Десятка (сборник) - Козлов Владимир Владимирович
Валера поднялся.
– Ну, я пошел, короче…
– Как – пошел? А допить?
– Все, давай.
Валера пожал Малаху руку, взял сумку и начал спускаться по проходу между секторами.
Троллейбус остановился. Валера и Света вышли.
– Это у тебя японская «аляска» или финская? – спросила Света.
– Я не знаю. Мама привезла из Москвы – ездила в командировку.
– По-моему, это – японская. Ничего такая… Ты «книгу покупателя» получил?
– Нет, мне восемнадцати нет еще… А ты?
– Ну и мне нет. Хотя толку с этой книги – того, что там расписано, куртка там зимняя или что там еще? В магазинах нету все равно, а если выбросят в продажу, надо в очереди стоять, и если не достоишься, то все равно, с книгой ты там или без книги.
Валера и Света прошли неработающие фонтаны у «китайской стены», ресторан «Габрово».
– Тебе интересно учиться? – спросила Света.
Валера пожал плечами.
– А мне, я тебе честно скажу, не особенно. Все эти предметы – высшая математика, инженерная графика… Надо было лучше в технологический идти, на «организацию общественного питания»… Но я побоялась, там конкурс большой. Все хотят быть директором ресторана…
Валера и Света подошли к афише кинотеатра «Родина». На заштопанном в нескольких местах холсте было написано название фильма – «Спаси и сохрани» – а чуть ниже, шрифтом поменьше: «эротический фильм».
Людей в зале было немного. Валера и Света сидели на последнем ряду. На экране бегали по траве голые мужчина и женщина.
– Как Адам и Ева, – сказал кто-то впереди. Несколько человек захохотали.
Валера расстегнул молнию в джинсах, положил руку Свете на затылок, наклонил.
– Ты что? – шепнула она. – Здесь? Нет, ну ты вообще… – Она улыбнулась. – Ну, ладно…
Света рукой отбросила волосы с лица, наклонилась к расстегнутой ширинке.
Валера и мать сидели на диване, смотрели телевизор. Начиналось «Поле чудес».
Зазвенел звонок. Раз, второй.
– Сходи посмотри, кто там? – Мать посмотрела на Валеру.
Он поднялся, прошел в прихожую, чуть не споткнулся о свои ботинки, открыл дверь. На площадке, еле освещенной лампочкой на верхнем этаже, стоял участковый лейтенант.
– Шумаков? – спросил участковый. – Валерий Иванович? Семьдесят второго года рождения?
Валера кивнул.
– Есть к тебе разговор. Оденься, сходим в опорный.
– А насчет чего?
– Все узнаешь.
– Знаешь Лёдова и Параскевича? – спросил участковый. Валера сидел у стола в его кабинете в опорном пункте.
– Знаю.
– Дружишь с ними?
– Нет. Так, знакомые. Учились когда-то в параллельном классе…
– Когда последний раз виделся с ними?
– Вчера вечером.
– Где?
– На остановке, на Рабочем. Я гулял, они сидели… Подошел, поздоровался…
– И что потом?
– Ничего. Я пошел домой, они остались.
– Ничего тебе не говорили интересного?
– Нет.
– Ты знаешь, что эти гондоны сделали?
Валера покачал головой.
– Напали на цыганского барона – ну, знаешь, на Горках живет. С ножом. Четыре ножевых ранения. Операцию делали, еле выжил… Если б скорая позже приехала…
– Я ничего про это не знаю.
– Может, и не знаешь. Их сразу нашли, по горячим следам, как говорится. Потому что дебилы…
– А я тут причем?
– Что ты делал в понедельник вечером?
– Не помню. А какого числа это было?
– Ты дурачком не прикидывайся. Понедельник он не помнит, а по числам помнит?
– Мне так проще. В училище…
– Что – в училище? Ты там не был неделю…
– Не был. Ну и что с того? Вы меня из-за этого вызвали?
– Ты сейчас довыебываешься… Мне насрать на твое училище и вообще на тебя, ты понял? Но твои друзья мне кое-что рассказали…
– Они – не друзья. Я ж сказал – так, знакомые. Здравствуй, до свиданья…
– То есть, ты хочешь сказать, что ты с ними не гулял в понедельник? И не был на улице Успенского?
Валера помотал головой. Участковый взял из пачки «Астры» сигарету, закурил.
– Может, и спиздели, гондоны… Сами отработали, а на тебя говорят… Только я одно не пойму – почему на тебя? Ты ж, вроде, тихий пацан. На учете у нас не стоял. Десять классов закончил, пошел в училище… Не, я вообще не пойму… Посмотри мне в глаза и скажи, только честно… Ты не трогал мужика на улице Успенского?
– Какого мужика?
– Такого. Которому нанесли шесть ударов по голове и лицу тупым тяжелым предметом. Переломы скулы, носа, лобной кости. Лежит в областной, без сознания… Короче, посидишь здесь. Сейчас приедет опер с РОВД, тебя допросит. Если ты не при чем – тебе ж лучше.
Участковый поднялся, заглянул в соседнюю комнату.
– Мужики, посмотрите за пацаном – чтоб никуда не делся, пока опер не приедет. А я – патрулировать…
Участковый посмотрел на Валеру.
– Короче, чтоб без шуток, ты понял?
Валера кивнул.
– Сиди здесь и никуда не суйся. А то сам знаешь, что будет.
Участковый взял со стола фуражку, надел и вышел. Хлопнула дверь. На улице завелся милицейский «уазик».
Валера встал со стула, подошел к двери, остановился. В углу стоял черно-белый телевизор, на экране шло «Поле чудес». Три дружинника с облезлыми красными повязками сидели на стульях. Еще на одном стуле стояла бутылка водки, на газете был нарезан хлеб и сало.
– Вы теряете право на ответ, – сказал на экране ведущий. – Переход хода. Вращайте, пожалуйста, барабан.
– Да, ну он, что-то переиграл… – сказал пожилой дружинник с зачесанной на лысину седой прядью, посмотрел на Валеру.
– Садись, пацан, посмотри телевизор.
– Может, ты ему еще водки дашь? – спросил мужик помоложе, курчавый, в свитере под горло.
– Водки не предложу – самим мало. – Пожилой засмеялся. – Ну, Коля, разливай, что осталось.
Третий мужик – невысокий, худой – взял бутылку, разлил по стаканам. Мужики выпили, стали закусывать.
– А что ты такое утворил, а, парень? – спросил пожилой.
Валера не ответил.
– Ну, не хочешь – не говори.
Мужики уставились на экран.
– Вы абсолютно уверены в вашем ответе? – спросил ведущий.
– Абсолютно уверенной быть нельзя, но мне кажется, что… – сказала полная тетка в сиреневом платье.
– Тишина в студии! – крикнул ведущий. – Минутку тишины. А сейчас – правильный ответ. – Он сделал паузу.
Девушка начала открывать буквы.
– Вы, Наталья, абсолютно правы! Вы – победитель суперигры, вы выиграли холодильник!
– Лучше бы машину, – сказал курчавый. – Что это – холодильник… Холодильник у всех есть…
Валера резко вскочил и побежал к двери.
– Э, куда? Стоять! – заорали дружинники.
Валера пробежал мимо почты, повернул к магазину, пересек улицу и вбежал в темный двор трехэтажного старого дома, оттуда – в следующий двор. Крики дружинников сзади затихли. Валера перелез через забор детского сада, пробежал мимо беседок и горок, опять перелез через забор. Он оглянулся по сторонам и быстрым шагом пошел по переулку.
Троллейбус подъезжал к остановке. Валера выскочил из кустов и вбежал в заднюю дверь. Створки закрылись. Троллейбус отъехал. Валера встал в углу задней площадки. Он достал из кармана деньги, пересчитал. Десятка, пять рублей, рубль и еще почти рубль мелочью.
В вагоне электрички было пусто – только старуха с кульками и дядька в шапке-ушанке. Валера лег на дерматиновом, прорезанном в нескольких местах сиденье, натянул шапку низко на глаза.
Валера открыл глаза, пошевелил ногами и руками. Он сидел, скрючившись, на деревянной лавке в зале ожидания маленькой станции. Рядом храпел дядька в ушанке из электрички. У его ног, обутых в кирзовые сапоги, лежал полупустой мешок.
Валера встал, вышел на улицу. На площади перед станицей стоял старый «пазик». За площадью начиналась улица деревянных домов. На голых деревьях за заборами висели яблоки.
