Вирджиния Эндрюс - Руби
Он попытался поймать мою руку, но безуспешно.
– Никуда я не пойду, – покачала я головой. – Я поняла, что мне не стоит с ними знакомиться.
– Но почему? Они все рты раскроют от удивления. Насколько я понял, мистер и миссис Дюма тоже ничего о тебе не знают?
Я кивнула.
– Вот это сюрприз так сюрприз! Представляю, что с ними будет, когда они увидят сестру-двойняшку Жизели! Слушай, но это же глупо – проделать такой длинный путь лишь для того, чтобы взглянуть на дом и уехать обратно!
Я молчала, понурив голову.
– Я понимаю, тебе страшно, – продолжал Бо Эндрюс. – Но поверь, бояться нечего. Пьер Дюма – добрейший человек, а Дафна… она тоже ничего. Ну а Жизель есть Жизель, – заключил он с улыбкой. – Честно тебе скажу, мне не терпится увидеть, какую гримасу она скорчит, когда увидит тебя!
– Я никуда не пойду, – упрямо повторила я.
– Тогда я сейчас побегу в дом и расскажу о тебе! – пригрозил он. – За тобой пустятся в погоню, поймают и приведут силой! Согласись, ситуация вый дет куда более неловкая!
– Вы так не сделаете!
– Еще как сделаю! – улыбнулся он. – Так что лучше тебе набраться смелости и пойти со мной.
Он протянул руку.
Я подняла голову и посмотрела ему в лицо. Глаза его светились дружелюбием, хотя в них и посверкивали озорные огоньки. Я приняла протянутую руку. Чувствуя, что сердце мое вот-вот выскочит из груди и я рухну бездыханная, я вошла в ворота и вслед за своим провожатым поплелась к особняку.
– Как ты сюда попала? – спросил он, когда мы оказались перед дверями.
– На автобусе, – буркнула я.
Бо Эндрюс взял дверной молоток и постучал. Судя по гулкости звука, за дверями находился просторный холл. Через несколько мгновений дверь распахнул мулат в ливрее дворецкого. Он был среднего роста, черноглазый, с приплюснутым носом, в курчавых темных волосах серебрились нити седины. Лицо его было усеяно мелкими коричневыми пятнами, а губы имели странный оранжевый оттенок.
– Добрый вечер, мистер Эндрюс, – приветствовал дворецкий моего спутника.
Стоило ему взглянуть на меня, челюсть у него отвисла от изумления.
– Но мадемуазель Жизель, я только что…
Дворецкий растерянно оглянулся, а Бо Эндрюс разразился довольным смехом.
– Эдгар, это вовсе не мадемуазель Жизель. Это мадемуазель Руби. Руби, позвольте представить вам Эдгара Феррара, здешнего дворецкого. Мистер и миссис Дюма дома, Эдгар?
– Нет, сэр, – пробормотал дворецкий, не сводя с меня глаз. – Примерно час назад они отправились на бал.
– Придется нам подождать их возвращения, – повернулся ко мне Бо. – Пока познакомишься с Жизелью.
Пол в просторном холле был выложен мрамором, потолки высотой футов в двенадцать расписаны ангелами, нимфами и голубками. Картины и скульптуры были в этом доме повсюду, куда ни бросишь взгляд. Стену закрывал огромный гобелен, на котором был выткан изысканный дворец, окруженный садами.
– Эдгар, где мадемуазель Жизель? – осведомился Бо.
– Наверху, в своей комнате.
– А, наводит красоту. Это занятие никогда ей не надоедает. Я уже знаю, если надо заехать за Жизелью, опоздать невозможно, – обратился ко мне Бо. – Особенно если речь идет о бале по поводу Марди-Гра. Для Жизели прийти вовремя означает опоздать на час. Она считает это правилом хорошего тона. – Он помолчал и спросил: – Может, ты хочешь есть или пить?
– Нет, – покачала я головой. – Я недавно съела сэндвич.
При воспоминании о событиях, связанных с этим сэндвичем, лицо мое невольно исказила гримаса.
– Что, сэндвич был невкусный?
– Нет, вкусный. Но тот, кто меня угостил… какой-то парень в маске… он затащил меня в темный переулок и там попытался напасть… – призналась я.
– А ты? Сумела убежать?
– Да. Я вырвалась и убежала. Но все это было ужасно.
– Еще бы! – воскликнул Бо. – В Новом Орлеане лучше держаться подальше от темных переулков. Особенно в ночь Марди-Гра. И вообще ты не должна ходить по городу одна. – Он повернулся к дворецкому. – Эдгар, где Нина?
– Возится на кухне.
– Отлично. Идем, я отведу тебя на кухню, – потянул меня за руку Бо. – Нина даст тебе попить. Эдгар, будь так добр, сообщи мадемуазель Жизели, что я пришел и привел с собой гостью, встреча с которой станет для нее настоящим сюрпризом. Скажи, что мы на кухне.
– Хорошо, мсье.
Эдгар двинулся наверх по прекрасной резной лестнице с блестящими перилами красного дерева и покрытыми ковром ступеньками.
– Идем.
Бо провел меня через несколько комнат, обставленных антикварной мебелью во французском стиле. На стенах висели картины, повсюду красовались дорогие безделушки. Пожалуй, этот особняк больше напоминал музей, чем человеческое жилище.
Кухня оправдала мои ожидания и оказалась огромной, под стать дому. Все здесь сверкало чистотой: длинные столы, многочисленные раковины, высокие шкафы вдоль стен, не говоря уже о кастрюлях и всякого рода приспособлениях. Возможно, все это служило не первый год, но казалось новехоньким, только что из магазина. Невысокая пухленькая негритянка в коричневом платье и белоснежном фартуке заворачивала остатки пищи в целлофан и что-то мурлыкала себе под нос. Она стояла спиной к дверям и не услышала, как мы вошли. Голова ее была повязана белой косынкой, черные волосы собраны на макушке в тугой пучок. Бо Эндрюс постучал по косяку двери, и негритянка резко повернулась.
– Простите, Нина, я не хотел вас пугать.
– Вряд ли настанет день, когда вам удастся испугать Нину Джексон, мсье Эндрюс, – расплылась она в улыбке.
Небольшие черные глаза Нины были расположены слишком близко к носу, маленький рот почти потерялся посреди пухлых щек. Но кожа у нее была превосходная, нежная, гладкая, сияющая в свете кухонных ламп. Маленькие уши были украшены сережками из слоновой кости, сделанными в форме раковин.
– Вы снова переоделись, мадемуазель? – с удивлением спросила она.
Бо расхохотался.
– Это не Жизель, – с торжеством сообщил он.
Нина покачала головой:
– Да ладно вам, мсье. Нина Джексон не так глупа, чтобы обмануть ее маскарадным костюмом.
– Нина, я не шучу, это действительно не Жизель, – заверил Бо. – Имя этой девушки – Руби. Посмотри на нее внимательно. Уж если кто и заметит разницу, то это ты. Ведь ты вырастила Жизель.
Нина недоверчиво ухмыльнулась, вытерла руки о фартук и подошла к нам поближе. Я заметила, что на шее у нее висит на черном шнурке маленький мешочек. Несколько мгновений она буравила меня изучающим взглядом. Потом глаза ее расширились, она отступила на несколько шагов и сжала свой мешочек рукой, словно в поиске защиты.
– Кто ты такая, девочка? – выдавила она.
– Меня зовут Руби, – сообщила я и бросила беспомощный взгляд на Бо, который стоял поодаль с чрезвычайно довольным видом.
– В этом мешочке у Нины какой-то чудодейственный порошок вуду, – сообщил он. – С его помощью можно отпугнуть всех злых духов, правда, Нина?
Нина растерянно посмотрела сначала на него, по том снова на меня и выпустила мешочек.
– Здесь сушеная пятипалая трава. Злые духи боятся ее как огня. Она способна уничтожить все зло, творимое пятью пальцами. Поняла?
Я молча кивнула.
– Кто это? – обратилась Нина к Бо.
– Тайная сестра Жизели. С первого взгляда ясно, что они близнецы.
Нина вновь уставилась на меня.
– Мне это совсем не ясно, – покачала она головой. – Бабушка рассказывала мне о зомби, которые способны принимать любое обличье. Если уколоть такого оборотня булавкой, боль испытывал не он, а тот человек, вид которого он присвоил.
Бо Эндрюс просто рассыпался от хохота.
– Я не зомби, – буркнула я.
У Нины, судя по всему, существовали на этот счет серьезные сомнения.
– Нина, я уверен, если уколоть ее булавкой, завизжит она, а не Жизель, – усмехнулся Бо и добавил более серьезным тоном: – Она приехала из Хоумы, и по пути сюда с ней вышло неприятное приключение. Какой-то подонок набросился на нее в темном переулке.
Нина кивнула, будто слова Бо подтвердили ее худшие предположения.
– Она очень устала, к тому же испугана и расстроена, – заключил Бо.
– Садись, девочка, – смягчилась Нина и указала мне на стул.
– Хочешь есть?
Я покачала головой.
– Ты знала, что у Жизели есть сестра? – спросил Бо, когда Нина принялась готовить мне какой-то напиток.
Помолчав несколько мгновений, негритянка повернулась к Бо и медленно проговорила:
– Я не знаю ничего, что мне не положено знать.
Бо изумленно вскинул бровь. Я наблюдала за действиями Нины: она налила в стакан молока, разбила туда сырое яйцо, добавила столовую ложку черной патоки, щепотку какого-то порошка, тщательно все взбила и протянула мне.
– Выпей залпом и постарайся не глотать при этом воздух, – велела она.
Я с сомнением смотрела на стакан.
– Пей, не бойся, – подбодрил меня Бо. – Нина лечит здесь всех от любой хвори.
– Как и моя бабушка, – сказала я. – Она тоже была знахаркой.
