Сэмюэль Беккет - Как есть
побег шар это воздух то немногое что осталось немногое которому вы обязаны тем что еще держитесь на ногах смеясь и плача и говоря что думаешь в телесном смысле ничего здоровье вне опасности одно мое слово и я снова есть разеваю рот чтоб не терять ни секунды пускаю газы у них свой смысл они вылетают изо рта ни звука в грязи
приходит слово мы говорим словами у меня есть еще кажется сейчас по моим потребностям хватит и одного аха значит мама невозможно рот открыт оно приходит сразу или в крайнем случае или между тем и другим есть место а-а-а значит мама или что-то другое другой шум потихоньку значит другое не важно первое попавшееся мне поможет утвердиться в правах
проходящее время мне рассказано и прошедшее время огромное время одышка проходит и ошметки огромной сказки такие услышанные такие прошептанные в этой грязи которая мне рассказана по порядку по естественному порядку вещей часть третья это там где у меня моя жизнь
моя жизнь по порядку более или менее в настоящем более или менее часть первая до Пима как было такие древности путешествие последний этап последний день прихожу в себя на свое место сжимаю мешок с него капает банка звякает потеря такого рода беззвучное слово это начало моей жизни нынешнее прочтение я могу начинать продолжать мою жизнь это будет еще один человек
что сперва сперва пить ложусь на живот это длится немало мгновений перетерплю мгновение рот открывается наконец язык высовывается лезет в грязь это длится немало мгновений это лучшие мгновения может быть самые лучшие попробуй выбери лицо в грязи рот открыт грязь во рту жажда проходит отвоеванная человечность
иногда в таком положении прекрасная картина прекрасная я хочу сказать в движении в цвете цвета синее с белым облака на ветру и в такой день под грязью прекрасная картина сейчас опишу она будет описана потом разлука правая нога правая рука тяни толкай к Пиму но Пима нет на свете
иногда в этой позе я опять засыпаю язык уходит на место рот закрывается грязь расступается это я засыпаю перестаю пить засыпаю или язык наружу и пью всю ночь все время пока сплю вот такая моя ночь нынешнее прочтение другой у меня нет пока сплю никаких сколько к последнему человеческому да и звериному тоже просыпаюсь спрашиваю сам себя опять цитирую стараюсь продлить это мгновение это тоже спасение
язык обложен грязью и так бывает остается только втянуть его в рот и пошевелить там проглотить грязь[14] или выплюнуть вопрос питательна ли она и надежды потерпеть минутку
набираю полный рот грязи и так бывает это еще один мой запас потерпеть минутку вопрос если я ее проглочу пойдет ли впрок возникают надежды приятные минутки
розовый язык выныривает из грязи чем в это время заняты руки всегда надо видеть пытаться увидеть чем заняты руки что они пытаются делать левая ладно мы ее видели опять сжимает мешок а правая
пальцы правой руки закрываю глаза не голубые другие сзади и в конце концов ухитряюсь разглядеть эти пальцы краешком глаза там справа на конце вытянутой руки на одной оси с ключицей на самом конце говорю как слышу они разжимаются и сжимаются в грязи разжимаются и сжимаются это тоже мое спасение это мне помогает
эта кисть наверно недалеко от силы метр я чувствую что она далеко однажды она уйдет на своих четырех пальцах[15] большой палец она потеряла что-то там не так она покинет меня вижу ее закрываю глаза другие глаза и вижу как она выбрасывает свои четыре пальца вперед словно крючья кончики погружаются тащат за собой и так она удаляется раз за разом понемножку подтягиваясь в горизонтальной плоскости уйти вот так смыться это мне помогает
и ноги и глаза голубые закрыты конечно но нет потому что внезапно наплывает другая картина последняя говорю как слышу там в грязи я вижу себя
мне вроде бы лет шестнадцать и в довершение счастья погода чудесна небо синее легкое запорошенное маленькими облачками вижу себя со спины и девочка тоже держимся за руки я и она ну и зад у меня
мы трудно поверить что за краски расцветили изумрудные травы даже трудно поверить мы старинный сон о цветах и об апрельской или майской поре а в кое-какие детали прямо не верится белый забор розовая трибуна мы на беговом поле в апреле или в мае
высоко подняв голову мы смотрим воображаю мы воображаю во все глаза смотрим куда-то вперед оба неподвижны как статуи не считая болтающихся рук статуи у которых переплелись руки что еще
в свободной левой руке у меня непонятный предмет а у нее соответственно в правой конец короткого поводка связывающего ее с довольно крупной пепельно-серой собакой которая сидит скособочившись повесив голову неподвижность этих рук
вопрос почему поводок в этой безбрежной зелени где понемногу зарождаются серые и белые пятна ягнята жмущиеся к матерям[16] что еще на заднем плане пейзажа четыре тысячи пять тысяч метров синеватая масса пологой горы наши головы выше ее гребня
мы разжимаем руки и поворачиваем в разные стороны я направо она налево она перекладывает поводок в левую руку а я в тот же миг в правую тот предмет что-то вроде маленького белого кирпичика свободные пальцы сливаются руки болтаются собака не шевельнулась мне кажется что мы смотрим на меня втягиваю язык закрываю рот и улыбаюсь
если смотреть анфас девочка не такая уродина меня интересует не она бесцветные волосы ежиком толстое красное лицо в прыщах живот торчит над расстегнутой ширинкой кривые ноги с узловатыми коленками раздвинутыми для пущей устойчивости ступни развернуты на сто тридцать градусов блаженная полуухмылка обращена назад к горизонту образ брезжащей жизни зеленый твидовый костюмчик желтые ботинки все эти краски первоцвет или вроде того в бутоньерке
снова поворот внутрь на двадцать четыре градуса короткий спор переходы предметов из рук в руки слияние пальцев болтание рук неподвижность собаки ну у меня и задница
вдруг хлоп влево вправо и мы сломя голову нос по ветру руки болтаются собака следом понуря голову хвост поджат ничего общего с нами просто ей в тот же миг пришла в голову та же мысль что нам как у Мальбранша[17] минус розовый цвет литературу-то я изучал если она начнет писать то будет писать без конца я кричу ни звука брось ее там и беги вскрывать себе вены
короче темно вот мы опять на вершине собака садится скособочившись в вереске опускает морду на черно-розовый свой пенис и вылизывает его а мы наоборот быстро разворачиваемся внутрь лицом к лицу перекладывание предметов сцепление пальцев раскачивание рук молчаливое наслаждение морем и островами головы дружно поворачиваются в сторону труб дымящих над городом безмолвно ориентируются по достопримечательностям головы разворачиваются обратно словно на одной оси
набрасываемся на бутерброды кусаем по очереди каждый от своего перебрасываемся нежными словами моя миленькая я кусаю она глотает мой миленький она кусает я глотаю того и гляди заворкуем да рты набиты
любимая я кусаю она глотает сокровище она кусает я глотаю короткое затемнение и вот мы снова идем прочь сквозь луга ладонь вложена в ладонь руки раскачиваются головы задраны к вершинам которые все меньше и меньше я больше не вижу собаки я больше не вижу нас сцена опустела
еще несколько животных овцы будто гранит выступил на поверхность горы лошадь не видел ее раньше стоит неподвижно выгнув хребет понурив голову животные знают
синева и белизна небес еще мгновение апрельское утро под грязью все конец готово гаснет была картинка да исчезла сцена опустела несколько животных потом гаснет нет больше синевы остаюсь там
там справа в грязи кисть руки разжимается и сжимается это мне помогает пускай идет своей дорогой замечаю что я опять улыбаюсь не стоит труда уже давно не стоит труда
язык высовывается прячется во рту замираю потом жажда язык прячется рот закрывается теперь губы наверно вытянуты в нитку все конец готово была картинка да исчезла
это должно быть заняло некоторое время скоро будет Пим откуда мне знать слова не подбираются скоро конец одиночеству скоро конец эти слова
я только что был не один потому что в компании мне веселей говорю как слышу с маленькой подружкой под апрельским или майским небом мы исчезли замираю
там справа рука вытягивается вперед жесткий сжатый рот выпученные глаза не отрываются от грязи мы вернемся может быть будут сумерки будет земля детства постепенно проступающая сиянием янтарные полосы умирающие в пепельной гризайли там наверно прошел огонь когда я вижу нас снова мы уже совсем близко
сумерки мы устали идем домой вижу только то что не скрыто одеждой наши лица сообщников воздеты к восходу зыбкое свечение слипшихся ладоней медленных и усталых мы входим ко мне домой и исчезаем
![Мишель Лебрюн - Смерть молчит [Смерть молчит. Другая жена. Коммерческий рейс в Каракас]](/uploads/posts/books/13957/13957.jpg)