Владимир Гончаров - Апокриф
Когда контакты с отцом, по причине его отъезда, свелись к редкой переписке и еще более редким встречам, главным авторитетом для Тиоракиса стала мать.
Несмотря на то, что бывший муж с неукоснительной регулярностью и точностью перечислял установленные разводными документами суммы на содержание детей, мадам Тиоракис, женщина очень самостоятельная, организованная и ответственная, много времени уделяла работе, стремясь занять возможно более высокое и высокооплачиваемое положение в Министерстве экономики, где она служила. Это не было для нее самоцелью, и даже покинувшему ее супругу она не хотела ничего доказать. Просто она видела свою материнскую задачу в том, чтобы обеспечить сыну и дочери прочный материальный достаток — возможность есть, пить, одеваться не хуже других детей из приличных семей, а также имела ввиду дать детям хорошее образование, которое стоило немалых денег.
А значит, — следует работать, подниматься по служебной лестнице и делать (в пределах понятий о порядочности, конечно) все то, что этому способствует, и избегать всего того, что этому препятствует. Она вступила в «Объединенное Отечество», в меру усердно участвовала в мероприятиях территориальной партийной организации и никогда не высказывала в беседах с сослуживцами какого-либо неодобрения действиями властей. Одним словом, также демонстрировала лояльность.
Однако, эта лояльность в значительной степени была вынужденной. Только очень близкие ей люди знали, что ее отношение к государству было не безоблачным.
В общении Тиоракиса с матерью бывали моменты совершенно счастливого и всепоглощающего душевного сближения, когда они могли часами беседовать на любые темы, обсуждая прочитанное или увиденное, детские переживания растущего мальчика или вполне взрослые проблемы деловой женщины, поведывали друг другу личные секреты и семейные тайны…
Так перед подростком стали открываться некоторые подробности из истории его семьи, которые внесли определенные поправки в восторженное восприятие юным патриотом истории своей страны.
Прежде всего для него стало откровением, что любимая, добрая, ласковая мама ненавидит (!) все, что связано с Президентом Стиллером.
Президент Стиллер! Его портрет висит на одном из самых почетных мест в актовом зале лицея! Президент Стиллер! — организатор и вдохновитель победы в Шестилетней войне! Президент Стиллер! — свойски улыбающийся лысый дядька с добрыми глазами за толстыми стеклами очков, держащий на руках счастливую маленькую девчонку… (картинка из детского журнала «Соколенок»). Президент Стиллер! — скромная плита на Национальном кладбище и памятники почти в каждом населенном пункте.
Глава 2. Мизансцена
Девичья фамилия матери — Варбоди. Ее отец — дед Тиоракиса — горный инженер Варбоди — одним из первых в стране понял выгоды и взялся за научную разработку карьерного метода добычи угля и железной руды. Кроме того, он имел несчастье быть человеком широких и свободных взглядов, поклонником всего передового, даже если это передовое было иностранного происхождения, и большим скептиком в отношении многого, что касалось оценки эффективности экономики, государственного и общественного устройства в родном отечестве. И все это — в то время, когда выигравший президентские выборы Стиллер вместе с созданной им партией — «Объединенное Отечество», неожиданно для всех получившей большинство в Народной палате парламента, провозгласили программу «Возрождение Родины».
Стиллер пришел к власти с традиционными обещаниями: обуздать преступность, разоблачить коррупционеров, защитить отечественного производителя, обеспечить рабочие места коренным жителям страны, поднять авторитет армии, повысить пенсии… и все такое прочее. Решить эти задачи — провозгласил он — можно только реализовав триединую формулу «Государство, Вера, Патриотизм». То есть, во-первых, укрепить государственную власть, а именно, превратить существующую в стране парламентскую республику — в республику президентскую, очень президентскую, вплоть до чрезвычайных полномочий для борьбы с язвами общества. Народу это понравилось. «Долой болтунов-депутатов, проедающих народные деньги», — это всегда популярно. Во-вторых, вера (к религии, в традиционном понимании, никакого отношения не имеет). От гражданина требовалось, по крайней мере, на реконструктивный период, поверить во всеблагость, всеведение и всемогущество государства, и, прежде всего, президента. Это де поможет избежать разброда, шатаний, вредного нытья и фрондерской критики, которые могут лишь мешать деятельности Президента и Правительства по восстановлению могущества Родины. И, наконец, патриотизм. Стиллер уверял, что любовь к отечеству, если ею по-настоящему проникнутся самые широкие массы, способна перевернуть горы: поднять производительность труда, увеличить урожайность зерновых, победить внешних врагов, выиграть мировой чемпионат по футболу…
Такая программа совсем не понравилась членам Федеративной палаты парламента, представлявшим буржуазно-бюрократичекую верхушку самоуправляемых территорий — административных и национальных кантонов. Они прекрасно понимали, что потеряют изрядный кус власти, со всеми приятными к нему приложениями материального характера. Федеративная палата почти в полном составе вступила в жесткое противостояние со Стиллером, но тот, вопреки действующей конституции, распустил парламент и объявил референдум по новой конституции. Действовал он нахально и уверенно, так как опирался на армию, недовольную тем, что Федеративная палата трижды блокировала законопроект о повышении денежного содержания военнослужащим, а также — на поддержку столичных денежных мешков, справедливо полагавших, что манипулировать одним Президентом легче и дешевле, чем целым парламентом. Депутаты от «Объединенного Отечества» горячо поддержали своего лидера. Придворные юристы придумали для быдла фантастическую по своей циничности и нелепости формулу: «Действия Президента, хотя и не вполне законны, но совершенно легитимны!» Депутатов-оппозиционеров в здание парламента не пустили окружившие его войска, а когда они попытались организовать акции гражданского неповиновения, — назвали путчистами и ненадолго арестовали. Через три месяца, после успешно проведенного референдума, страна приобрела статус президентской республики (очень президентской). Полному успеху референдума, результаты которого даже не пришлось подтасовывать, способствовала бурная законодательная деятельность Стиллера в переходный период. Он начал издавать массу указов, начинавшихся со слов «Временно, впредь до принятия новой Конституции и избрания нового Парламента…» Большинство из них были ни организационно, ни в финансовом отношении не обеспечены и, следовательно, невыполнимы, являясь, по сути, рекламными слоганами. Но в них была масса приятных большинству населения слов. Кому не понравится: «Об усилении борьбы с преступностью», «О мерах по преодолению наркомании», «О противодействии коррупции» и тому подобное… В преамбулах этих документов Президент метал молнии в отношении бездействующих государственных органов и их чиновников, что всегда нравится обывателю, а также назначал виновными в безобразиях и сотнями увольнял со службы высокопоставленных лиц — судей, прокуроров, министров… Народ был в восторге: Президент деятелен, строг и справедлив, никакие посты и заслуги не спасут виновного от ответственности! Мало, кто заметил, что чистка позволила убрать с ключевых мест практически всех явных и скрытых противников Стиллера.
Любители эвфемизмов назвали все это поэтапной конституционной реформой. Инженер Варбоди не любил эвфемизмы и называл то же самое — государственным переворотом, а Президента Стиллера — государственным преступником. Это ему в свое время припомнили.
* * *Стиллер смело залез в золотой резерв страны, в два раза повысил содержание военнослужащим и полиции, а высшему начальствующему составу — в два с половиной раза. На десять процентов были увеличены пенсии по старости и инвалидности, на пятьдесят — зарплата госслужащих. В качестве временной меры устанавливался контроль за ценами на основные продукты питания. Посвященные знали и тихо радовались изданному без помпы и публикации в широкой печати указу о налоговых льготах для крупного бизнеса.
Любовь народа к новому Президенту взлетела до небес. Некоторое время Стиллер мог позволить себе делать все, что угодно, и без оглядки на кого-либо.
Этот кредит доверия он использовал с большим толком, а именно, под лозунгом заботы о духовном здоровье народа национализировал все частное радиовещание и все каналы начинавшего в то время набирать силу телевидения. Электронные СМИ стали либо полностью государственными, либо государство приобрело в соответствующих компаниях контрольные пакеты акций. Председателями советов директоров, само собой, были расставлены сторонники Стиллера. Официальная печать получала громадные субсидии. Все это в комплексе образовало мощнейший пропагандистский «пылесос», с помощью которого можно было великолепным образом фильтровать и препарировать любые потоки информации и внушать массам все, что угодно. Тявканье мелких оппозиционных газетенок в такой обстановке было не только не опасно, но даже полезно. Любому скептику, как отечественному, так и зарубежному, указывали на наличие оппозиционной прессы, как на очевидное доказательство существования свободы слова в стране, а следовательно, — и подлинной демократии.
