Марина Нефедова - Лесник и его нимфа
Крюгер – гений, зачем она ему нужна?
Вернувшись из Крыма, Лита снова раздобыла кассету с его песнями. Подобрала две из них. Последние дни пела дома только их. Интересно, понравилось бы ему, как она их пела? Они могли бы сыграть сегодня что-то вместе. Они – вместе! Ведь он же ее позвал.
А она не пошла. «Потому что ты полная, абсолютная дура», – сказала себе Лита.
Она остановилась, закуривая и глядя в фиолетово-оранжевое московское небо – облака в отсветах фонарей. Потом развязала шнурки, сняла кроссовки и встала босиком на влажный асфальт. Дальше она пошла босиком, вглядываясь, чтобы не наступить на осколки. Асфальт был мокрый и холодный, неприятный на ощупь. Но Лита все равно шла босиком.
Глава 2
***
Почти две недели прошло с того дня, когда Лита не позвонила в квартиру музыканту своей мечты. Почти две недели она промучилась. В очередной раз кинувшись к звонящему телефону, она наткнулась на Екатерину Георгиевну, у племянника которой никак не могла забрать несчастные рубль тридцать за лекарство.
Екатерина Георгиевна нервничала, что должна маме деньги, и звонила уже не в первый раз. «Вы знаете, Саша работает и учится, он не может все время к вам ездить. Он уже один раз к вам приезжал, а дома никого не было, хотя он предварительно звонил!» Это была правда, они договарились, но Лита его кинула – в последний момент ей понадобилось срочно уйти. «Позвоните ему сами, пожалуйста, вот его рабочий телефон».
Лита, слегка мучаясь угрызениями совести, позвонила.
Оказалось, он работает неподалеку от места, где Лита собиралась быть в пятницу. Они договорились в три часа около входа в ДК.
Но ничего не получилось. В ДК была выставка одного художника, а какие-то идиоты стали курить прямо на выставке травку. Приехал ОМОН. На маленькой площади перед ДК собралась толпа пиплов. Лита оказалась в центре событий.
Она залезла на парапет, который был вокруг ДК, и стояла там, сунув руки в карманы плаща. ОМОН был с дубинками, Лите совершенно не хотелось попадать ни под дубинки, ни в милицию, тем более что она тут была вообще ни при чем. В какой-то момент она вспомнила про Екатерину Георгиевну и ее племянника, но был уже четвертый час, а к входу в ДК подойти было невозможно.
– Я пацифист, за мир отрываю башку, – кричал какой-то мальчик, стоя рядом с Литой на парапете. Неожиданно с другой стороны, откуда ни Лита, ни мальчик не ожидали, подбежал омоновец и со всего размаха двинул мальчика по ногам дубинкой – выше он не достал.
– Дяденька, вы чего деретесь?! – закричал пацифист.
Следующим ударом омоновец сбил его с парапета.
Лита поняла, что пора бежать. Парапет был довольно высокий. Она спрыгнула, но, запутавшись в полах своего длинного плаща, потеряла равновесие и упала. Ударилась она не сильно, но когда поднималась, не заметила арматуру, торчащую из стены, и со всего маху двинулась об железки лбом и щекой. От сильной боли Лита снова села на асфальт и на несколько секунд перестала соображать, что происходит. Когда она вернулась в реальность, то увидела, что к ней направляются два парня в форме ОМОН.
– Вы целы? – услышала Лита с другой стороны. Она обернулась и увидела студента с рублем тридцать – она узнала его. Ему как-то удалось пробраться.
– Слушай, пипл, скипаем, – еле произнесла Лита, прижимая ладонь к лицу.
Он дал ей руку, помог подняться, и они рванули за Дом культуры.
Вслед им неслось усиленное в громкоговоритель требование очистить площадь – в сочетании с трехэтажным матом.
В сквере за ДК, куда они прибежали, было, кажется, безопасно. Лита рухнула на лавочку, не отнимая руку от лица, и, переведя дыхание, сказала:
– Кажется, скипнули.
– Вы, кажется, ударились…
Лите очень не хотелось убирать руку от лица. Наконец она решилась и посмотрела на ладонь. Там была кровь. Острым краем арматуры она распорола себе лоб. Слава Богу, хоть не посередине, а сбоку.
– Да, бывает, – пробормотала она, разглядывая руку.
– Так, вот, возьмите, это чистый, – студент порылся в карманах и протянул ей сложенный носовой платок. – Берите, берите. И пойдемте ко мне на работу, я здесь рядом работаю.
– У вас там что, медпункт?
– Нет, но какую-нибудь перекись водорода найдем.
– А…
Он смотрел на нее с сочувствием, от которого не было тошно. И говорил как человек, которому небезразлично, что она чуть не осталась без глаза. Литу это купило.
– Ну пойдем, раз ты такой тимуровец, – сказала она, поднимаясь с лавочки.
Они пошли в обход ДК.
– Ты, кстати, случайно не пипл, нет? – спросила она, мельком разглядывая его, когда они прошли молча пол-улицы. Чем-то он был похож.
– Что?
– Нет, ничего. Я забыла, как тебя зовут?
– Саша.
– Лита, – она протянула левую руку, потому что правой прижимала платок к своей раненой голове. Он остановился и пожал ее протянутые пальцы.
– Cаша, вы спасли мне жизнь! Вы – Робин Гуд. Только не забудьте мне отдать эти деньги за лекарство уже наконец-то!.. Как, кстати, поживает ваша тетя? Как ей лекарство, помогает?
***
Студент работал неподалеку, в филиале какого-то научного института – Лита не успела толком прочитать вывеску.
– А что там такое произошло около Дома культуры? – спросил он, когда они, проскочив мимо охранника, поднимались по лестнице старого особняка, в котором расположился Сашин отдел.
– А, – рассеянно сказала Лита, одной рукой прижимая к лицу платок, а другой трогая покрашенные зеленой краской стены. Она очень любила такие старые здания. – Да там была выставка одного пипловского художника. И какие-то чуваки забили косячок, прям там, на лестнице. Ну, и выставку закрыли. Менты устроили облаву. Долго еще подниматься?
Подниматься нужно было на четвертый этаж – комната студента располагалась под самой крышей. В комнате было несколько рабочих мест, но из людей уже никого – пятница, короткий день, как объяснил Саша, ища в ящике перекись и вату.
Лита пошла мазаться перекисью перед зеркалом в какую-то подсобку.
– Будете чай? – спросил студент.
– Да, я с утра ни разу не ела, только полпачки сигарет. А что это за место?
– Филиал научно-исследовательского института. Закрытое, вообще-то, учреждение.
– Заметно, – усмехнулась Лита, вспомнив, что когда они проходили мимо охранника, тот печально смотрел в окно. – И что ты тут делаешь?
– Работаю лаборантом. Еще делаю чертежи.
– И что чертишь?
Она подошла к кульману, около которого он стоял. На кульмане был прикреплен лист миллиметровки с тонкими линиями.
– Это твое? – спросила Лита почти восхищенно, разглядывая чертеж. – Вот это да! Какое-то произведение искусства. А я ненавидела в школе черчение. Для меня ровную линию провести всегда было проблемой.
Молодой человек ничего не ответил. Он явно не стремился общаться.
Вообще-то можно было уже и уйти, но Лите ужасно хотелось чаю, а алюминиевый электрический чайник как-то неуверенно шумел и не спешил закипать. Лита, сунув руки в карманы, стала ходить между столами и бесцеремонно рассматривать всякие фотографии, открыточки, фигурки и штучки на столах.
– Это что за лепетулечка? – спросила она, разглядывая фото на одном из столов под стеклом.
– Дочка заведующей.
– А… Здесь кроме тебя одни женщины работают? Целых раз, два, три, четыре, пять тетенек?
– Да, – ответил он, выкладывая в тарелку печенье.
– А твой стол этот? – она показала на стоявший в углу маленький стол бедного лаборанта. Он был один без всяких штучек. С бумагами и какими-то книжками.
– Вы угадали, – ответил он, не отрываясь от насыпания сахара из пакета в банку.
Лита остановилась напротив окна.
– Клевый вид. Покурить бы. Где у вас тут курят?
– На лестнице.
– Ты куришь?
– Нет.
Она вышла на лестничную площадку. Вверх вела пожарная лестница. Лита пригляделась, затягиваясь, – люк был не заперт.
– Слушай, а крыша у вас тут есть? В смысле, вылезти на нее можно? – крикнула она ему в комнату.
– Зачем?
– Просто так. Там люк открыт. Ты лазил здесь на крышу когда-нибудь? Я лично очень люблю лазить на крыши всяких старых зданий. Давай? Или я одна.
Он вышел на площадку и в первый раз посмотрел на нее с любопытством. Потом молча зашел в комнату, вышел со стулом. Первая ступенька пожарной лестницы была довольно высоко.
Он постоял немного, посмотрел на люк. Потом поставил стул и перелез с него на лестницу. Лита быстро докурила, не сводя глаз с люка. Лаборант, забравшись по лестнице, аккуратно его открыл.
– Тут чердак.
Лита полезла следом. На чердаке было темно. Она стала зажигать спички и обнаружила дверь на крышу - но на ней висел замок.
– What a pity1 , – сказала Лита, освещая замок.
– Посвети, пожалуйста, – лаборант покопался с замком. – Он не заперт. – И он открыл дверцу в белый день. Там шел мелкий дождь.
Саша осторожно встал на старое железо. Лита вылезла следом.
