Стив Дьюно - Собака, которая спустилась с холма. Незабываемая история Лу, лучшего друга и героя
Мы отправили готовый синопсис Тони и стали дальше заниматься своими делами. Я писал «Вожака стаи», вычитывал «Как выбрать собаку», целыми днями занимался с чужими псами и искал новое жилье. Энн разъезжала по побережью с одних съемок на другие. У нас было много дел.
А потом стало еще больше.
— Я получила предложение, — сообщила мне Тони.
— Ты шутишь.
— Большое издательство. Больше никто не заинтересовался, так что надо соглашаться, я считаю. Не каждый день у начинающего автора берут третью книгу когда первые две еще не вышли. Я назвала им Энн как основного автора, а ты будешь делать всю черновую работу В рекламной компании ей придется поработать лицом.
— С ума сойти.
— Ага. Надеюсь, ты справишься, приятель.
Три книги одновременно, и все это благодаря работе, которую мне помог заполучить Лу.
А вот для Никки тем временем настал период неудач. Они с мужем рассорились и решили какое-то время пожить порознь. Он остался дома, а она забрала детей и младшую сестру и отправилась через всю страну на взятом внаем фургончике. Их путешествие продлилось добрых два месяца и оказалось незабываемым, особенно для прокатной конторы.
— Я тут искала себе новую квартиру, Стиви, — сообщила мне Салли. Она всегда называла меня так, и я не возражал.
— Нашла что-нибудь?
— Нет, зато обнаружила симпатичную квартирку у парка Магнуссона. Мне она будет мала, а вот вам с Лу – в самый раз.
— Да ну?
— Одна спальня, парковка, кладовая, внутренний дворик и бассейн с джакузи.
— И сколько это стоит?
— Четыреста семьдесят пять баксов.
— Быть не может.
— Ядовито-зеленая мебель, и владелец ничего не хочет менять.
— Да плевать я хотел на цвет.
— Он ужасен, Стиви.
— Да ну?
— Смерть сетчатке.
— Ты у меня дома была?
— Ядовито-зеленый.
— Дай мне его номер, срочно.
Зеленая мебель и джакузи против наркоманов, студенческих попоек и запаха фекалий. Принять решение было несложно, и через две недели я переехал.
Хозяин дома был крепкий упрямый старик, который поначалу не хотел пускать жильца с крупной собакой. Но Лу очаровал и его тоже, а я убедил, что умная и тренированная собака для защиты территории – это только плюс. Мне пришлось внести лишних пятьсот долларов залога, и все было решено.
В сравнении с прошлым жилищем, здесь был настоящий рай. Чисто, солнечно, в хорошем районе. Новое оборудование, посудомойка, уборка мусора. Никакой кухни в кладовке, спальни в гараже и пьяных студентов в уборной. В двух шагах – местный центр развлечений с бильярдом. Бассейн. Джакузи с горячей водой. И все это на двадцать пять баксов дешевле, чем я платил до сих пор.
Мы с Лу обошли все окрестности. Прямо за домом находился парк с дорожками для пеших прогулок и велосипедистов. Также неподалеку начинался заповедник, простиравшийся до самого озера Вашингтон. Я не мог поверить своему счастью.
Как обычно, когда мы обустраивались на новом месте (а это была уже шестая наша совместная квартира), Лу обнюхал каждый закуток, каждую ниточку ковра.
— Что ты там отыскал? — спросил я, глядя, как он тычется носом под холодильник. Пошарив там, я обнаружил запрятанные катышки кошачьего корма.
— Молодчина. — Я бросил ему печенье.
Для работы я купил себе большой письменный стол и пристроил его в углу гостиной у окна. Когда там встал компьютер и остальная техника, это стало похоже на мостик космического корабля. Пора было возвращаться к работе.
Велосипедистов Лу не любил. Они проносились мимо, отчаянно сигналя: «Все прочь с дороги!», — а иногда и без всякого оповещения, причем еще и стаями. Поначалу мы с Лу пытались гулять по левой стороне дорожки, как положено, но тогда он оказывался между мной и велосипедистами, мчавшимися сплошным потоком. И я вскоре понял, что при виде мускулистого черно-подпалого пса многие из них прибавляли скорость на тот случай, если он окажется агрессивным.
Но Лу совершенно не был агрессивным, ему просто не нравилось, когда кто-то налетает на него так стремительно и без предупреждения, и это было вполне обоснованно. И вообще, его раздражали исключительно профессиональные гонщики в комбинезонах в обтяжку, на сверхлегких спортивных велосипедах: я чувствовал, как ему хочется броситься вслед, догнать и поучить их хорошим манерам. В ту пору ему еще не исполнилось и шести лет, так что скорее всего он бы мог их догнать.
Ходить от меня по правую руку он научился давно, так что я стал водить его по другой стороне, и дела пошли на лад. Я добавил позитивное подкрепление и попросил нескольких знакомых велосипедистов, которые проживали по соседству, пару раз замедлить ход рядом с нами и бросить Лу печенье. Он ловил угощение и дружески вилял хвостом. Через пару недель он успокоился окончательно, и наши прогулки превратились в рутину.
Несколько месяцев спустя, когда мы гуляли с Лу, мимо нас пронеслась Никки на красной «субару». У меня не было никаких известий со дня ее отъезда. Я был уверен, что она меня узнала, тем более что со мной был Лу, но она не остановилась. Этого я понять не мог.
Я бы солгал, если бы стал утверждать, что не находил Никки привлекательной. Но заводить роман с замужней женщиной с двумя детьми не казалось мне правильным. Однако то, что она проехала мимо, не окликнув меня, все же было удивительно.
Через пару недель я позвонил им домой.
— Прости, что мы тогда не остановились. Мы опаздывали.
— Я думал, ты переехала в Оклахому.
— Мы там побывали. Мы везде побывали. Десять тысяч миль. У прокатной конторы случился сердечный приступ.
— Они твой фургон потом на запчасти продали?
— Все вышло не так, как я рассчитывала.
— С фургоном?
— Нет… с нашим расставанием. Знаешь, весь этот бред про то, что любовь крепнет в разлуке?
— А. Прости. Что случилось?
— Долго рассказывать. Будут еще проблемы. Просто хочу, чтобы ты знал: я о тебе не забыла.
— Просто не хотела встречаться?
— Вроде того, я еще позвоню, но сейчас мне надо во всем самой разобраться. Все так… печально.
— Как годы работы псу под хвост.
— Двенадцать лет и двое детей.
Я пытался это сравнивать с тем, что случилось между мной и Нэнси. Но Никки была знакома со своим мужем втрое дольше, у них был общий дом, альбомы с фотографиями, видеозаписи рождения и крещения детей, они вместе справляли праздники и дни рождения, ездили в отпуск, у них были свои традиции. Я и представить не мог, как она сможет через это пройти.
— Скажи, если нужна будет какая-то помощь, — только и смог выдавить я.
— Обязательно. Спасибо, и еще раз извини, что проехала мимо.
— Я был невидимкой. В последнее время такое со мной бывает.
— Я видела вас обоих. Вы не были невидимками.
— Это все Лу, его пропустить невозможно.
— Он на Уоррена Битти похож.
— Так многие говорят.
— Я правда собиралась как-нибудь позвонить.
— Если я смогу чем-то помочь – обращайся. Только не проси сидеть с детьми: я их уложу в собачью клетку.
— Я так и подумала.
— Рад, что ты вернулась.
— А мне жаль, что я больше не в пути. Ночевать на парковках, любоваться закатом над Большим каньоном, гулять по берегу Миссисиппи в тучах москитов – это было замечательно. Так… невинно.
— Рад, что ты здесь.
— Я позвоню.
Ей предстояли нелегкие времена. Какое-то время мы не общались. Люди способны на многое. Нам всегда кажется, что мы недостаточно сильные, но на самом деле мы сильнее, чем думаем. Просто до последнего никто из нас не знает, на что он в действительности способен.
— Кто-то любит Стива, — пропела Трэйси, тыкая в меня пальцем. — Да-да-да.
— Тихо, — взмолился я сонно. Этой ночью мне удалось поспать всего четыре часа. Я работал над тремя книгами одновременно, и к двум часам ночи все они смешались в голове в причудливую вязь. Там были абиссинские кошки, которые пасли овец, спаниели, карабкавшиеся по шторам, и пятнистые доги, караулившие воробьев у кормушки.
— Тебе кто-то прислал цветы. Они в приемной, на стойке. У Стиви завелась подружка.
— Неправда! — Я надулся, как мальчишка.
— Какой скандал, — прокомментировала Джулия, поедая что-то травянистое и уксусное из пластиковой мисочки.
— Съела бы нормальной еды для разнообразия.
В офисе стоял букет вызывающе ярких цветов. Я сразу догадался, от кого они, но все равно вскрыл карточку и обнаружил там послание, написанное почерком Никки, таким же красочным, как эти маргаритки, астры и хризантемы в вазе.
— Когда их доставили? — спросил я Линду, нашу секретаршу, которая была сестрой Нэнси Баер.
— Пару минут назад. Она к тебе неровно дышит!
— Невысокая, подвижная, с длинными волосами?
— Точно.
— Тогда это просто в знак благодарности, ничего больше.
