Гийом Мюссо - Я не могу без тебя
– Ну вот, и вы туда же… Сначала мы изображаем джентльмена, но все всегда заканчивается одинаково: сначала ужин, потом по рюмочке, поцелуйчики… Не так ли?
Арчибальд сделал вид, что ничего не слышал.
– В конце концов, вы такой же, как все остальные, – добавила Габриель.
– Вероятно. – Он оторвался от двигателя и посмотрел ей в лицо: – А может, и нет.
– Ладно, пусть будет ужин, – кивнула Габриель. – Но только при условии, что почините мотор!
У Мартена бешено колотилось сердце, он бегом вернулся к машине и сел за руль. Дрожащей рукой открыл бардачок и увидел там парабеллум марки «Глок». Мадемуазель Хо сдержала слово и снабдила его оружием и разрешением на него с визой ФБР. А еще он нашел в бардачке охотничий нож, фонарик, ракетницу и бинокль. Последний был кстати. Мартен направил его в сторону береговой линии и навел резкость.
Габриель разговаривает со своим отцом!
На ней длинный вязаный свитер из толстой шерсти, потертые джинсы поверх ботинок. Мартен почувствовал, что у него чуть дрожат руки. Он не видел Габриель тринадцать лет, но ощущение такое, будто они расстались вчера. Ее светло-каштановые, почти русые волосы спадают на глаза, закрывая пол-лица, но это ей не мешает. Солнце освещает лицо и фигуру, подчеркивая правильность и соразмерность всех линий. Он видит даже, как светятся ее глаза, а потом вдруг почему-то становятся грустными.
Мартен понимает, что ни время, ни расстояние не ослабили его любовь.
Но разве может любовь причинять человеку столько страданий? Разве такая любовь – настоящая?
Мотор гидросамолета закашлял, будто поперхнулся болтом, потом выстрелил пару раз черным дымом, заработал ровнее и наконец заурчал, как полагается. Арчибальд спокойно закрыл капот, осторожно слез с фюзеляжа, взял тряпку и вытер руки.
– Проблема не в карбюраторе, а в цилиндрах, – пояснил он. – Если такое повторится, надо будет заменить их.
Он опустил рукава, надел свой твидовый пиджак и с улыбкой повернулся к Габриель:
– Что касается ужина в ресторане, то я пошутил. Впрочем, если вы будете настаивать…
На мгновение Габриель растерялась. Ей очень хотелось продлить знакомство, узнать больше об этом человеке, но она предпочла не показывать своей заинтересованности.
– Нет, я не настаиваю.
Арчибальд взял свою мотоциклетную каску и произнес:
– До свидания, Габриель.
– Пока.
Он повернулся спиной к круглой хижине и направился, не оборачиваясь, к площадке, где оставил свой мотоцикл.
А вот теперь Габриель захотелось, чтобы он остался. Ей хотелось слушать его голос, потому что то, что́ он говорил и как говорил, было приятно. Возникло желание выяснить, что же в этом мужчине так заводит ее. Уже оседлав свой четырехцилиндровый блестящий мотоцикл, он вдруг спросил:
– Вы ведь ходите в ресторан только с теми мужчинами, которые вам не нравятся?
– Да, – грустно вздохнув, кивнула Габриель.
– Почему?
– Потому что те, кто мне нравится… Мне страшно терять их.
Она отказалась от борьбы. Поняла, что он читает в ее душе, как в открытой книге. Он уже обнаружил там надлом, глубокую пропасть, стыд, кровавые раны. И челюсти, которые гложут ее изнутри. Арчибальд надел каску, но поднял забрало, чтобы посмотреть на Габриель в последний раз. Она стояла посреди понтона, хрупкая и беззащитная, казалось, легкий ветерок может подхватить ее и унести, как перышко.
Что-то возникло между ними. Это нельзя было назвать обольщением, и уж конечно, не вожделением, но явно взаимное и очень сильное притяжение.
Арчибальд нажал на стартер, добавил газу, и мотоцикл пришел в движение. Он не успел набрать скорость, как Габриель сорвалась с места, догнала его и вскочила сзади в седло. Арчибальд почувствовал, как она обвила руками его поясницу и положила голову ему на плечо.
Тогда он нажал на газ, и мотоцикл ринулся навстречу солнцу, склоняющемуся к закату.
17–
Взаимное притяжение
У каждого из нас в сердце есть потайная комната, свою я замуровал, но она не исчезла.
Гюстав Флобер– Мерзавец!
Мартен чуть не взорвался от возмущения. Ему следовало догнать мотоцикл Арчибальда, но что он мог сделать один? Другое дело – в Париже, там у него есть мигалка, радиосвязь, коллеги, которых позвал бы на помощь, а здесь он чувствовал себя беспомощным.
Супермощный байк, конгломерат алюминия, хрома и стали, лихо петляя между автомобилей, двигался в сторону города. В обратном направлении, к заливу, машины, сгрудившись в кучу, толкались и ползли с черепашьей скоростью, но в город дорога была свободна, но Арчибальд ехал аккуратно, соблюдая ограничение скорости. Он не собирался мчаться с байкерами наперегонки, не желал, чтобы его останавливали патрульные, но главное – не хотел подвергать риску жизнь своей дочери, ведь она была без каски.
Мартен никак не мог понять, что же все-таки случилось, как объяснить происшедшее. Неужели Габриель и Арчибальд встретились впервые? Знала ли она, что он – ее отец? Догадывалась ли, чем он занимается на самом деле? За мостом начиналась курортная зона, поросшая лесом, под названием Персидио. Мотоцикл на приличной скорости проскочил мимо. К радости туристов, на небе во всей красе полыхал закат. Некоторые просто любовались, другие фотографировали, но Мартена надвигающиеся сумерки скорее огорчали, поскольку в темноте трудно было продолжать преследование.
В районе Рашн-Хилл он потерял мотоцикл из виду, но при въезде в итальянский квартал вновь увидел его среди машин. Потом четырехцилиндровый монстр показался в районе Эмбаркадеро, на дороге, которая тянулась вдоль моря. Раньше здесь располагалась промышленная зона, но после землетрясения 1989 года ее переделали. Теперь вместо доков и складских помещений на протяжении десяти километров растянулся бульвар, вдоль него по берегу росли пальмы. Прямая дорога – настоящее удовольствие для мотоциклистов и автомобилистов.
Арчибальд миновал терминал паромной переправы. Высокая башня, метров под семьдесят, украшенная курантами с четырех сторон, устояла, несмотря на подземные толчки большой силы. Архитектурный стиль ее кирпичных сводов и мраморного основания придавал ей очаровательный облик с элементами пиренейской культуры, словно вы находились где-нибудь в Севилье или Лиссабоне.
Вскоре мотоцикл покинул берег и въехал на широкий пирс, проложенный по морскому дну, омываемый с обеих сторон волнами Тихого океана. Расположенные прямо на воде шикарные рестораны предлагали избранной публике изысканную еду в сочетании с прекрасными видами.
Застигнутый врасплох, Мартен резко затормозил и бросил машину, на свой страх и риск, прямо на автобусной остановке. Он приблизился к пирсу и стал наблюдать, как служащий ресторана паркует мотоцикл Арчибальда, а метрдотель устраивает на открытой террасе его и его спутницу.
