Леонид Борисов - Под флагом Катрионы
Стивенсона вожди назвали «Она», что означало владелец, богач, отмеченный богом. Вождь, по имени Паасуа, стал называться Робертом. Стивенсон с удовольствием прибавил к своим двум именам и третье – Паасуа. Для неименитых туземцев он приказал накрыть на палубе стол и каждому желающему подавать обед, вино, хлеб. Хлебу туземцы обрадовались особенно, – они ели его сами и давали своим детям, действуя руками, без помощи ножа.
– Денег им не давайте, пропьют, – шепнул капитан Стивенсону. – И вообще надо гнать эту публику!
Стивенсон распорядился раздать туземцам весь хлеб и часть сухарей из запаса кладовой. Капитан поморщился. Стивенсон заявил, что потребную для экипажа яхты провизию можно купить в любом порту.
– Вы действительно она, – усмехнулся капитан.
– И даже больше, – слегка кивнул головой Стивенсон…
На острове Хиваоа он познакомился с принцем и его матерью – королевой. Туземцы для пассажиров яхты устроили в своем поселении танцы. Они били в барабаны, кричали и пели, подражая голосу птиц и зверей. Стивенсон обратил внимание на то, что все туземцы истощены, грудь их покрыта струпьями, глаза слезятся. Королева на чистейшем французском языке призналась Стивенсону, что подданных у нее становится всё меньше: люди мрут от голода и болезней, администрация острова равнодушна к несчастья к туземцев…
«… Чувствую себя хорошо, – писал Стивенсон Кольвину. – Хожу вброд, ищу раковины. Климат здесь как поэма. Колониальная политика страшное зло. Трудолюбивые, талантливые туземцы гибнут от болезней, которые подарили им мы, европейцы. Я обяаан что-то предпринять, что-то сделать, как-то помочь несчастным. И я это сделаю…»
Двадцать дней плыли среди коралловых островов. Путь был необычайно опасен. Капитан признался, что у него нет карт этих мест, да их и ни у кого нет, даже в Британском морском штабе. «Каско» едва не налетела на один из островов; спас ее ловкий маневр, проделанный командой. «Смерть сидела у нас на плече и заглядывала в глаза», – говорил капитан, когда опасность миновала.
Стивенсона увлекла работа. Первая и вторая главы «Владетеля Баллантрэ» дались легко и вдохновенно. К третьей главе он приступил рано утром, когда все его близкие спали крепким сном, когда откуда-то справа неслись в каюту неразборчивые, пленительные голоса. Стивенсон высунулся в круглое окно, прислушался. Да, где-то поют, как это ни странно. Стивенсон поднялся на палубу. Слева темнела плоская масса; легкое розовое облачко, похожее па припухлую щечку ребенка, неподвижно стояло над этим темным пятном. Помощник капитана сказал, что это остров Туамоту, до него пять часов ходу.
– А кто поет? – спросил Стивенсон. – Слышите?
– Слышу, – ответил помощник капитана и, сделав серьезное лицо, ближе подошел к собеседнику и, словно сообщая нечто секретное, произнес: – В позапрошлом году они пели громче, сэр. Наш капитан – другой, не мистер Отис, – был большой чудак, он писал стихи и играл на флейте. Так вот, капитан обнажил голову и сказал: «Наука всё это объяснит, но волшебство всё же останется…» Слышите, сэр, – женских голосов больше, чем мужских.
– Да что же это! – нетерпеливо воскликнул Стивенсон и сию же секунду вскинул голову и снова стал вслушиваться в нежные, меланхолично напевающие голоса. Казалось, поет океан, воздух, а возможно, летящие под облаками духи…
– Кто же это поет? – спросил Стивенсон.
– Коралловые острова, – негромко проговорил помощник капитана и на несколько секунд закрыл глаза. – Мы называем их «островами голосов». Должно быть, волны, сэр, а может быть, течение… Всё это природа, а она, сэр, тайна…
Пение вдруг смолкло. Подул резкий, свежий ветер. Стивенсон зябко поежился.
– Достанется вам от супруги и мистера Отиса, – осторожно заметил помощник капитана. – Простите, сэр, но вам лучше уйти к себе…
Третья глава сама просилась на бумагу. Узел интриги был завязан: наследник имения, ставший под знамена потерпевших поражение Стюартов, долгое время считается убитым. На самом деле он только скрывается. Стивенсон перенес события романа в середину восемнадцатого века для того, чтобы их легче было украсить романтическим вымыслом. Необычность обстановки, в которой Стивенсон находился сейчас, почти ежечасная смена впечатлений, знакомства с людьми необычными, каких нигде до этого встречать не приходилось, высокая поэтичность путешествия и полный покой на сердце – всё это и многое другое, питаемое воображением, диктовало взволнованные, насыщенные фактами острого сюжета страницы. Голоса, что пели в океане, смолкли, но память о них, благодарное воспоминание о некоем волшебстве помогли художнику, взбодрили человека, на время притупили боль в груди больного.
– Мне хорошо, – шептал Стивенсон, – на Самоа будет еще лучше. Только бы ничего с нами не случилось, – не заболела бы мама, не затосковала бы Фенни, не потянуло бы к просвещенным европейцам Ллойда и его сестру с мужем…
Спустя несколько дней «Каско» бросила якорь у восточного берега острова Таити. С запада пришла гроза. Мрак накрыл океан. Казалось, что молнии и гром не только здесь, но и во всем мире. От удушающей духоты Стивенсон терял сознание. Он кашлянул. Из горла тонкой струйкой пошла кровь. «Не вернуться ли домой?» – пришло ему в голову.
Волны в ярости таранили яхту. Фенни и помощник капитана с риском для жизни сели в шлюпку, взялись за весла.
– Безумцы! – крикнул мистер Отис. – Вам захотелось сыграть с чертями в покер? Сию минуту поднимайтесь на борт!
– Мой муж умирает! – крикнула Фенни, осеняемая молниями. – Я еду за врачом! Ждите нас, сэр!
– Это не женщина, это… – рычал мистер Отис. – Это ангел во плоти, идеальная жена!.. Да сохранит вас бог! – крикнул он во тьму и грохот. – Немедленно возвращайтесь, черт вас возьми! Эй вы, мистер Дик! Вы мне ответите за эту женщину!
Глава вторая
Эксцентричная женщина
Гроза и буря продолжались недолго: вдруг, словно по приказу доброго духа, небо очистилось и на черном бархате засияли крупные бриллианты. С острова потянуло пряным ароматом растений. Помощник капитана вернулся один, без Фенни и врача. Он сказал мистеру Отису, что миссис Стивенсон находится в гостинице, куда надлежит доставить и мистера Стивенсона. Капитан выругался, его помощник пожал плечами и заявил, что необходимо делать то, что приказала жена первого и главного пассажира «Каско». На берегу ждут туземцы с носилками. Медлить нельзя.
– Есть у вас что-нибудь в голове, Дик? – грозно потрясая кулаками, спросил мистер Отис. – Мистера Стивенсона выносить на берег? Да он умрет!
– Возможно, – согласился помощник. – Но когда приказывает женщина, сэр, то…
– Знаю без вас, помолчите! – буркнул капитан. – Я старше вас и достаточно поплавал по свету!
– А я хорошо знаю женское сердце, сэр! Ему следует повиноваться.
– Кто должен повиноваться – мы или Стивенсон?
– Все трое, сэр. Простите, но она беспокоится.
– Гм… В шлюпку сяду я. Вы останетесь на борту. Стоянка будет недолгой.
– Как вам угодно, сэр, только поторопитесь!
– Это чистое безумие, Дик! Почему она прислала вас без врача?
– Очевидно, потому, сэр, что она лучше нас знает своего мужа и состояние его здоровья. Когда заболеете вы или я…
– Только попробуйте! Она первая вам не поверит! Вы самонадеянный юноша, хотя и мой помощник! Знаток женского сердца! Ха! Вы знаете сердце, а я – женщину! И потрудитесь не возражать!
Капитан постучал в дверь каюты. Последовало разрешение войти. Стивенсон лежал в постели и тяжело дышал. Лоб его покрывала испарина, влажные волосы слиплись и торчали жесткими прямыми прядями. Глаза блестели и казались очень большими. Капитан Отис указал на своего помощника и заявил, что миссис Стивенсон желает, чтобы ее супруг немедленно был доставлен на берег, где его ждут туземцы с носилками. Стивенсон улыбнулся и сказал, что ему больно даже перевернуться на бок, не то что совершить путешествие с борта яхты на остров.
– Чистейшее безумие, сэр! – пробормотал капитан и опустился в кресло. – Я не позволю коснуться вас, не говоря уже о том, чтобы..,
– Моя жена эксцентричная женщина, – сказал Стивенсон. – Прошу вас, сэр, попросить ее прибыть сюда, хотя бы и без врача.
– Вот что должен говорить мужчина, – назидательно произнес капитан, обращаясь к своему помощнику. – А вы рассуждаете о женщинах!
– Да будут благословенны матери, жёны, сестры и дочери наши, – вздохнув, медленно проговорил Стивенсон.
– Аминь, – глухо пробасил капитан и добавил: – Мой помощник немедленно рапортует вашей супруге, что вы настоятельно требуете ее и врача на борт. Разрешите действовать?
Стивенсон молча кивнул головой. Капитан и его помощник вышли из каюты.
– Эксцентричная женщина, абсолютно верно. Дик! Но – даже святая может быть эксцентричной; одну такую я видел. Отправляйтесь, Дик! Держите себя, как подобает рыцарю. Молодец Стивенсон! Я люблю его! Но и эта, как он называет ее, Фенни – тоже характер! Пойдет на дно и спросит: «А где тут портниха?» Гм…
