Римский сад - Латтанци Антонелла
Итак, это последний раз.
В последний раз она проводила время с дочерьми и мужем. Затишье перед бурей.
Сейчас они ужинали все вместе. В последний раз.
— Мама! — Эмма проглотила последнюю чайную ложку тертого яблока и улыбнулась ей.
— Мама-а-а! — присоединилась к ней Анджела и подняла вилку к потолку.
На ее тарелке лежал красивый сочный персик, который мама купила ей с любовью, с такой любовью. Массимо рассмеялся. Сделал глоток пива.
— Мама, а ты знаешь, бабушка Альда покатала меня на лошади, знаешь, дедушка Пьеро купил мне рюкзак с Машей и Медведем, тот, что я хотела, а ты мне никак не покупала, знаешь, я видела уток, гусей, цыплят, мама?
— О, как здорово, дорогая, — сказала Франческа — Если бы ты знала, как хорошо она держится в седле, она очень храбрая, — сообщил Массимо и улыбнулся ей. В последний раз.
— Папа, а можно показать маме рюкзак с Машей и Медведем?
— Да, Генерал. Доедай, а потом папа тебе его принесет. Хорошо? — предложил Массимо.
— Правда, мама?
— Да, конечно, Генерал, правда, — сказала Франческа. И это все было правдой.
Анджела вернулась к персику, очень довольная.
«Мама, мама, мама, мама-а-а, мама-а-а-а-а!» Обе дочери продолжали кричать, останавливаясь только для того, чтобы громко посмеяться. Анджела сняла с нее очки:
— Какая ты красивая без очков. — Франческа ничего не видела, дочь коснулась ее лица, довольная, хлопнула в ладоши, затем снова надела их: — Уродина! — хихикнула, потом снова сняла. Франческа позволяла ей делать все, что захочется, а Эмма ликовала и всхлипывала, как делают маленькие дети, когда слишком много смеются.
Массимо легонько погладил жену по плечу. Франческа дотронулась до его пальцев, один за другим.
И вся семья была здесь только ради нее. В последний раз.
Той ночью, в темноте, Франческа легла спать рядом с мужем. Она секунду колебалась, перед тем как скользнуть под простыню. Весь день она вела себя просто великолепно, никто ничего не заметил. Массимо включил прикроватную лампу, взял книгу — у фабрицио был маленький фонарик на этом месте, — сказал: «Спокойной ночи» и принялся читать.
— Спокойной ночи.
Через полчаса, когда он уже заснул, она встала.
Перешла в гостиную. Села за стол и начала рисовать.
Она рисовала долго, продолжала то, что начала утром. Может, это ее способ спрятаться от зла? Это была ее последняя ночь. Ее последняя ночь в роли доброй и верной жены. Она рисовала. А потом заснула на диване.
Рано утром ее разбудили лучи солнца, ударившие в лицо. Она открыла глаза, боясь, что Массимо найдет ее тут. О чем-нибудь спросит. Она не сможет снова солгать в ответ. Она вскочила, открыла крышку ноутбука и увидела, что нарисовала.
Что она наделала?
Все ее наброски за прошлый день никуда не годились. Эскизы, над которыми она работала для «Подруги-темноты», снова приобрели мрачный, пугающий оттенок. Счастливые персонажи, которых она собиралась нарисовать, стали зловещими. Повсюду царила гнетущая атмосфера. Даже главная героиня изменилась. Теперь у нее были глаза Терезы, голубые с золотыми искорками, и светлые кудри ее дочери Анджелы. И она была в ужасе.
Вместо того чтобы работать над своим проектом, Франческа снова нарисовала чудовищный мир. Она покачала головой, ее охватили гнев и отчаяние. Но времени не было: Массимо мог проснуться в любую минуту. Она в очередной раз удалила все эскизы и быстро, стараясь не шуметь, проскользнула в постель мужа (это не постель моего мужа, это наша постель). «Я горжусь тобой, Франческа, — сказал дом, как только Франческа очутилась под простынями. — Ты очень хорошо врешь, я этого не ожидал. Правда хорошо».
Франческа прикрыла уши. «Жаль, что этот неожиданный талант тебе не пригодится, Фра, — прошептал ей дом. — Консьерж и консьержка уже сообщили обо всем остальным жильцам, и те проболтаются Массимо. Это может случиться в любой момент. Это случится. Сегодня, завтра или на следующей неделе. И все будет кончено, твоя жизнь закончится. Навсегда».
«Но я ничего не сделала, — сказала Франческа, ее разум пошел трещинами и внезапно затянулся пеленой сонливости. — Я просто спала там. Это не измена».
Дом открыл все окна, все двери, поднял все жалюзи и разразился громким, тяжким хохотом.
2
Франческа резко проснулась. Массимо рядом не было. Неужели все случилось? Массимо, направляясь на работу, спустился во двор и узнал? Вчера было последнее утро, когда Франческа проснулась частью этой семьи?
Она встала. Оказывается, ее старшая дочь не спит. Сколько времени? Где Массимо?
— Какая ты красивая сегодня, мама. Даже в очках, — Анджела обняла ее в коридоре.
— Ты наконец проснулась! — Массимо вышел из ванной после душа, застегивая рубашку. Посмотрел на жену.
Массимо знал ее очень давно. Он мог обо всем догадаться. Всегда догадывался обо всем, что происходило в ее голове.
И муж действительно наклонился к ее уху. Сейчас он мне все расскажет. Прямо сию минуту, и я тоже, наконец, все ему расскажу. Все, с самого начала.
— Ты всегда прекрасна, не только сегодня, — прошептал он.
Как долго он ей такого не говорил! Неужели он ни о чем не догадался, неужели не понял, что его предала женщина — его женщина? «В любом случае, скоро кто-нибудь ему расскажет», — заметил дом. Массимо подошел к ней, чтобы поцеловать. Она позволила поцеловать себя. И почувствовала этот поцелуй, очень горячий. Последний поцелуй.
Анджела с Эммой засмеялись.
— Мама с папой обжимаются! — крикнула Генерал со смесью отвращения и веселья. Через минуту он узнает. Он все узнает, и все погибнет. («Ты уверена, что не хочешь, чтобы он узнал?» — сказал дом. Заткнись.)
— От кого ты услышала это слово, Генерал? — Массимо с улыбкой погрозил дочери пальцем. Затем снова прошептал жене: — И я думаю, ты чудесная всегда, Фра.
В ее груди словно разорвалась граната. Он думает, я чудесная. Но сейчас, сегодня, завтра он обнаружит, что я ужасна.
«Ты всегда чудесная, чудесная, чудесная. Фра», — сказал дом.
— Массимо?
Массимо обернулся.
Франческа подыскивала слова.
— Что такое? — спросил ее Массимо.
«Хорошего дня», — сказал дом.
— Хорошего дня, — сказала Франческа.
Массимо улыбнулся ей, взял портфель и направился к двери. В этот момент музыка Фабрицио прогремела сквозь стену их дома. Несколько нот, несколько секунд, не более. Массимо поправил куртку перед зеркалом.
— А он молодец, этот наш сосед, — сказал он. — Верно, Фра?
Нет.
И будто едва начавшийся день был таким же, как и любой другой, Массимо отодвинул задвижку и открыл дверь.
— Хорошего тебе дня.
«Вы прощаетесь в последний раз», — сказал дом.
Франческе пришлось одевать девочек, чтобы отвести Анджелу в школу. Она выглянула в окно, снимая высохшую майку Эммы, и какая-то сила заставила ее взглянуть в сторону квартиры Фабрицио. «Смотри, — сказал дом. — Смотри. Фабрицио стоит у окна. Наблюдает за тобой. Ждет тебя. Смотри». — «Да пошел ты в задницу, дом», — сказала Франческа и, вместо того чтобы посмотреть налево, в квартиру Фабрицио, через силу посмотрела вниз. Массимо разговаривал с консьержем.
«Вот и все: бабах!» — засмеялся дом.
Франческа наклонилась ниже, но выражения лиц мужа или Вито ей различить не удалось.
Словно удар ножом в сердце.
«Что мне теперь делать, дом?»
«Твои проблемы», — ухмыльнулся дом.
Но затем он внезапно сменил тон: «Включи телевизор, Франческа».
«Телевизор? — спросила Франческа. — При чем тут телевизор?»
Дом не ответил, и она нажала на клавишу. Обычный новостной канал, который Франческа смотрела, не отрываясь, несколько дней подряд. На экране мелькали разрозненные трясущиеся кадры, словно человек, держащий камеру, бежал. Сначала аллея с деревьями, потом куст, потом подъем на холм и приземистое полуразрушенное строение, которое снимали сверху. Внизу экрана бегущая строка: «СРОЧНО — НОВОСТИ ОБ ИСЧЕЗНОВЕНИИ ТЕРЕЗИНЫ — СПЕЦИАЛЬНЫЙ ВЫПУСК». Голос комментатора пояснил, что полиция ворвалась в дом похитителя Терезы. Ворвалась? Им удалось? Репортаж вряд ли шел в прямом эфире, Франческа хотела взять телефон, но не смогла оторваться от экрана. Дом похитителя. Да какой дом — лачуга. Лачуга в Валь-Гардена [24], посреди леса, этакая хижина на высоте полутора тысяч метров. Отличное укрытие. Кто смог бы найти их там, похитителя и маленькую Терезу?
