Александр Фурман - Книга Фурмана. История одного присутствия. Часть IV. Демон и лабиринт
Танцоры приклеились друг к другу взглядом и явно получали удовольствие от своих выкрутасов. «Львица» даже ойкала и поощрительно поухивала на особо крутых поворотах. В один из проходных моментов она наконец решила познакомиться со своим замечательным партнером, и между ними завязался прерывистый дискотечный диалог. Фурман с улыбкой прислушивался к спокойно-уклончивым ответам плешивого ловкача, который вызывал у него все бóльшую симпатию.
В дверях появился усталый Вова. Похоже, он искал здесь какую-то потерянную вещь. Бросив равнодушный взгляд на пару, он слегка удивился, потом одобряюще кивнул Фурману и опять исчез.
Стоявшим у окна скульпторам, судя по их мелким нервным подергиваниям, уже давно хотелось курить, и они вдруг сообразили, что могут продолжить свою беседу и на лестнице. Крепкие ребята двинулись к выходу кратчайшим путем, презрительно не глядя под ноги и вынудив танцующих в самый последний момент перед столкновением резко вильнуть в сторону. Приостановившись и поджав узкие губы, плешивый посмотрел им в спины с такой глубокой укоризной, словно держал наготове нож или пистолет, но «львица» мягко заставила его не отвлекаться на пустяки. Фурману сразу представилась развернувшаяся драка, в которой невзрачный герой с хладнокровным отчаянием опытного уличного бойца сокрушал своих нагловатых атлетичных противников (квартира при этом сильно страдала)…
Какая-то настырная полнотелая девушка с косичками вытащила в круг тощего, коротко стриженного парня в болтающемся темном костюме. Мастера элегантно уступили им часть тесноватой площадки, но эти нескладехи-деревенщины еле-еле продержались до конца композиции, и последовать их позорно самонадеянному примеру больше никто не решился.
Минут через пятнадцать бодрые старички начали выдыхаться. Стало слышно, как они сопят, да и колени у них уже плохо гнулись, хотя они по-прежнему старались вовсю. Провернувшись в каком-то кривовато-немыслимом завершающем акробатическом кульбите, осчастливленная «львица» за руку утянула своего плешивого рыцаря на перекур.
Рок-н-ролл продолжал звучать, но в комнате сразу стало пусто и скучно. Фурман сходил на кухню, где в последней фазе велась подготовка к чаепитию, предложил там свою помощь и обменялся шутливыми комментариями с Таней, потом посетил сонное собрание взрослых в гостиной, заглянул в «детскую», в которой мутно общались остатки упившейся компании, и вернулся в маленькую комнату, благо там появилась пара свободных стульев.
Отдохнувшие танцоры с деловитым видом приступили к своему занятию, но Фурман почти сразу заметил, что в их манере появилась какая-то машинальная техничность. Им обоим по-прежнему нравилось вместе двигаться под музыку, однако что-то изменилось в их касаниях, обмене взглядами и улыбками – они как будто перестали быть просто «случайными попутчиками» и по-настоящему захватывающий танец сейчас совершался в «параллельном измерении», едва уловимом для постороннего наблюдателя. Фурман даже специально отвлекся, чтобы проверить, видит ли происходящее кто-нибудь еще, и с гордой печалью убедился, что все остальные слепы или по крайней мере им это совершенно не интересно. А он все смотрел, думая о том, почему же ему так не хочется назвать эту веселящую, греющую тягу двух опытных игроков, соскучившихся по достойному партнеру, «любовью».
Но в какой-то момент в темном дверном проеме высветилось белое лицо и сверкнули огненные глаза другого наблюдателя, о котором все, похоже, уже забыли. И лицо это было искажено гримасой яростного понимания… Или непонимания – еще более яростного. Парень рванулся в комнату, но те, кто пришел с ним, крепко держали его, прихватив за плечи, а потом увели.
Во время этого короткого эпизода «львица» с бесстыдной ловкостью крутила задом, располагаясь спиной к двери. Ее партнер при виде взбешенного соперника на мгновение растерялся и отвел глаза (Фурман даже успел пожалеть его), но тут же собрался и несколькими хитроумными па вынудил «львицу» пропустить очередную смену позиций. То есть позаботился о том, чтобы она не встретилась глазами со своим ревнивым юношей. Фурман увидел в этом проявление некоего мужского благородства. Но ему стало тоскливо: хотя танец еще продолжался, веселая игра закончилась, и где-то в недрах дядиной квартиры, похоже, назревал новый опасный скандал.
Вскоре в дверях появились нехорошо улыбающиеся доброхоты-разведчики и жестами показали своему приятелю, что на него готовится засада, однако пока все тихо, а ребята стоят «на стреме».
Приняв это сообщение к сведению, плешивый рыцарь в удобный момент проинформировал свою даму о том, что они раскрыты. «Львицу» это раздосадовало, но ничуть не испугало. Тем не менее они остановились и, отойдя к окну, начали негромко что-то обсуждать. По его уклончиво застывшему лицу ничего нельзя было прочитать, а ей, видимо, не нравилась неопределенность, и она несколько раз с напором спросила: «Я не понимаю – так мы вместе?.. Ты со мной?» Склонив голову набок и покраснев, он сказал, что должен немного подумать. Потом твердо ответил: «Да. Я с тобой». – «Тогда давай просто сбежим отсюда! – обрадовалась она. – Прямо сейчас!» Он спросил куда, и она тут же завалила его вариантами, к кому они могли бы отправиться. Но он отнесся ко всем этим предложениям крайне скептически. Она даже обиделась. «Помолчи минуту, мне надо все как следует обдумать!» – строго сказал он, держа ее за руку. Все ждали. Придя к какому-то решению, он коротко переговорил со своими друзьями и велел ей оставаться здесь с одним из них – а он пока устроит так, чтобы они могли уйти без помех.
Фурман с бьющимся сердцем отсчитал минуту, вышел из комнаты, отыскал Вову и предупредил его о назревающем конфликте. Вова осторожно уточнил у него пару деталей и сказал, что, по его мнению, волноваться не стоит: он знает тех, о ком идет речь, и даже если они захотят выяснить между собой отношения, то сделают это как-нибудь по-тихому и уж точно не здесь. Они обменялись еще какими-то незначащими приветливыми фразами и разошлись.
Между тем в прихожей и на лестничной площадке происходила подозрительная суета и ощущалось возбужденное предвкушение каких-то событий – как догадывался Фурман, там готовился некий отвлекающий маневр с целью временной нейтрализации горячего юноши и его возможных сторонников.
Все это было уже так по-школьному и по-дворовому отвратительно, что разволновавшийся Фурман, не поверив Вове, стал искать, куда бы ему забиться, чтобы случайно не увидеть каких-нибудь лишних ужасов.
Он укрылся в гостиной, но тут, как назло, всех стали зазывать в «детскую» пить чай. Послушное взрослое стадо уже ушло, а Фурман высидел до последнего – пока не заглянула рассерженная Таня и не погнала его ко всем. В маленькой комнате уже никого не было, а дальше путь лежал через прихожую, и, как Фурман ни пытался сопротивляться судьбе, ему опять «повезло». Судя по всему, план плешивого сработал: ловкой парочке только что удалось смыться – даже след еще не остыл, – и обведенный вокруг пальца юноша с помертвевшим белым лицом как раз получал последние боевые инструкции от своих озлобленных, но явно бездарных секундантов. Несколько «совершенно случайно оказавшихся рядом» зрителей откровенно глумились над ними, и после того как жалкого ревнивого мстителя наконец дружески вытолкнули за дверь, словно дав старт прыгуну с трамплина, между враждебными группами вспыхнула перебранка, едва не перешедшая в столкновение. Но поскольку главные события происходили уже не здесь, все быстро успокоились.
Продвигаясь к «детской» вместе с этой компанией, Фурман услышал разговор одного из активных участников интриги с кем-то, кто по пьяни пропустил «все самое интересное». Речь шла о маршруте побега и о том, где сбежавшие – при неудачном стечении обстоятельств – могут быть перехвачены (оба собеседника были местными и хорошо ориентировались в ближайших дворах с их гаражами, помойками и детскими площадками). «И чё тогда будет?» – «Да ничего не будет! – вскипел активист. – Если он никого с собой не приведет, то Лёха быстро с ним разберется и уйдет». – «Так он вроде каратист какой-то, говорили…» – «Да какое там?! Брось! Ты же знаешь Лёху! Он троих таких может положить! А уж один на один… И тем более он с его бабой… По-любому за него нечего беспокоиться».
Вот, значит, как, вяло думал Фурман, по инерции представляя себе последние жестокие сцены этого кинофильма: ночь, заснеженные гаражи, погоня на скользких безлюдных дорожках. Схватка поворачивалась то так, то эдак…
Конечно, для обожравшихся полусонных гостей все эти пышные кремовые торты, шоколадные конфеты и домашние пироги были уже совершенно лишним грузом, как ни упрашивала тетя Полина попробовать по кусочку еще и того, и этого. Надо ведь было еще и до дому добраться.
…Всю долгую дорогу четверо Фурманов молчали, думая каждый о своем. Правда, когда они уже сели в метро, Боря похвалил Фурмана за то, что он догадался выпросить у Вовы Воннегута – мол, хоть какой-то толк от всего этого мероприятия.
