Е. Кочешкова - Ёжик
— Родителей надо слушать.
— Да иди ты…
Я испугался, что она снова обидится, и почел за лучшее заткнуться.
Несколько минут мы сидели молча в сгущающихся сумерках, пока не раздался звонок в дверь. Я искренне изумился:
— Кого это там принесло?!
— Не открывай двери незнакомым людям, — донеслось мне в спину. Это видать Ежик так решила отомстить за нотации.
На самом то деле она никогда не спрашивала "кто?", если звонили в дверь. Я тоже. Но в этот раз меня что-то повело на шутовство, и я картонным голосочком требовательно пропищал: "Кто там?"
— А Павла можно? — мужской голос за дверью казался крайне изумленным.
— Можно, — хмыкнул я, включая свет в коридоре и открывая соседу снизу.
Гена Савосин был как всегда небрит и неухожен. Все мы холостяки грешим таким пофигизмом по отношению к своему внешнему виду. Но Гена в этом плане мог бы дать мне большую фору.
— Ты это…чего… детей завел что ли? — похоже, мой сосед был с хорошего бодуна, коль решил, что за те несколько дней, что мы не виделись, я успел жениться, заделать ляльку и вырастить ее до говорящего состояния.
— Нет Гена, это я так шучу.
— А…
Мой сосед всегда был уникальной личностью. В отличие от других мужских особей, живущих со мной в одном доме, он никогда не просил взаймы на водку. Он так же не доставал меня своими жалобами подобно соседке Раиске, которая блюла порядок в нашем подъезде. Гена приходил исключительно по важным делам. Например, попросить немного хлеба или чеснока. Или яиц. Или еще чего-нибудь. Вот уже год как он развелся и теперь вынужден был сам готовить и завтрак, и обед, и ужин. И частенько Генин холодильник не содержал всех необходимых для задуманного блюда ингредиентов. Бережно укладывая в карман халата полученный от меня продукт, сосед никогда не забывал позвать меня на дегустацию своего кулинарного шедевра. Иногда я соглашался. Все же Гена при всей своей рассеянности готовил неплохо.
Вот только он еще ни разу не заявлялся ко мне пьяным. Я сразу понял, что на сей раз не обойдусь парой луковиц.
— У тебя что-то не так? — спросил я.
Гена вздохнул. Сконфуженно посмотрел мне за спину, где ненавязчиво мельтешила Ежик, и поманил меня пальцем.
На площадке он чувствовал себя уверенней. Я тоже. Все-таки здесь пространство позволяло встать на шаг дальше и не задыхаться в ядовитых алкогольных парах, источаемых Геной.
— Тут такое дело… — он опять замялся, — ко мне девушка пришла. Ну, мы выпили, сам понимаешь, потанцевали… и она вот решила на ночь у меня остаться… а этих, я хватился, нету… — он с мольбой глянул на меня.
— Щас, Гош, — я вернулся в квартиру и стал вспоминать куда я «их» засунул. Эти резинки я купил давным-давно, в надежде, что когда-нибудь!.. Эх! Ну, знать, не судьба им познать свое высшее предназначение.
Презервативы нашлись в аптечке. Ну, надо же, как я банален…
Гоша, казалось, не мог поверить в свое счастье.
— Ну, брат! Ну ты меня выручил!!! А то она такая упрямая, говорит без них — даже не надейся. А я, как назло, забыл подкупить! Всегда помнил, все-таки не кетчуп какой-нибудь! А тут… С меня бутылка!
— Не, Гоша. Не надо.
— Да ну как же! Ты же это!.. Ну, блин!.. Пашка, я вовек не забуду! Ведь такая девка! Ты не представляешь!!!
— Ага. Не представляю. Но очень за тебя рад.
Когда счастливый Гена наконец скрылся за дверью, я вздохнул с облегчением. Все-таки тяжко осознавать, что у кого-то оно есть, а ты, как всегда в пролете.
Впрочем, чего об этом. Надоело уже. Даже мне самому.
Ежик сидела в своем любимом кресле и задумчиво расчесывала волосы моей расческой.
— Ну и чего ему было нужно?
Я растерялся, не зная, что сказать. Если правду, то Ежик сразу спросит, для какого такого случая у меня лежат презервативы. А чего я ей скажу? Что у меня есть несколько "запасных аэродромов", с которыми я время от времени кувыркаюсь? Или же честно ответить, что берег резинки для нашей с ней первой добрачной ночи? Нет. Как говаривал один мой старый друг — на это я пойтить не могу.
А врать тоже не научился.
— Да так… Не важно.
— Не важно?
— Нет.
— Что-то ты Пашенька, скрытный стал…
— Ага.
Действительно, могу же я иногда побыть скрытным. Говорят, это возбуждает в женщинах интерес. Пускай думает, что у меня есть какие-то секреты. Почему бы и нет. Тем более, что они и вправду есть.
Между тем, на улице уже совсем стемнело. Осенью день кончается рано. Ежик в кресле притихла. Думала о чем-то своем. Витала в облаках.
Я помыл посуду и включил компьютер. Нужно было доделать несколько отчетов. Скучная никому ненужная работа. Только вот за нее платят деньги, а без денег в этом мире никак. Хорошо Ежику — у нее никогда не возникало проблем на эту тему.
Несколько минут я тупо пялился на чистый лист ворда, ни одной мысли в голове. Ежик тихо возилась в своем гнездышке, что-то мычала себе под нос. Она мне совсем не мешала. Я не мог сосредоточиться в принципе.
— Пашка, ты не знаешь, почему все продавцы в нашей стране такие хамы?
Я задумался. Это был серьезный вопрос.
— Может, кармическая предрасположенность?
Она хмыкнула.
— Не думаю. По-моему, это просто рефлекс какой-то. Сложился исторически. Если стоишь у прилавка, значит нужно орать и гадить в душу.
— Зря ты так. У меня подружка есть, учились вместе, а сейчас она в «Джазе» так вот эта девочка вообще, по-моему, орать не умеет.
— Ха! Сравнил тоже! Рыночных каркуш и джазовский персонал! Да там они подобраны по принципу "кто милее улыбнется клиенту", даже если он бомж.
— Ну вот, видишь, все меняется. Продавцы тоже. Возможно, в скором времени все станут такими душками-милашками.
— Вряд ли. Не в России. У нас есть множество изумительных традиций, в том числе и хамство. Без него русскому человеку, боюсь, никак.
Она потянулась и неспеша, как беременная кошка, выбралась из кресла.
— Пашечка, я чаю хочу!
Делать нечего, пришлось вставать из-за стола, плестись на кухню и снова ставить чайник на огонь. Квартира мне досталась своеобразная. Плита газовая, телефон работаеь от электросети, бачок размещается высоко над унитазом на высокой трубе. Когда Ежик впервые увидела эту конструкцию, она просто ошалела: "А я-то думала, такие только в совковые времена были и вымерли вместе с ними же!". Зато у меня из крана почти всегда шла горячая вода и батареи топили, как в тундре. Но это зимой. А по осени приходилось отогреваться чаем.
Она стояла в проеме двери и смотрела, как я вожусь. Футболка сползла с плеча, волосы — во все стороны, на ногах мои рваные тапочки. Такая смешная, такая милая, такая родная…
Все-таки это был на редкость хороший вечер.
Октябрь
Больше всего на свете Ежик любила три вещи: большие книжные магазины, гипермаркеты и метро. Это было ее спасение от суеты. Именно вот так. В самых людных местах, где все носятся с выпученными глазами и панически боятся не успеть, она вдруг успокаивалась, замедлялась, отключалась от своих бесконечных внутренних диалогов и отдыхала. Мало что могло ее вывести из себя в таком многолюдном месте. Бывало, Ежик часами гуляла среди книжных полок, с головой погружаясь в мир чужих мыслей и переживаний, несбывшихся грез, нереализованных фантазий. Ей нравилось выискивать что-нибудь свое среди множества разнокалиберных сборничков человеческой мудрости. Даже не покупая, нет, просто перебирая книги одну за другой. Разглядывать картинки, чувствовать под пальцами гладкую нежность обложек, вдыхать запах свежих страниц. Она могла покинуть магазин, так ничего и не выбрав. И это было нормально. Это было ее, Ежикино. Я привык. Как привык ко всему, что составляло ее странную, мозаично-отрывистую жизнь. Пока она бродила между книжными рядами, я терпеливо ждал ее, сидя на лавочке поблизости от магазина. Жевал чипсы, листал газетку, кормил голубей всякими крошками от недоеденных Анной булочек. Иногда слушал плейер. Иногда разглядывал прохожих. Мне не было скучно, и я не жалел времени на эти ожидания. С большей радостью я бы, конечно, ходил рядом с Анной, смотрел бы, как она порхает из мира в мир, но… Ежик этого не любила. Говорила, что нет смысла торчать в книжном магазине, совершенно не интересуясь книгами. И гнала меня, объясняя это тем, что я ей мешаю и не даю расслабиться. И вообще… обычно она любила захаживать в эти магазины, гуляя в одиночку. Чтоб никто не напрягал своим присутствием, не ждал и не подгонял.
С супермаркетами была похожая история. И среди их рядов она терялась так же надолго. Покупала порой всякую ерунду, чтоб потом выкинуть или подарить мне. Тут ей нравился сам процесс. Хождение по бесконечным лабиринтам продуктов. Ежик никогда не оставляла пустой свою корзинку. Идеальный покупатель. Как-то раз я даже набор косметики увидел среди ее покупок. На вопрос, зачем он нужен, получил испепеляющий взгляд, был обозват придурком и узнал, как выглядит набор теней после удара об стену. Стало очень стыдно и грустно. Как оказалось, я своим вопросом на корню загубил слабый росток ее желания выглядеть красиво. Одним словом, печальный случай.
