KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Александр Щёголев - Двое на дороге

Александр Щёголев - Двое на дороге

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Щёголев, "Двое на дороге" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Получилось так. Мужчины деревни часто рубили в лесу деревья — ради сока, ради корма для скота, ради дров — и однажды пришла беда. Падающий ствол угодил прямо в отца Пузыря, не успел тот отбежать в сторону. Убило его наповал — мгновенно, без мучений. Пузырь и Оборвыш в то время как раз находились неподалёку в лесу и результат трагедии могли наблюдать воочию. Остаток дня Оборвыш просидел на пне, который остался от сваленного дерева-убийцы, и сочинял небылицу. Ему было плохо и страшно, поскольку он впервые так близко столкнулся со смертью хорошо знакомого человека, и небылица у него получалась мрачной, тягостной. А под вечер к этому месту вышел Пузырь. Где он бродил, о чём думал — неизвестно, но вид у него был безумный. Пузырь принёс с собой топор. Увидев Оборвыша, он не удивился, скорее обрадовался, и объявил, что сейчас искрошит этот проклятый пень в мелкую труху, а потом сожжёт останки, и Оборвыш ему поможет свершить святое возмездие. Оборвыш пытался привести его в чувство доводами разума, ведь время было уже позднее, скоро должны были выползти присоски, в лесу оставаться опасно, а если сжигать остатки пня, то огонь наверняка перекинулся бы на соседние деревья, и весь лес тогда запылал бы. «Ну и пусть этот иноверский лес сгорит небесным пламенем!» — закричал Пузырь. Когда же Оборвыш, всерьёз испугавшись, принялся объяснять ему всю глупость придуманной им мести, он вдруг успокоился. Окинул Оборвыша осмысленным взглядом и глухо поинтересовался, что тот здесь делал — сидя на ненавистном пне! Оборвыш немного растерялся и ответил, что выдумывал небылицу. И тогда Пузырь принялся его бить — молча, яростно, дико. А потом, промаявшись неделю, покинул деревню — искать счастье на дорогах. Вероятно, он очень любил отца.

— Эй! — тихонько позвал голос из темноты.

— Да?

— Тебе было очень больно?

Оборвыш удивился.

— Мне было тебя жалко. А что?

Пузырь повздыхал в нерешительности.

— Ты меня извини, — наконец, выдавил он в муках. Подумал и добавил. — Извиняешь?

Это было невероятно. От неожиданности Оборвыш растерялся на мгновение. Сказанные слова никак не могли принадлежать Пузырю, потому что Пузырь таких слов не знал. Однако слова прозвучали, и произнёс их знакомый с детства голос. Но происхождение их было совершенно необъяснимо, и Оборвышу стало не по себе. Он прищурился, всматриваясь. Человек, висящий рядом в непроглядной тьме, сопел, ворочался, часто сплёвывал. Несомненно, там был Пузырь. Обыкновенный, привычный, сытый.

— Конечно… — пробормотал Оборвыш. — Чего ты вдруг?

— Не знаю, — тяжело ответил Пузырь.

Скорее всего ему чуть-чуть стыдно за прошлое, — подумал Оборвыш растрогано. Вполне вероятно, неловко и за настоящее. Наверняка он не столько презирает занятие Оборвыша, сколько старается это показать. И возможно, собой гордится не так уж слепо. Да, как видно, стал Пузырь всё-таки взрослее, если ему важно, чтобы его считали добрым человеком. Такие вот мысли опьянили вдруг ум Оборвыша. Он безудержно улыбался.

А Пузырь подлил ещё несколько капель радости.

— Слушай, Оборвыш, — начал он непривычно робко. — Ну почему ты не хочешь рассказать о себе? Я ведь не враг, не стражник, не вор. Почему не доверяешь?

— Мне нечего рассказывать. Честно говорю.

— Я тебя прошу, — сказал Пузырь. — Мы же друзья. Я тебя очень прошу.

И это было также неслыханно! Годы детской дружбы оставили великое множество воспоминаний, но о чём Оборвыш не помнил, так это о том, чтобы Пузырь просил. Не было такого. Никогда и никого Пузырь не просил, не знал, как это делается, и не желал знать, как это делается. Оборвыш с изумлением ощутил в себе нежность к пыхтящему где-то совсем близко добродушному грубоватому существу. Бывший друг… Изменился Пузырь, решил он, сильно изменился. Хоть и остался таким же крупным, откормленным.

— Нечего рассказывать, — повторил Оборвыш. — Жизнь моя проста. Сочиняю небылицы, потом записываю их на бумаге и складываю в заплечник. Занимаюсь тем, что так тебя веселит.

Пузырь громко захрустел чем-то вкусным. Очевидно, опять проголодался. Предложил:

— Хочешь лепёшку?

— Я сыт, спасибо.

Тогда Пузырь произнёс осторожно:

— Кстати, я собирался спросить. У тебя много бумаги?

— Только та, что в заплечнике. Больше нет. К тому же, большая часть её уже исписана.

— У тебя целый заплечник бумаги?! — голос Пузыря сделался странным.

— Наполовину. Я в нём ещё ношу чернила, постель и всякие мелочи.

Пузырь слабо икнул.

— Это же состояние! — просипел он. — Оборвыш, откуда она у тебя! — и замер, будто бы даже не дыша.

Оборвыш заколебался. В самом деле, зачем плодить дурацкие секреты? Ничего особенного в происхождении его богатства ведь нет! Тем более, Пузырь очень просит. Друг, пусть и бывший. Что же касается главной тайны, то о ней не будет сказано ни слова… Отбросив сомнения, Оборвыш объяснил:

— Мне отец дал. Он все деньги, которые зарабатывал, тратил на бумагу. И ни на что больше. Так, прожив жизнь, и накопил довольно большую пачку. Чтобы я, бездельник, не зря собственную жизнь прожил.

Наступила пауза. Пузырь осмысливал услышанное.

— Хороший тебе достался папаша, — тускло заметил он. — Мой был попроще, — сглотнул накопившуюся во рту слюну и продолжил беседу, вновь обретя уверенность, теперь уже без особого интереса, оставив лишь лёгкую горечь, зависть и что-то ещё, неосознанно тёмное:

— Всё ясно с твоей бумагой. Я-то думал, ты какую-нибудь хитрость выдумал, хотел к тебе в помощники пойти. Размечтался, как вместе развернём дело. А эта бумага, оказывается, просто свалилась на тебя через дыру небесную, и теперь ты с ней забавляешься, от всех прячась. Глупо…

— Я предупреждал, — улыбнулся Оборвыш ночному мраку.

— Ладно, гнои её в мешке, мыслитель, — кисло подытожил Пузырь. — Знаешь, я никак не могу понять… Где ты ухитрился выучиться писать? У нас же в деревне не было ни одного жреца.

— Отец научил, когда я подрос. И когда он увидел, что мои небылицы достойны его бумаги.

— Опять твой отец! — раздражённо воскликнул Пузырь. — Он-то откуда умел?

Вопрос был крайне неприятен. Оборвыш растерянно перебрал варианты ответов, пытаясь найти середину между Правдой и Тайной. А Пузырь повторял всё более и более настойчиво: «Откуда? А? Ну откуда же?», и не было другого выхода, кроме как заставить шевельнуться яростно сопротивляющийся язык:

— Не знаю. Наверное, от деда.

Увы, пришлось воспользоваться ложью. Пузырь слишком близко подошёл к главному, любопытство его стало опасным, и пора было заканчивать этот ненужный разговор, потому что ещё немного, и бывший друг начал бы выспрашивать, зачем Оборвыш идёт в город.

— Ты лучше расскажи мне, Пузырь, что интересного в мире происходит? А то я сижу тут, ничего не знаю. О чём, например, ты сегодня слышал?

— Да ни о чём особенном, — подумав сказал Пузырь. — Самая интересная новость сегодня, это твоя бумага… — он натужно повспоминал. — А-а, вот! В городе утром был вертень. Поднялся где-то возле нижних ворот. Люди говорят, разрушения там страшные! Трупы до вечера растаскивали… Вроде всё, — Пузырь сладко зевнул. — Спать охота. Не знаю я, что тебе рассказать, Оборвыш. Это ты у нас мастер… — он покрутился, устраиваясь поудобнее. Кора на ветке жалобно заскрипела. — Лучше сам мне что-нибудь расскажи. Соври историю позанятнее, как в детстве, помнишь?

Оборвыш облегчённо вздохнул.

— Ну что ж, — сказал он медленно, — слушай, если хочешь, — посмотрел вниз, собираясь с мыслями. Там вспыхивало и гасло множество маленьких огоньков — это хищно сверкали глаза присосок, чувствующих в недосягаемой вышине запах тёплой вкусной крови. Оборвыш зримо представил, как мерзкие твари пытаются залезть по стволу дерева, срываются, падают, и снова, отталкивая друг друга, упрямо лезут вверх, потому что чьи-то страдания — это их наслаждение… Он начал рассказывать одну из своих старых небылиц, но не успел произнести и нескольких фраз, как был задавлен мощными раскатами храпа. Тогда Оборвыш замолчал, закрыл глаза и принялся фантазировать. Его охватило привычное лихорадочное возбуждение. Новая небылица рождалась на удивление легко и быстро. Утром её предстояло обдумать более тщательно, поэтому, увидев историю в целом, он позволил себе расслабиться. И вскоре заснул: его очень утомил сегодняшний день. Восхитительный день.


(ТЕХРЕДУ: ОТДЕЛИТЬ ПУСТОЙ СТРОКОЙ)


Небылица, которую задумал написать Оборвыш, была примерно такого содержания. В одной стране, существующей неизвестно где, обитали смешные симпатичные зверьки. Они имели дома, деревни и города, их мир был прост и незыблем, и очень походил на мир людей, но в нём была одна особенность, если не сказать — странность. В жилах этих зверьков вместо крови текла Жизненная сила. Когда кому-нибудь из них было плохо, когда сил почти не оставалось, он останавливал первого же повстречавшегося путника и отпивал из его жил немного драгоценной жидкости. И тот не спорил, не вырывался, охотно делясь с нуждающимся. Так было заведено у них издавна, и казалось всем привычным, правильным и даже естественным. Очень добрый это был мир.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*