Галина Щербакова - …Все это следует шить
— Знаете, — продолжала Тамара, — ненависть отползала, как гадина. Она еще смердила во мне, она еще вся была оскалена, но она уже отползала…
Конечно, оставался Сергей, который должен был прийти ко мне завтра. Оставалась Рона, которую я оттолкнула, но, согласитесь, это же я в истории главная дура, а не они. Значит, так мне и надо — такую подругу и такого любовника.
Рона сидела и тряслась у меня дома, думала, что я убью кого-нибудь или кинусь в омут. Я ей сказала: «Уходи».
Она стала просить прощения, но почему-то криком, и все повторяла, повторяла, что я у нее одна. И мне ее стало жалко. На столе лежали лимоны, орехи, этот чертов Биттнер, это ж какой в душе надо иметь ком добра и зла в сплаве, чтоб одной рукой делать одно, а другой — другое? Я ее отпоила чаем, а ее всю трясло как в лихорадке… Пришлось оставить ночевать.
Сергея я, конечно, больше не пустила. А вот почему — не сказала. Сказала: «Все!» А он норовил переступить порог и ставил ногу в притвор. Как мальчишка. Видимо, он видел в моем лице не гнев, а мягкость… И не так ее понял.
А дело в том, что кукла моя, счастье мое, щербатая моя мордочка похожа на него как две капли воды. Ну как я его могу ненавидеть? Как? Хотя все кончено. Навсегда… И никакую кофту я перевязывать не буду. Куплю новую. Дорогую. От какого-нибудь Версаче. Или он не вяжет? Обожаю эту песню:
"Вы полагаете, все это будет носиться?
— Я полагаю, что все это следует шить…"
