The офис - Донцов Андрей
В Новороссийске Евгений дважды бывал с мамой в школьные годы у далекого родственника, служившего на флоте коком, – здорового двухметрового, всегда радостного детины со щетиной.
Хозяин вывески понабирал, что дает Интернет на запрос «мыс Хако». Первые ссылки, которые он увидел, были «служба знакомств» и «кожно-венерологи-ческий диспансер, телефон, адрес».
Ну что ж, значит, вполне пригодный для жизни поселок.
Евгений позвонил туда и обозначил твердо свой интерес.
Это было совсем близко к морю. Из дома, небольшого, зато двухэтажного, был слышен шум прибоя – в этом уверяли хозяева, а шум прибоя – это то, что нужно для его сна.
Денег на покупку дома, конечно, не было, а желание Евгения заниматься первые три месяца только сном и ничем более не подразумевало хлопот с арендой там, поиском заказчиков здесь.
Он решил поступить радикально. Полгода назад к его вывеске проявляло интерес крупное сетевое московское агентство, имеющее в своем портфеле серьезных заказчиков.
Сделку оформили быстро. Денег хватило не только на дом, ровно половина осталась, и можно было подумать о машине. Практически любой.
Он стоял на крыше рядом с вывеской, которая уже не принадлежала ему. Значительная часть его жизни заканчивалась и начиналась другая. Шел сильный ливень, который бывает в конце февраля. «Если будет идти так всю ночь, то смоет к утру все остатки снега», – подумалось Евгению. Впрочем, там, куда он ехал, уже давно ни снега, ни даже намека на зиму. Хотя дожди, скорее всего, тоже шли. Но там было море, возможность ходить вдоль берега перед сном и, быть может, возможность спать хотя бы часов четырнадцать.
Да! Не хватало последнего штриха. Евгений почесал репу и посмотрел на светящиеся буквы вывески. Через час должен был подойти Прокоп. Над чем будем сегодня креативить?
Рекламная надпись в этот месяц гласила:
С водой «Родник»
Каждый день
Они вышли с Прокопом на крышу.
– Не хотелось бы пить ничего крепкого… И пива тоже не хочется. О! Мне приснилось недавно много «Бэйлиса», целые реки.
Сон на самом деле был тревожным, но Евгений не любил рассказывать о своих снах. Чужие сны его не интересовали, мало того – его бесило, когда ему кто-то начинал их рассказывать. Почему кому-то должны быть интересны его?
Этот сон характеризовал его состояние. Неспокойное и неорганичное.
Ему снилась бабушка из тамбовской деревни, у которой он трижды отдыхал маленьким. Она доила козу, а маленький Женя стоял неподалеку. Он видел и чувствовал осязаемо – это молоко было необычным. Бабушка хитро подмигнула ему: «Ну, иди, внучек, попробуй козьего молока! Коза – она ведь не корова!»
Женя подбежал взять в руки маленькое красное пластиковое ведерко, коза пошла вперед, словно уступая ему место, и тут случайно задела ведро копытом. Женя почувствовал запах и вкус сладкого ирландского ликера и грустно смотрел, как он впитывается в землю. Даже провел рукой по травинкам и облизал пальцы.
Раньше во сне – он бы пил из этого ведра, наслаждаясь знаменитым на весь мир ароматом. А сейчас – сны были без счастливых концовок. Это сильно печалило.
Однако, что не получалось теперь во снах – получалось в реальности.
Четыре бутылки «Бэйлиса» были доставлены на крышу для прощального ужина со свежесваренными сардельками.
Он позвал Прокопа на креативный штурм. Последний на этой крыше. Евгений обладал уже таким запасом букв, что мог написать торопящимся москвичам все что угодно.
Показал Прокопу машину. Тот долго жал ему руку и вторил: «Вот это мужик – уважаю!»
Поговорили о расходе топлива. По словам Прокопа, доехать на ней до юга будет стоить еще одной небольшой отечественной машинки.
– А почему Светку с собой не берешь?
– А почему я должен ее брать – в шахматы она играть так и не научилась и потом, какая-то вся взбалмошная, нехозяйственная какая-то.
– А тебе зачем ее хозяйственность.
– Ну, я еду на отдых, спать еду. А с ней какой отдых будет? Какой сон?
– Какая-то у тебя логика немужская, Евгений. Какого-то особого толка логика. Ты как в Макдоналдсе деньги считаешь, когда говоришь о бабе.
– А какая логика мужская? Влюбиться и сделать предложение?
– Да нет, ты анекдот про мужскую логику не знаешь, что ли?
– Напомни, может, и слышал…
– Пришел к отцу сын и сказал: «Отец, у меня есть три девушки, и я не могу выбрать из них себе жену». – «Все очень просто, сын мой: дай каждой по тысяче долларов и посмотри, кто как потратит эти деньги». Через неделю показывает отцу фотографии и рассказывает: «Вот эта, первая, накупила на все деньги себе косметики, духов, одежды и уже через три дня попросила еще. Вот эта, вторая, пятьсот долларов потратила на себя, а пятьсот долларов отправила своей маме в деревню. А третья, ты представляешь, отец, третья потратила только сто баксов, а остальные положила в банк. Я спрашиваю у нее, для чего? А она отвечает: когда мы с тобой будем жить вместе, пусть что-то будет у нас на черный день! Представляешь, отец! Спасибо тебе за этот совет!» Но тут отец говорит: «Женись на первой, сынок!» – «Но почему на первой?» – «А у нее задница лучше!»
– У Светки задница хорошая, – согласился Евгений задумчиво.
– Оставь мне ключик от чердака и Светку, раз тебе это не надо уже. Я с ней тоже в шахматишки сгоняю. Может, и найдем общий язык, а?
– Ты ж все равно уходишь в плавание…
– Надо бы подзарядить батареи напоследок, чтобы опять там не начались эти онаномарафоны.
– А что, в городе больше не с кем, только Светка одна?
– Да, понимаешь, какие-то проститутки стали разговорчивые. Поняли, что, чем больше они болтают, тем меньше их эксплуатируют в профессиональном смысле. Научились такие телеги задвигать. Про раннюю смерть отца, про то, как ее семилетнюю не пускали к гробу, а она все равно прорвалась, и про то, что ты ей чем-то папу напомнил… После этих заворотов не трахаться, а плакать хочется и давать ей много денег за просто так.
– А ты не с проститутками, познакомься с нормальной девушкой.
– Я тебя умоляю!.. Они ж все знают, что я ухожу в море на девять месяцев. Им, нормальным, от меня только деньги нужны. Заметил и подсчитал: если даже баба и дает после первого свидания, но при этом пьет не пиво, а что-нибудь другое – мартини там, вино, коньяк не дай бог: проститутки уже выходят дешевле.
– Да – выход у тебя только один: влюбиться по-настоящему.
– Да мне надо, чтобы в меня влюбились, пойми. Пусть не модель 90 х 60 х 90, ну и не крокодил, конечно. Мне надо, чтобы у ней в глазах счетчика этого не было: «а теперь попрошу-ка я еще вот это», «а не раскрутить ли его еще на поход туда». Я все это уже читаю, как Паганини ноты.
– Ну это как там свыше будет угодно. Чтобы все состоялось. Но состоится обязательно.
– Да все будет ништяк. Ключи дашь и телефончик Светкин? Больно уж она у тебя однозначная.
– Какая?
– Ну, скажет слово и молчит. На доску смотрит, журнал листает. Нет у ней привычки выливать на голову постороннему человеку все помои своих переживаний и умозаключений…
«Да уж: однозначность, и правда, сильная Светкина сторона, как, впрочем, и задница… Может, взять все-таки с собой? – подумалось Евгению. Но затем он передернул плечами и хлебнул „Бэйлиса“ раза четыре подряд. – Уж как решил – так решил!»
– Бери. – Евгений протянул ключи другу.
– Прокатишь до выезда из города на танке? Когда они сели в новенький серебряный «Хаммер» и поехали в сторону выезда на шоссе, за их спиной осталась светиться новая надпись на крышной установке. И, судя по тому, что была пятница, провисеть этим буквам было суждено как минимум выходные:
Вот такая пое…нь!
10
– Слушай, а можно задать тебе один вопрос напоследок.
– Конечно можно, Прокоп, задавай.
– Ты вот, название это… Ну на печати твоей фирмы… Я тут «Статского советника» недавно посмотрел, там про «СДД» момент, «Сожрите Друг Друга». А у тебя это… «СПУ» – оно значит что-то?
