Наталья Поваляева - Трое из блумсбери, не считая кота и кренделя
— Сандень! — встрял Кот Томас, дружески пиная локтем Кренделя.
— Я вижу, дражайший Томас, что содержание моего сна известно вам лучше, чем мне — тогда извольте продолжать сами, — обиженно сказал сэр Роберт, наматывая на ухо шнурок от монокля.
— Да чего тут продолжать, сэр Роберт, право слово, — ничуть не смутившись, сказал Кот Томас, — когда буквально каждому в Блумсбери известно, что всякий ваш сон заканчивается одним и тем же, а именно — явлением тетушки Эмили! Если бы вы, сэр Роберт, потрудились навестить библиотеку и там направить свой монокль на полку с буквой «Ф», то узнали бы о себе много познавательного …
— А мне вот каждую ночь снится гигантская сигара, — пожаловался сэр Гарри. — Я будто бы вхожу в гостиную, и всякий раз там прямо поперек комнаты, на полу, оказывается она, такая огромная, что курить ее не представляется возможным, и я постоянно просыпаюсь с чувством досады оттого, что не могу придумать применения этому монстру.
— Знаете, сэр Гарри, — сказал Кот Томас, внимательно разглядывая собеседника, — этот сон явственно говорит о том, что внутри вас дремлют порочные желания и нешуточные страсти.
— Господи Иисусе! — испуганно воскликнул сэр Гарри, прикрывая лицо газетой. — Что же будет, если эти желания и страсти проснутся?!
— Я думаю, вам стоит возобновить свои ухаживания за вдовой нотариуса с прелестными глазами цвета копченой селедки, — молвил Кот Томас, держа Кренделя перед глазами, словно пенсне.
— А мне, господа, часто снится, что я летаю, — подключился к беседе сэр Эндрю, поглаживая новую фетровую маску, приобретенную по случаю наступления осенне-зимнего сезона.
— Существует расхожее мнение, что полеты во сне означают рост организма спящего, — сказал Кот Томас. — Конечно, это противоречит теории психоанализа, но в данном случае я склонен согласиться с гласом народа. Я всегда полагал, что вам, сэр Эндрю, присущ явственный инфантилизм — одиннадцать поколений предков в масках … это, знаете ли, даром не проходит.
— А что снится вам, наш дорогой Томас? — спросил сэр Эндрю, обидевшись за предков.
— По средам, четвергам и пятницам я сплю крепким здоровым сном без сновидений, в понедельник и вторник мне снится зеленый трамвай, а в выходные и праздничные дни — непременно Крендель, что вполне нормально для моего возраста и моей комплекции, — ответил Кот Томас.
О том, что снится Кренделю, спросить никто не решился, и разговор переключился на особенности погоды.
Сон Кренделя
В поисках идентичности
Однажды прекрасным дождливым утром сэр Роберт проснулся в коконе родственных чувств и решил, что пришло время отправиться в Брайтон и навестить свою любимую тетушку Эмили. В связи с этим было сделано обращение к закадычным друзьям сэру Эндрю, сэру Гарри и Коту Томасу с Кренделем:
— Господа, — сказал сэр Роберт, — поедемте со мною в Брайтон, в вашей компании встреча со старой калошей будет не так тягостна.
И вот все пятеро, пребывая в приподнятом настроении, расположились в купе первого класса экспресса «Блумсбери — Брайтон — Блумсбери», как вдруг случилось непредвиденное.
Непредвиденное явилось закадычным друзьям в облике Контролера Железных Дорог Ее Величества.
— Боюсь, господа, что этот билет не вполне в порядке, — сказал Контролер, брезгливо, словно дохлую жабу, разглядывая билет Кренделя.
— Что значит «не вполне в порядке»?! — поинтересовался Кот Томас. — Он не такого размера, как другие билеты? Кто-то отгрыз у него уголок или просверлил в нем дыру? Вместо слова «Билет» на нем напечатано слово «Меню»? Срок его действия истек в сентябре прошлого года? Под видом билета на поезд нам втюхали билет на выставку цветов? Или кассирша успела нацарапать на нем грязное ругательство в адрес управления спальными вагонами?
— Ничего похожего, сэр, — ответил Контролер.
— Тогда потрудитесь объяснить, многоуважаемый, — потребовал сэр Эндрю, энергично размахивая у носа Контролера своим зонтом.
Контролер потрудился:
— Это пассажирский билет, а ваш попутчик, — при этих словах Контролер многозначительно скосил глаза на Кренделя, который моментально скукожился, приняв форму страдающего сколиозом бублика, — определенно не похож на пассажира.
— На кого же он, по-вашему, похож?! — воскликнул сэр Роберт и, волнуясь, перекусил шнурок от своего монокля.
— Он похож на багаж, а значит, должен ехать в багажном отделении, с билетом для багажа, — заявил Контролер.
— Да вы в своем уме, милейший?! — вскричал сэр Гарри, от расстройства ломая пополам свою сигару. — Наш друг Крендель — почетный член клуба «Рога и бубенцы»; доводилось ли вам видеть, чтобы почетные члены клубов путешествовали в багажном отделении?
— Нет, сэр, не доводилось, — признался Контролер. — Однако я был бы очень благодарен, если бы сам … э-э-э …господин почетный член клуба окончательно развеял мои сомнения относительно его природы…
При этих словах Крендель поспешно скрылся под сенью газеты сэра Гарри, ясно давая понять, что ничьи сомнения относительно своей природы развеивать не собирается.
— Наш Крендель не привык беседовать с первым встречным, — сказал сэр Эндрю.
— Наш Крендель заключил пари, что будет молчать до 18.30 будущего понедельника, — сказал сэр Роберт.
— Наш Крендель — образец скромности, ему невыносимо говорить о себе, — сказал сэр Гарри.
— У нашего Кренделя проблемы с самоидентификацией, — сказал Кот Томас, как всегда, прозревая истину.
— Откровенно говоря, господа, — деликатно кашлянув, сказал Контролер, — ваш попутчик более всего похож на хлебобулочное изделие.
— Восхитительно! Тогда верните нам наши деньги! — ликуя, воскликнул Кот Томас. — В правилах эксплуатации спальных вагонов первого класса нигде не сказано, что хлебобулочным изделиям полагается билет!
— Приятного путешествия, господа, — сказал Контролер голосом проржавевшей дверной петли и ретировался в коридор, а закадычные друзья извлекли Кренделя из-под газеты и провели остаток пути в увлекательной беседе о проблемах обретения самоидентичности.
Про то, как сэр Эндрю, сэр Роберт, сэр Гарри и Кот Томас с Кренделем одновременно оказались в финансовом кризисе
— Господа, я в безвыходном положении, — пожаловался сэр Роберт. — Сегодня утром, отгоняя мух от моего завтрака, я так неудачно замахнулся мухобойкой, что лишился последнего запасного монокля…
— Это еще вам повезло, сэр Роберт, — поспешил утешить друга Кот Томас, — по крайней мере, вы не лишились одного из двух последних глаз!
— И теперь мне нужно срочно приобретать новый монокль, — продолжил безутешный сэр Роберт, — но мое финансовое положение в настоящий момент весьма плачевно: все сбережения пошли на покупку новой рамы для портрета тетушки Эмили… Не могли бы вы, сэр Эндрю, одолжить мне пару фунтов?
— Я был бы просто счастлив, мой друг, — ответил сэр Эндрю, сокрушенно вздыхая, — но, увы, как раз на днях мне пришлось купить новую маску и новый зонт, и теперь я совершенно на мели…
— Тогда может быть вы, сэр Гарри, не дадите другу пропасть? — не теряя надежды, переадресовал свою просьбу сэр Роберт.
— Ах, дружище, я бы с радость подарил вам целых сто фунтов совершенно безвозмездно, — грустно молвил сэр Гарри, — но, к сожалению, в настоящий момент у меня нет даже ломаного пенни: коробка прекрасных кубинских сигар и годовая подписка на «Вестник табачной промышленности» съели все мои денежные запасы…
— Тогда вся надежда на вас, милый Томас, — сказал сэр Роберт. — Протяните руку помощи утопающему другу!
— Помилуйте, сэр Роберт, да я же беден как церковная мышь! Вернее, как церковный кот! — воскликнул Кот Томас и для пущего эффекта вывернул правый карман, действительно пустой. Левый, правда, выворачивать не стал, а вместо этого продолжил свое печальное повествование:
— Как раз третьего дня я купил Кренделю килограмм сахарной пудры — чего не сделаешь для закадычного друга! А себе для повышения интеллектуального уровня приобрел трехтомник сочинений Спинозы. И вот теперь — хоть зубы на полку, даже чай приходится пить без сахара.
И Кот Томас поднял свою чашку, приглашая друзей убедиться, что сахара в чае действительно нет, хотя на глаз определить это бывает затруднительно.
— Что ж, — сгорбившись под тяжестью финансового бремени, сказал сэр Роберт, — значит, придется мне нести в ломбард чудесную новую раму. А может, — и голос сэра Роберта совсем упал, — и сам портрет тетушки Эмили…
Кот Томас демонстрирует церковной мыши свое печальное финансовое положение
— Погодите, мой друг! — вскричал сэр Эндрю. — Не стоит так быстро впадать в уныние — наверняка есть какой-то выход. Давайте все вместе как следует пошевелим мозгами.
