Олег Рой - Ромео стоит умереть
— Вот об этом.
Олег достал планшет, который всегда был у него под рукой, и протянул Алисе.
Девушка взяла. На экране оказался скан страницы, взятой, кажется, из старинной книги на странном английском, староанглийском, должно быть. Но как поняла Панова, иллюстрация была к пьесе «Ромео и Джульетта». На балконе в классической позе, прижимая руки к груди, стояла красивая темноволосая девушка. Не узнать ее было невозможно.
— Ты хочешь сказать… — пробормотала Алиса и запнулась.
— Да, это Юля Красицкая, если ты не узнала, — сухо ответил Олег.
— Но… не понимаю… — Алиса увеличила изображение и принялась внимательно разглядывать страницу. — Это стилизация, да?
— Нет. Это скан одного старинного английского издания. Оригинал можно найти в Оксфорде, в музее искусства и археологии.
— Неужели так бывает! — удивилась Алиса. — Эта девушка на картинке — точная Юлина копия!
— Это еще не все. — Олег загадочно улыбнулся. — Перелистни-ка страницу.
Алиса провела по уголку экрана, страница перевернулась, и на следующем книжном развороте Джульетта и Ромео оказались изображены вместе. У Ромео было гордое красивое лицо… показавшееся девушке смутно знакомым.
— Представь, что ему лет на десять-пятнадцать больше, — предложил наблюдающий за ее реакцией Волков.
— Не может быть! — выдохнула Алиса.
— Вот и я тоже сначала удивился… Пойдем куда-нибудь в кафе, хватит торчать на ветру. — Олег взял все еще не пришедшую в себя от изумления девушку под локоть и повел между домами к небольшой полупустой кафешке.
Они выбрали место подальше от других, в углу зала, заказали кофе и по куску пирога.
— Нужно рассказать о том, что ты узнал, Кришу, — сказала Алиса, когда ей принесли большую чашку капучино, о которую девушка принялась греть озябшие на ветру пальцы.
Олег усмехнулся.
— Он знает.
— То есть?! — Алиса вздрогнула и едва не опрокинула на себя кофе.
— То есть он прекрасно знает про Ромео и Джульетту и, если до сих пор ничего не рассказал тебе, значит, ведет какую-то свою игру. А тебя использует вслепую. Ты же для него просила разузнать про тот антикварный флакон?..
— Нет! Криш не такой!
— Он знал о Юле. Если не с самого начала, то уже некоторое время. Я уверен, он и сейчас знает гораздо больше, чем мы.
Девушка опустила голову — каждое слово Волкова ранило.
— Но, наверное, он… он просто не мог нам рассказать! — возразила она, судорожно ища в голове объяснения действиям Криша.
— Чтобы сохранить наш покой, — хмыкнул Олег. — Криш всегда такой деликатный!.. Ты, конечно, можешь сколько угодно его оправдывать, но я считаю, у него есть свои планы, и наш замечательный куратор не хочет, чтобы мы о них узнали.
Оба замолчали.
Принесли десерт, но аппетит у Алисы уже пропал, и даже источающий пряно-сладкий аромат корицы пирог вызывал теперь у девушки лишь отвращение.
Криш… их поцелуй на крыше… его руки, греющие ее… все то, что между ними было, и то, что уже никогда не случится… Как же это больно!
«Наверняка все можно объяснить. Он просто не хотел тревожить меня понапрасну…» — мелькнула в голове мысль.
И тут Алиса поймала сочувственный взгляд Волкова, ударивший под дых даже сильнее, чем предательство Криша. Она не нуждается в сочувствии! Она не нуждается в любви. Она — кошка, гуляющая сама по себе. Чудовище, полюбить которое нельзя.
— Извини, наверное, я был слишком груб… — Олег тоже не притронулся к своему пирогу.
Алиса с трудом вдохнула. Легкие казались ей тяжелой металлической конструкцией. Наверное, там, внутри, сломался какой-то клапан, и вся система вышла из строя.
— Нет, все в порядке. Я в порядке. — Она поднесла ко рту чашку — не для того, чтобы отпить кофе, а для того, чтобы скрыть невольную болезненную гримасу. — Ты поступил правильно, когда рассказал мне об этом… Но не о том речь. Нам нужно понять, что происходит, и спасти Юлю. Ей действительно угрожает серьезная опасность. Я знаю…
14. Разоблачение
Олег поймал Артема Макарова после семинара.
— Пойдем поговорим.
Макаров пожал плечами:
— Пойдем. У тебя опять научный интерес?.. Всё к тому же? Не получилось, да?..
Они вышли из здания академии и устроились в тихом уголке, где, как Олег точно знал, не было записывающих устройств.
— До твоих высот мне, определенно, очень далеко. — Волков сел на торчащий кусок арматуры и поудобнее пристроил свою трость. — Ты, говорят, в последнее время много практиковался и кое-чего достиг.
— Кто говорит? Руководитель семинара?
Тёма остался стоять и возвышался теперь над Олегом, так что тому приходилось смотреть снизу вверх.
— Нет, он пока еще не знает обо всех твоих успехах… — Волков сделал многозначительную паузу.
Артем заметно напрягся, даже уши у него покраснели.
— Ты это о чем? Ты что, все же решил меня заложить?!
— Нет, не решил… — Олег покачал головой, разглядывая парня. Симпатичный, обаятельный, но уж слишком неуверенный в себе… как раз такими удобнее всего манипулировать. А зря он так. Наверняка Жанне Тёма нравился просто так и без всяких подарков. — Но мне от тебя кое-что нужно…
— Сколько? — на лице Тёмы появилась презрительная гримаса.
— Я не о деньгах. И я знаю про кубок…
Он, конечно, блефовал, не был уверен, что к краже кубка причастен именно Макаров, но большинство фактов говорило именно об этом. Кто лучше всех разбирается с электроникой? Артем. И деньги у него появились как раз после кражи, а ведь они не от родителей: все на курсе уже знали, что Макаровы живут очень небогато.
В общем, рискнуть стоило. И риск оправдался.
Макаров дернулся, а потом сразу как-то обмяк и тяжело опустился на кусок трубы рядом с Олегом.
— И что тебе нужно? — спросил он тихо, даже не пытаясь отрицать.
Значит, попал. Прямо в яблочко.
— Правду. Всего лишь правду. Тебе же станет легче. Тебе же давно хотелось выговориться, ведь так? Ты ведь нормальный пацан, а не какой-нибудь вор-рецидивист…
Тёма сидел, низко опустив голову.
— Ну? — напомнил о себе Олег. — И не считай, что я из пустого любопытства спрашиваю. Твой поступок может очень навредить одному хорошему человеку. А я даю шанс если не исправить содеянное, то хотя бы частично искупить свою вину. Хорошее предложение, подумай.
Макаров еще помолчал, глядя куда-то себе под ноги, а потом заговорил — тихо и словно механически:
— Я не хотел красть. Я знал, что это плохо… Но так получилось… Он убедил меня…
— Он? — переспросил Олег.
