяснив, что предки приедут только в воскресенье вечером, она сказала матери, что возможно съездит к подруге в соседнюю деревню. Окончив разговор, Надежда лукаво глянула на Артема.
