Кэтрин Борн - Обрести надежду
— Эй, Капитан! — крикнула Джоанна, подняв пустой стакан.
Капитан обернулся и изогнул дугой бровь. Джоанна подбрасывала в руке пустой стакан и улыбалась.
Капитан запомнил положение фигур на шахматной доске, потом налил Джоанне еще один бокал пива.
— Grazie, [1]— сказала Джоанна. — Ну, и кто выигрывает?
— Вы, — сказал Капитан, ставя перед ней бокал.
Она поблагодарила и проводила его взглядом, когда он вернулся к игре. Она никогда не могла разобрать, шутит он или говорит всерьез, и иной раз не знала, надо ли воспринимать его слова как грубость.
— Всем привет! — раздался вдруг высокий писклявый голосок.
Джоанна обернулась. Это была Черри в синих штанах от сестринской униформы и гламурно-розовой майке.
— Ой, персик ты наш джорджийский, — сказала Джоанна. — Как дежурство прошло?
— Ужасно! — ответила Черри, шумно выдувая воздух. — Представляешь, пациент достался с Ти Би! Туберкулезный бомж!
— Ну да, этих ребят всегда спихивают на новеньких.
— Ой, и не говори! Мне пришлось надеть маску, когда я с ним возилась. От него так воняло, не передать! Ужасно, просто ужасно! — Черри картинно зажала пальцами нос. — А сейчас ехала домой, так в метро видела еще трех бомжей. Может, у них тоже Ти Би.
— Ти Би ор нот Ти Би… — мрачно пошутила Джоанна.
Черри рассмеялась. Ее всегда забавляли остроты Джоанны. Вернее, почти всегда. К примеру сказать, в момент их знакомства ей почему-то смешно не было. Когда где-то месяц назад Черри впервые пришла в этот дом, Джоанна загорала на веранде нагишом, подставив солнышку свои роскошные арбузные груди и лениво поглаживая татуировку на бедре в виде купидона с луком. Черри подошла поздороваться и представиться.
— Привет, — сказала она робко. — Извини, что отвлекаю. Меня зовут Черри Бордо.
— Хм… Ну и имечко! Ты что, порнозвезда? — проговорила Джоанна, не открывая глаз. Выговор у нее был типично нью-йоркский.
— Нет, меня так вообще-то назвали родители, — ответила задетая Черри.
Поскольку Джоанна долгое время работала на «скорой помощи» на выездах, они с Черри до этого в больнице не встречались. Но в то утро она уже слышала от Грейс печальную историю Черри: как та рассорилась с какой-то чокнутой подружкой, с которой вместе снимала жилье, и оказалась в буквальном смысле на улице с чемоданом в руках. Расстроенная и испуганная, она уже собиралась взять такси и рвануть на вокзал Пенн-стэйшн, чтобы сесть там на поезд и уехать домой, но потом вдруг вспомнила, что Грейс вроде бы искала вторую квартирантку. Она позвонила ей, объяснила ситуацию, и Грейс выразила готовность помочь.
Капитан заметил Черри и подошел.
— Добрый вечер, — сказал он, не допуская в тоне ни малейшей нотки фамильярности, поскольку Черри была здесь всего пару раз. — Как обычно?
— Да, пожалуйста, — сказала Черри.
Это ее «обычно», как усвоил Капитан из предыдущих визитов, было не что иное, как «Блю Космо» — напиток, как считала Джоанна, ну никак не вписывавшийся в простецкую атмосферу «Соловьев», хотя забавно было наблюдать, как Капитан неуклюже сооружает гигантскую дозу этого слащавого девчачьего пойла, не имевшего ничего общего с нью-йоркской коктейльной культурой, о чем, по наивности своей, Черри не догадывалась.
— Один большой «Блю», — уточнил Капитан своим густым басом и, не обращаясь ни к кому конкретно, поинтересовался: — А где же Грейси?
— В ночную смену вкалывает, — ответила Джоанна.
— Мы с ней поменялись, — поспешила объяснить Черри. — Она пошла мне навстречу, потому что мне завтра предстоит встречать тетушку.
Капитан одобрительно кивнул, словно лишний раз убедившись в безграничной отзывчивости Грейс.
— Чего-нибудь еще желаете, дамочки? — спросил он.
— Я не дамочка, — вставила Джоанна.
— Нет, спасибо, — сказала Черри.
Джоанна проводила Капитана взглядом, когда он пошел в другой конец стойки готовить напиток для Черри.
— Вот интересно, что он за фрукт? — проговорила она почти шепотом. — Ну, есть ли у него, например, подружка? Был ли он когда-нибудь женат? Не серийный ли он убийца? Или, может, наркобарон? И почему к нам никогда не пристает?
— Не знаю, — ответила Черри с оттенком раздражения в голосе. — Скорее всего потому, что мы ему в дочери годимся.
— Ага, а Фреду Хиршу, значит, не годимся?
— Ну, может, он просто стесняется. Или считает, что приставать к посетительницам некультурно. — Последняя версия, судя по всему, вполне удовлетворила саму Черри.
— А ты бы трахнула его? — спросила Джоанна.
— Чего?! — Черри метнула беспокойный взгляд в сторону Капитана — уж больно зычный голос был у Джоанны.
— Я спрашиваю, ты бы…
— Да я слышала! Слышала, что ты сказала, — прошипела Черри. — И отвечаю тебе: конечно, нет!
— Это хорошо, — ответила Джоанна. — Потому что, по-моему, у него что-то есть к сестре Кэмерон.
— Надеюсь, нет, — поспешила возразить Черри, желая защитить Грейс, которая за последние несколько лет так намаялась с мужчинами, что старалась избегать лишнего внимания с их стороны. — Она, наоборот, ходит сюда, чтобы уединиться и побыть подальше от людей.
— А чем тебе не нравится Капитан? Ты его похлебку хоть пробовала?
— Похлебка у него хорошая, — согласилась Черри. — Ш-ш-ш… Тихо! Он идет!
Капитан медленно направлялся к ним с голубым пойлом для Черри в руке.
— У моего папы лосьон после бритья такого же цвета, — сказала Джоанна. — Он им плескает на морду, похлопывает себя по щекам и обычно приговаривает: «Ой, ну какая незаменимая вещь!»
— Большое спасибо, — сказала Черри Капитану, когда он поставил перед ней стакан.
Джоанна знала, что Черри вовсе не собирается пить это. Черри никогда не пила что заказывала. Просто держала бокал в руке так, чтобы он ловил свет и поблескивал, как голубой кристалл. Как вещь, гармонирующая с ее глазами и одеждой. Она спускала кучу денег на эти разноцветные напитки — только для того, чтобы что-то блестело рядышком.
— Вот бы посмотреть, как ты это выпьешь, — сказала Джоанна.
— Я выпью только глоточек, — сказала Черри. — Мне эти штуки в голову ударяют, я же говорила тебе. А на следующее утро бывает совсем не смешно.
В этот момент у Джоанны заиграл рингтон — первые такты «Страстно влюбленного» «Флешстоунз».
Джоанна встревожилась:
— Это Донни. Он никогда не звонит так поздно. Надеюсь, у него все в порядке. — Она нажала кнопку ответа: — Донни? У тебя все в порядке?
— Привет, Пышка! — донесся из трубки голос Донни, пробивающийся сквозь какой-то мощный шум. — Хочешь попасть на забойную вечеринку?
«Пышка» — он ее так сто лет не называл.
— На вечеринку? — оживилась Джоанна, пока еще не вспоминавшая про усталость. — А где?
Донни назвал ей манхэттенский адрес в районе Западных Пятидесятых улиц.
Нажав «отбой», Джоанна повернулась к Черри:
— На вечеринку со мной в город пойдешь?
— Я только что отбарабанила четырнадцать часов на работе, — обиженно напомнила Черри. — А утром мне тетю встречать.
— Ай, ну да, тетю!.. — Джоанна постукивала обкусанными ногтями по стойке бара.
Что делать? Одной на вечеринку идти не очень хотелось — это означало все время тереться бок о бок с Донни. Но ей хотелось увидеть его. Она скучала по Донни — вообще-то было терпимо, но время от времени давала слабину и тогда с острой тоской ощущала, как ей не хватает его. В такие минуты ей казалось, что она жить без него не может.
— Ладно, тогда так, — сказала она Черри. — Ты идешь спать, а я еду на свиданку со своим чокнутым муженьком.
3
— Простите, что разбудила, но мистеру Хо нужно вынуть катетеры, — проговорила Грейс в телефонную трубку. Голос ее звенел от напряжения — так она старалась не выдать раздражения. — Его уже несколько часов назад надо было перевести в обычную палату.
— Катетеры? — промычал Рик то ли пьяным, то ли сонным голосом. — Я думал, их уже вынул кто-нибудь.
«Кто-нибудь»! «Кто-нибудь» — это значит сам Рик Нэш — удаление вспомогательных трубок — это его работа. И он не мог этого не знать.
— Нет, никто не вытащил, — сказала Грейс. — Они по-прежнему торчат из мистера Хо.
Рик вздохнул:
— И что, никто не может сделать это за меня? Сейчас три часа ночи.
— Да здесь нет никого, — сказала Грейс.
И это была правда. Фред Хирш закончил в одиннадцать и ушел, а если бы и не ушел, то не стал бы выполнять за Рика его работу. Фред однажды доверительно признался Грейс, что считает Рика Нэша самым ленивым доктором в Манхэттенской больнице — и это несмотря на то, что Рику предстояло возглавить отделение интенсивной терапии в следующем году после ухода Фреда на пенсию. Дело было вовсе не в таланте Рика, а в том, что его дядя состоял в попечительском совете.
