Алексей Егоренков - Земля точка небо
Тощий и слабый Механик, как ни странно, терпел ночи куда лучше бывалых тракеров. Ему помогал университетский и армейский опыт.
Механик сразу погружался в студенистый вялый ступор и летел над автобаном, качаясь на мягкой подвеске. Иногда ему казалось, что дорожная разметка неподвижна, а иногда — что она медленно струится вдаль, к зареву у самого горизонта, где силуэты ветряков перемигивались красными маячками. Он жил в грузовике как в доме.
Ночью видел сны на лобовом стекле. Утром распахивал боковое окно и пьянел от свежего ветра, путая точки дальних фонарей с утренними звездами. Ноги его наливались водой, голова сползала все ниже к рулю, а глаза больно закатывались под лоб, но Механик не спал по-настоящему.
Главное, чтобы не кончался табак. И чтобы на грудь приятно давило ускорение. Настал день, когда дорожные фонари превратились в луны. В каждой луне плыл узор из пятен и черточек. Механик разглядывал их, когда было скучно. Спустя месяц луны отпустили щупальца. Они висели на фонарных стеблях как медузы, и над каждой лучилась радуга. На следующей комиссии его забраковали по зрению.
— И это было год назад.
— Угу, — сказал Механик. — Меня не пустили. Трак весит сорок тонн. Можно переехать легковушку с людьми и не заметить. Ее подруга отвернулась и загремела вещами, роясь в черной лаковой сумочке. Двигая острыми лопатками, она сунула в рот сигарету, щелкнула зажигалкой и сквозь зубы втянула дым. Пару затяжек спустя ее подруга снова посмотрела на Механика и поправила волосы. Губы этой девушки были устроены так, что всегда складывались в легкую улыбку, над которой их хозяйка не имела власти. В уголках ее губ постоянно виднелась отметка горечи.
— М-м… меня зовут Сюзанна, — сказала она. — Знаешь, как это по-немецки? Зюзя! С ума сойти, правда?
— А? — Механик тоже растерялся. Он десять месяцев жил без табака, и от струйки дыма, попавшей в нос, его немедленно затошнило. Механик помахал у лица рукой.
— Уф, — взгляд Сюзанны метнулся по большой комнате общежития.
Сюзанна прошагала в угол, где в нише теснилась кухня, взяла раскладной стул и вернулась. Сюзанна вся состояла из улыбки, худобы и усеянной родинками загорелой кожи. Одетая в легкое платье, выгоревшее до потери узора.
Перламутровая заколка в пучке темных волос и цепочка на щиколотке — всё, что успел разглядеть в Сюзанне близорукий Механик.
— Пардон, — сказала она. — Ну, рассказывай. Значит, ты потерял работу и вернулся домой. Она с лязгом разложила стул и уселась, закинув ногу за ногу.
Сюзанна была легка и размашиста. Зажав сигарету в тонких губах, она шлепнула себя по чуть оголившемуся бедру, и Механику вдруг стало неловко. Он сказал:
— До границы я ехал в автобусе. Хотел попрощаться с дорогой. Сюзанна три раза медленно кивнула, не отрывая взгляд от кончика своей ноги. Сигарета покачивалась в ее сжатых губах.
— После границы взял поезд. Купе, — сказал Механик. — Первый раз в жизни.
— И там ты встретил ее, — подсказала Сюзанна, изучая свой педикюр.
— Угу, — Механик замялся, но его распирали воспоминания. Он вывалил Сюзанне всё. Рассказал про девушку с зелеными глазами, напротив которой просидел двое суток. Рассказал, как им было весело, как хорошо она смотрелась в измятом комбинезоне, как умела непринужденно материться, говорить пошлости, которые Механику тогда казались лучшими шутками на свете. Как он думал о ней по ночам, когда грохотали колеса, и по стенам мелькали отблески придорожных фонарей. Проговорившись, как она поймала его взгляд и заявила, что не спит ни с кем в дороге, потому что затрахалась бы насмерть, Механик понял, что терять уже нечего, и рассказал Сюзанне главное.
— И вот что, — сказал он, глядя в никуда. — Она восхитилась, когда я сказал, что работал тракером. Если честно, это была первая женщина, которая мной восхищалась. А еще честнее — вообще первый человек. Она знала, какой это ужас — проводить столько времени в пути. Она с девочками часто ездила на съемки, и тоже сидела по двое-трое суток в автобусе, и это был настоящий ад по сравнению с купе. Так он узнал, что его попутчица работает на телевидении.
— Она ехала домой на каникулы. Она сошла ночью, а я спал. Я вернулся к себе на 7-й, — Механик почувствовал усталость, подобравшись к концу истории. — Приехал и думаю — что мне тут делать. Впервые у него появилась какая-то цель. Синица в руках. Так он стал звать ее Синицей, не заметив этого сам. Вернуться на таможню, пробраться в Европу нелегалом — всё это было реально. Он не знал даже имени, но хоть одно было известно точно: она работала в Германии телезвездой. Механик набрал воздуха.
— Порнозвездой, — бесцветно поправила Сюзанна. Что?
— Что? — просипел Механик, не успев перевести дух.
— Это «Спайс», — она впервые посмотрела ему в лицо. — Большая немецкая порностудия. Наша порностудия. У Сюзанны были синие глаза, безумные, пляшущие, как газовые конфорки. Она тряхнула рукой, указывая на стены. В неподвижном воздухе растаял оранжевый росчерк сигареты.
— Это что, по-твоему? Впервые Механик заметил, что стены комнаты оклеены плакатами, на которых то Синица с парнем, то Сюзанна с парнем, а то и они вместе с парнями и без — занимались сексом в тонком белье и красивых позах, откинув головы, разметав волосы и кусая губы в поддельной страсти.
Груди, лобки, — всё было выставлено напоказ. Ничто не осталось воображению. Даже члены. Особенно члены. Стройные, идеально гладкие фаллосы, которые Синица здесь и там брала в тонкие розовые пальцы, почти касалась губами, трогала языком… Механик вдруг понял, что смотрит на мир как-то издали, и в следующий миг обнаружил себя на полу. Вскрик Сюзанны обозначился в его гаснущем сознании, как серый росчерк — V. Женские образы клубились в голове Механика, пока он силился понять, кого видит перед собой.
— Ох, слава богу, — Сюзанна вытянулась поперек него и разгладила укрывавшее Механика покрывало. Он понял, что лежит на нижнем ярусе двойной кровати.
— Ну, что ты, — Сюзанна опять вернулась к нему, тронув рукой его лоб. — Не расстраивайся так, это же просто софт-порн, тут даже не вставляют ничего в тебя, только иногда может надо поцеловать или прикоснуться… Механик затряс головой.
— Всё, не буду, — сказала она. — Смотри, я всё завесила. Он увидел, что все стены занавешены цветными простынями. Открыт был только один плакат, где Сюзанна и Синица обнимались, выставив округлые зады и запустив руки между ног.
— Где она? — спросил Механик. Сюзанна обхватила себя руками, покачнувшись на краю матраса.
— После такого — я боюсь тебе говорить.
— Ты не думай, это просто от усталости. И сигаретный дым, я давно не курил, — сказал он и сглотнул. — Мне нужно ее хотя бы повидать. Я столько искал.
— Ты больше не водишь машину? — спросила Сюзанна. — Потому что я теперь водить не могу. Механик тупо смотрел на нее.
— Неделю назад ее сбил грузовик, — выдавила девушка. — «Мерседес», большой такой.
— «Актрос»?
— Понятия не имею. Механик лишь рассмеялся едким кашлем.
— Грузовик, — он хрюкнул и вытер слезы рукавом. — Конечно! Сразу поверил. Сюзанна криво усмехнулась.
— Я сама теперь именно так об этом говорю, — сказала она. — Уже отревелась. О чем думать — теперь было неясно. И что теперь делать. Куда идти.
— Вы что, из этих? — спросил Механик, указав на фотографию подбородком.
— Я лесбиянка, она нет, — ответила Сюзанна. — Была нет. Так что я понимаю твои чувства.
— Угу, — сказал Механик. Он трижды попытался сглотнуть, морщась от боли в глотке. Он не плакал. Сюзанна разрыдалась за него.
— Я тоже ничего не понимаю, — сказала она в ладонь. — Я не знаю, как в Германии можно попасть под машину. Тут скорее попадешь под велосипед. Ничего, врач мне объяснил, ей было не больно. У нее внутри что-то сломалось, и боль не успела дойти в мозг. Они дали ей газ, она заснула, и всё. С ума сойти, правда?
— Не плачь, — Механик растерянно погладил волосы Сюзанны, так же вылинявшие от солнца, как ее старое летнее платье.
— Хорошо, — Сюзанна всхлипнула и притихла. Она подняла голову и уставилась ему в глаза. — Не знаю, чего я. Из-за тебя, наверное. Ты ее искал, и мало того, что она оказалась блядью, снималась в порнухе, жила с подружкой-лесби…
— Да я…
— Нет, не возражай, мне уж было ясно, что ты не в восторге. Механик отрицательно мотнул головой, но промолчал.
— Знаешь, ты вошел, а я подумала: вот еще один козел, — призналась Сюзанна. — За нами всегда бегает куча козлов, они считают— если ты в порно, значит, даешь бесплатно. Типа, ради популярности.
Когда ты спросил ее, я так разозлилась, что хотела заехать тебе чем-нибудь по голове.
— Спасибо.
— Не за что. Потом ты рассказал о себе, и я подумала — блин, ну кто знал, что так бывает? Она точно не знала. Мы встретились на паспортном контроле. Мы думали, едем танцевать легкий стриптиз, а оказалось — сниматься в легком порно. Всё цивилизованно, никого силой не заставляли. Все девочки развернули оглобли. А мы остались.
