Стюарт Джейсон - Бомба мгновенного действия
– Слушаю вас, – обратилась к Бучеру кассирша с мышиным личиком, почему-то пристально посмотрев на него.
– Где я могу найти Жирного Витторио?
– Как передать, кто его спрашивает?
Бучер выложил все, что ему требовалось, без церемоний:
– Передай этой жирной свинье, что у Бучера к нему разговор есть, да скажи, что если он через черный ход смыться вздумает, я приволоку его обратно и вышибу из него мозги прямо здесь, на виду у всех его шестерок.
Кассирша, имя которой "Мисс Анна Хелм" было выбито тут же на металлической пластинке, почти незаметно, искоса еще раз посмотрела на Бучера, после чего, нажав на клавишу внутреннего переговорного устройства, повторила услышанное слово в слово. Ее усилия были вознаграждены истошным громоподобным выкриком, в котором угадывались гнев и страх одновременно. Несколько мгновений спустя в противоположном конце огромного зала распахнулись двойные двери, и в поле зрения появилась гора колышущегося мяса, заключенная между головой и ступнями. При звуке его разгневанного голоса временно наступила тишина, которая, однако, длилась очень недолго. Витторио ринулся на кассиршу словно раскормленный до невероятных размеров демон мести в людском обличье.
– Шлюха! – проревел он. – Ты уволена! Треплешь каждому, где я сижу. С Бучером сговорилась, наводчица! Уволена! С этой же минуты! Чтобы я больше тебя в глаза не видел у себя в "Тиаре". Прочь с глаз моих! К чертовой матери!
От злости он весь содрогался, тряслись все триста девяносто семь фунтов его живого веса. Он стоял перекошенный от ярости с пылающим малиновым, как у поросенка, лицом до тех пор, пока кассирша не вынула из-под прилавка свою сумку и не вышла в дверь прямой походкой, вся кипя от негодования.
И мгновенно с Витторио произошла полная метаморфоза. Лишь только он повернулся лицом к Бучеру, весь его неописуемый гнев трансформировался в угодливое раболепие. Выкручивая свои жирные, как сардельки, пальцы, он обратился к Бучеру.
– А-а, Бучи, дружище! – выдохнул он. – Ты, надеюсь, простишь меня за то, что я использовал тебя как предлог, чтобы избавиться от этой шлюхи. Давно собирался вышвырнуть этот слегка обросший мясом скелет, да все руки не доходили.
Знаком он подозвал одну из многочисленных девиц, встречающих и рассаживающих посетителей, и когда та подошла, объявил ей, что теперь главным кассиром назначается она. Затем повернулся обратно к Бучеру, вновь стиснув руки и выкручивая пальцы.
– Ну, так чем могу быть полезен старому приятелю, крошке Бучи? – Его попытка придать своему испуганному голосу дружелюбную интонацию решительно не удалась, на смертельно побледневшем лице был написан выворачивающий душу страх, который никак не могла скрыть его обрюзгшая, вся в красных прожилках физиономия.
Да и Бучер не спешил ему на выручку. Он сверлил Витторио бесчувственным застывшим взглядом, не сводя с толстяка глаз до тех пор, пока его наигранно-вымученное радостное возбуждение не улетучилось окончательно. Бледность, поначалу лишь пробивавшаяся, теперь полностью залила его физиономию, и скрыть ее было уже невозможно. Многоярусный мясистый подбородок Витторио дрожал от страха перед неопределенностью, а своим толстым, цвета ветчины языком, он то и дело проводил по трясущимся губам, шумно облизываясь от нервного возбуждения.
– Что... что у тебя на уме, Бучи? – наконец проблеял он, судорожно сглотнув слюну. – Я... я ведь ничего плохого тебе не сделал. Зачем ты приехал? Что... что я такого сделал?
Бучер медленно подошел к нему и, подавшись вперед, приблизившись почти вплотную к раздувшейся жирной массе, именуемой брюхом, укоризненно сказал:
– Ты прячешь от меня Джонни Просетти.
– Джонни Просетти? – бессмысленно пролепетал Витторио. – Джонни Просетти, – повторил он, на этот раз чуть не шепотом, не спуская своего еще не верящего взгляда с сурового лица Бучера. – Да где ты был, Бучи? Ты разве не слышал? Мне ведь пришлось объявить открытый контракт с выплатой двадцати пяти тысяч долларов тому, кто прикончит этого сукина сына, потому что он взял у меня сто тридцать семь тысяч и смылся, а мне свой паршивый вексель оставил. Вот тебе нужны двадцать пять тысяч, Бучи? Контракт еще ни с кем не подписан, так что всякий, кто отыщет и прикончит ублюдка, получит деньги.
Хотя за все время, пока Витторио говорил умоляющим голосом, на непроницаемом лице Бучера не отразилось абсолютно никаких эмоций, он, тем не менее, слушал этого страдающего от ожирения, перепуганного до смерти человека с удивлением. Ни по одному из известных ему тайных каналов преступного мира Бучер не получал данных о том, что Витторио объявил контракт на убийство Джонни Просетти, хотя само по себе это еще не означало, что толстяк лжет. К тому же, если бы он сейчас лгал, то качеством своей актерской игры он мог посрамить иных звезд Голливуда. Бучер поверил словам Витторио, и теперь выходило, что, начиная расследование дела о контрабанде наркотиков, он, образно говоря, оказался посреди реки с сильным течением в лодке без весел.
– Когда ты видел Джонни последний раз? – не скрывая разочарования, рявкнул Бучер.
– Три, три с половиной месяца назад. Смылся с одной из моих любимых официанток, ублюдок двуличный. По имени Телла, я бабу имею в виду. Знаешь, когда она ложилась в пос...
Но Бучер уже не слышал слов Витторио. Входная дверь была рядом, и, сделав два больших шага, он исчез за нею, прежде чем толстяк успел закончить фразу.
Мрачный от испытанного разочарования, Бучер мимоходом кивнул Киду Мокетону и вышел на улицу к своей машине.
– Жирный Витторио солгал вам, мистер Бучер!
Перестав отпирать дверцу, Бучер резко обернулся и увидел кассиршу Анну Хелм, ту самую серую мышку, которую Витторио выгнал несколько минут назад и которая стояла теперь перед ним.
– Повтори, – отрывисто бросил Бучер.
– Я говорю, что Витторио наврал вам, мистер Бучер. Я стояла за дверью и слышала ваш разговор с ним.
– Продолжай, – неожиданно Бучер испытал странное и острое ощущение человека, провалившегося в отверстие отхожего места, от которого, тем не менее, исходит нежный аромат роз. – Продолжай, – повторил он.
– Джонни Просетти звонил Витторио по междугородному на прошлой неделе. Я это знаю потому, что сама снимала трубку и соединяла их.
– Откуда был звонок? – быстро спросил Бучер. – Из какого города?
Плотно сжав губы, Анна Хелм упрямо покачала головой.
– Все ясно, – сказал Бучер, доставая бумажник. – Поскольку в реальной действительности из ничего возникает только ничто, то сколько?
– Вы правы, мистер Бучер, – решительно ответила Анна. – Я назову свею цену. Но это будут не деньги.
Медленно засовывая бумажник в карман, Бучер с любопытством посмотрел на молодую женщину.
– О'кей! Выкладывай. Если сойдемся в цене, заключаем сделку.
– Я скажу, откуда был звонок, только если вы пообещаете, что на поиски Джонни Просетти возьмете меня с собой. У меня свои личные счеты с этим мерзавцем.
– Но я могу пообещать, а потом взять и нарушить обещание, – сказал Бучер.
– Правильно. Можете, – слабое подобие улыбки едва тронуло мягкую линию ее губ. – Но вы не сделаете этого, мистер Бучер. До того, как несколько минут назад вы вошли в "Тиару", мы ни разу не встречались с вами, но я узнала вас сразу же по статьям в журналах. Да, да, даже в такой глуши, как местечко Красный Олень, провинция Альберта, в Канаде, откуда я родом, и то наслышаны об ужасном Беспощадном Бучере, – при этих словах широкая улыбка озарила ее лицо, явно преобразив его в лучшую сторону. – И раз уж я работала в "Тиаре", то кое-что до меня доходило, так вот – даже ваши самые ненавистные враги иногда клялись словом Бучера. Если уж он его дает, то не нарушает никогда.
– Что за личные счеты у тебя с Джонни Просетти?
Лицо молодой женщины неожиданно преобразилось: на нем появились необычайная суровость и решительность.
– Мистер Бучер, вы знаете, почему Джонни Просетти прозвали Зажигательная Бомба?
– Знаю.
– Моя сестра Джулия встретила Просетти на своем пути года два назад и кончила тем, что стала безвольной игрушкой в его руках. Я намерена заставить Джона Гринлифа Просетти – Зажигательную Бомбу – заплатить за смерть сестры, мистер Бучер, даже если для этого мне придется убить его спящего.
Хладнокровная, но неукротимая жестокость, прозвучавшая в ее голосе, заставила Бучера посмотреть на нее другими глазами.
– Итак, – продолжала она, прежде чем он успел что-то сказать, – даете слово, что я еду с вами?
"Какого черта? – подумал Бучер. – А почему бы и нет? В конце концов какой у меня выбор?"
– О'кей, черт возьми. Даю слово. Так откуда Просетти звонил Витторио?
– Из отеля "Женева" в Мехико.
– Жди меня здесь, – прорычал Бучер. – Я сейчас. Отвешу только пару оплеух этому жирному борову.
– Ради Бога, – остановила его Анна. – Ради Бога, не надо. Если вы сделаете это, он догадается, что о телефонном звонке вам сообщила я. И насколько я могу судить о Витторио, за мою жизнь тогда нельзя будет дать и ломаного цента.
