Фэнни Флэгг - Жареные зеленые помидоры в кафе «Полустанок»
У моей дражайшей половины начисто отсутствует вкус. Я на днях пришла такая красивая, в сетке для волос, которую купила в салоне Опал, а он сказал, что моя прическа похожа на козье вымя в паутине… А ещё на нашу годовщину он повез меня в Бирмингем, в ресторан, где подают спагетти, прекрасно зная, что я на диете… Ох уж эти мужчины! С ними жить просто невозможно, но и без них плохо.
Кстати, мы очень сожалеем о несчастье, случившемся с Артисом О.Пиви.
Дот Уимс
СЛЭГГАУН, ШТАТ АЛАБАМА
17 октября 1949 г.
Артис О.Пиви жил со своей второй женой, бывшей мисс Мэдлин Пул, которая была первоклассной прислугой и работала в богатой семье на фешенебельной Хайлэнд-авеню. Супруги жили в доме Мэдлин на Тин-топ-элли, 6, в южной части города. Тин-топ-элли представляла собой шесть рядов деревянных домишек с железными крышами и грязными двориками, но почти везде стояли кадки с красивыми яркими цветами, которые должны были скрасить убожество фасадов.
Для них это было шагом вперед, если вспомнить их прошлое жилье: старую пристройку для прислуги на задворках.
Соседи показались Артису очень симпатичными. В квартале от них располагался торговый центр «Магнолия‑Пойнт», где можно было пошататься перед витринами и поболтать с другими мужьями служанок. По вечерам, после ужина, состоявшего обычно из остатков со стола белых хозяев, они выходили посидеть на крыльце, часто какая-нибудь семья затягивала песню, а остальные, одна за другой, подхватывали. Отдыхали на славу, поскольку стены были настолько тонкими, что можно было слушать соседское радио или проигрыватель, не выходя из дома. Когда Бесси Смит на какой-нибудь пластинке пела «У меня никого нет», вся Тин-топ-элли сочувствовала ей.
Этим общественная жизнь не исчерпывалась.
Артиса все знали и приглашали в гости, он был самым популярным мужчиной квартала, его любили и женщины, и их мужья. Каждую ночь они собирались вместе и жарили барбекю. А когда стояла плохая погода, можно было посидеть под желтым фонарем у себя на крыльце и послушать, как дождь барабанит по черепичным крышам.
В тот осенний день Артис сидел на ступеньках, смотрел на тонкие колечки синего дыма от сигареты и радовался, что Джо Луис стал чемпионом мира, и бирмингемская бейсбольная команда «Черные бароны» в этом году победила во всех играх. Вот тут-то и появился тощий, лохматый желтый пес, который бродил по кварталу, отыскивая себе пропитание. У пса был хозяин — Последжона, приятель Артиса, которого назвали так потому, что он родился после своего брага Джона. Собака, виляя хвостом, взобралась на ступени и получила свою ежедневную порцию ласки.
— Ничего-то сегодня нет для тебя, мальчик, ничегошеньки.
Пес, глубоко разочарованный, поплелся на поиски корки кукурузного хлеба или на худой конец каких-нибудь остатков овощей. Здесь Великая депрессия так и не кончилась, собакам от неё тоже досталось — в большей или меньшей степени — в основном, конечно, в большей.
Артис увидел, как подъехала машина для отлова бездомных собак. Из неё вышел человек в белой форме с сетью. Кузов чуть не ломился от воющих псов, к которым судьба в тот день повернулась спиной. Человек свистнул желтой собаке:
— Сюда, парень, ко мне. Иди же, парень.
Дружелюбный, ничего не подозревающий пес подбежал к нему и в ту же секунду оказался на спине, дрыгая лапами и путаясь в сети. Его потащили в грузовик. Артис поднялся с крыльца.
— Эй, мистер! У этой собаки есть хозяин.
Человек остановился.
— Ты, что ли?
— Нет, не я. Это собака Последжона, так что нельзя её увозить, сэр.
— А мне плевать, чей он. Ошейника с биркой у него нет, значит, мы его забираем.
Из машины вышел второй мужчина. Артис стал умолять их отпустить пса, потому что знал: если собака попадет на городскую живодерню, то ни один черт не сможет вытащить её оттуда, тем более негр.
— Прошу вас, дайте я позвоню ему. Он работает в Файв‑Пойнтсе у мистера Фреда Джонса, мороженое делает. Ну позвольте, я позвоню.
— У тебя телефон, что ли, есть?
— Нет, но я добегу до галантереи. Ну подождите минутку, не забирайте его, — умолял Артис чуть ли не со слезами. — Ну, пожалуйста. У Последжона не все дома, за него ни одна девушка не пойдет, ему только и радости что эта вот собачка. Не представляю, что с ним станется, если с псом что-то случится. Может, он даже убьет себя.
Мужчины переглянулись, и тот, что был покрупнее, сказал:
— Ладно, но если через пять минут тебя тут не будет, мы уезжаем. Ты понял?
Артис крикнул уже на бегу:
— Да, сэр, я мигом.
По дороге он сообразил, что не взял монетку, и стал молиться, чтобы мистер Лео, итальянец, хозяин галантерейной лавки, одолжил ему десятицентовик. Запыхавшись, он ворвался в лавку и бросился к мистеру Лео:
— Мистер Лео, мне позарез нужно десять центов! Там увозят собаку Последжона. Они ждут меня. Пожалуйста, мистер Лео!
Мистер Лео, не поняв ни слова из того, что выпалил Артис, попросил его успокоиться и объяснить, в чем дело. Но когда наконец он протянул ему монету, телефон занял белый парень. Артос потел и переминался с ноги на ногу, понимая, что не сможет заставить белого освободить кабину. Одна минута… Две… Артис взвыл:
— О Господи!
Наконец мистер Лео подошел и постучал по стеклу будки: «Убирайся!»
Молодой человек ещё шестьдесят секунд прощался и наконец, недовольный, повесил трубку.
Артис влетел в будку и понял, что не знает номера. Его потные руки дрожали, пока он листал справочник, прикрепленный маленькой цепочкой. Джонс… Джонс… О Боже! Джонс… Джонс… Четыре страницы Джонсов. Фред… О Господи, это домашний номер!
Пришлось начать поиск с первой страницы.
«Что я ищу? Мороженое? Аптеку?»
Он никак не мог отыскать телефон и набрал номер службы информации.
— Служба информации слушает, — ответил бодрый белый голос. — Чем моту помочь?
— Ох, мэм… Я ищу номер Фреда Б. Джонса.
— Простите, не могли бы вы повторить имя по буквам, будьте добры.
— Да, мэм, мистер Фред Джонс, из Файв-Пойнтсе. — Сердце выскакивало у него из груди.
— У меня тут пятьдесят Фредов Джонсов, сэр. Не могли бы вы дать адрес?
— Нет, мэм, но он из Файв-Пойнтсе.
— Есть Фред Джонс из района Файв-Пойнтсе. Вам дать все три номера?
— Да, мэм.
Пока Артис лихорадочно рылся в карманах в поисках карандаша, она начала диктовать:
— Мистер Фред Джонс, 18-я Южная, 68-799; мистер Фред Джонс, 141, Магнолия‑Пойнт, 68-745; и Фред С.Джонс, 15-я улица, номер 68 - 721…
Карандаша он так и не нашел, а девушка-оператор повесила трубку. Артис снова полез в справочник.
Он едва дышал. Пот заливал глаза, мешал смотреть. Аптека… Поликлиника… Мороженое… Еда… Доставка продуктов… Вот оно! Фред Б.Джонс, доставка продуктов, 68-715…
Он опустил монетку и набрал номер. Занято. Еще раз набрал. Занято… Занято…
— О Боже!
После восьмой попытки Артис понял, что это бесполезно, и помчался обратно. Он свернул за угол, и слава Богу — мужчины ещё не уехали, они стояли, прислонившись к машине. Собака была привязана к ручке дверцы.
— Дозвонился? — спросил крупный мужчина.
— Нет, сэр, — признался он, задыхаясь. — Не дозвонился, но, если вы подбросите меня на Файв-Пойнтсе, я его найду…
— Ну, нет, так дело не пойдет. Мы уже потеряли из-за тебя кучу времени. — Мужчина отвязал собаку и потянул в кузов.
Артис был в отчаянии.
— Нет, сэр, я просто не могу допустить это.
Он полез в карман и, прежде чем мужчины поняли, что происходит, перерезал веревку четырехдюймовым ножом с выскакивающим лезвием.
— Беги! — крикнул он псу.
Артис смотрел, как пес опрометью помчался по дороге и завернул за угол. Когда дубинка ударила его за левым ухом, он улыбался от радости.
ДЕСЯТЬ ЛЕТ ЗА ПОПЫТКУ УБИЙСТВА РАБОТНИКА ГОРОДСКОЙ СЛУЖБЫ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ХОЛОДНОГО ОРУЖИЯ.
А могло быть и все тридцать, окажись эти двое белыми.
БИРМИНГЕМ, ШТАТ АЛАБАМА
1 сентября 1986 г.
Во вторник вечером Эд Коуч пришел домой и сообщил, что у него на работе неприятности: все мужчины как один отказались работать с женщиной, которую прозвали «разбивательницей яиц».
На следующий день Эвелин рыскала по магазинам в поисках пижамы для свекрови, и, когда зашла перекусить в кафетерий, её вдруг как током ударило.
А что такое «разбивательница яиц»? Она слышала, как Эд иногда употреблял это выражение вместе с другими, похожими: «Ей не удастся схватить меня за яйца» и «С этим парнем только за яйца держись». Почему Эд так боится, что кто-нибудь доберется до его яиц? И что это вообще за драгоценность такая необыкновенная? Всего-навсего маленькие мешочки со спермой, но, судя по тому, как мужики их оберегают, можно подумать, что это для них самая важная вещь в мире. Господи, да Эд чуть концы не отдал, когда обнаружилось, что сын испытывает некоторые трудности с выделением спермы. Врач сказал, что это никак не повлияет на его способность иметь детей, но Эд воспринял это как трагедию и хотел послать мальчика к психотерапевту, чтобы он не чувствовал себя ущербным. Она вспомнила, что в свое время у неё медленно росла грудь, но никому и в голову не пришло послать её из-за этого к психотерапевту.
