Ноэль Стритфилд - Балетные туфельки
Почти всю дорогу до Данроамина Гасси молчал. Он уже жалел, что согласился перекрашивать гнома в синий цвет, тем более что речь не шла о деньгах, но было поздно что-либо изменить.
В этот вечер Гасси казалось, что Франческо никогда не заснет. Он был так взбудоражен возвращением с'Уильяма, что ему необходимо было поговорить об этом. В конце концов, Гасси ничего не оставалось, как притвориться спящим, и он чуть было действительно не заснул, но вспомнил, что ему надо было сделать. Он сел на кровати и посмотрел на Франческо. Тот спал. Окно уже было открыто, поэтому он привязал один конец веревки, которую ему дал Уилф, к большому пальцу левой ноги, а другой, на который был привешен небольшой грузик, выбросил в окно, после чего заснул крепким сном.
Гасси показалось, что прошло много часов, прежде чем он проснулся от непрерывного дерганья за его палец на левой ноге. Сначала он не понимал, что происходит, но потом сообразил. Он спрыгнул с кровати, снял с пальца веревку, трижды дернул за нее, как и велел ему Уилф, надел халат и тапочки и вышел на лестницу. Очень тихо он открыл дверь гостиной, прокрался по комнате к стеклянным дверям, открыл их ключом и вышел в сад. Потом он услышал, как Уилф сказал: «Это он». И вдруг на его голову надели мешок, обвязали его веревкой и повалили на землю лицом вниз. И тогда он снова услышал голос Уилфа.
— Теперь лежи тихо, и тогда с тобой ничего не случится. Но если ты попытаешься что-нибудь сделать, то знаешь, что тебя ждет.
Гасси, связанный в мешке, не мог провести пальцем по горлу, но он знал, о чем идет речь. Несколько секунд он был в растерянности. Он не понимал, зачем Уилфу понадобилось связывать его и прятать в мешок, вместо того чтобы дать ему раскрасить одного из гномов. И тут ему пришла мысль. Почему было так тихо? Почему никто не ходил вокруг и даже ни разу его не пнул? Страшный ответ пришел ему на ум. Банда не собиралась перекрашивать гномов, они выманили его в сад, чтобы он оставил дверь в гостиную открытой. Они собирались ограбить дядю!
Мешок был пыльный и неудобный, но воздуха в нем было достаточно, чтобы Гасси мог дышать. Он перевернулся на спину и начал думать, что же делать. Если он позовет на помощь, то Уилф и его дружки заставят его замолчать, да и дядя не услышит его криков из мешка, потому что спит в другой части дома. Но Гасси был изворотливее всякого угря. Он катался по бетонным дорожкам туда-сюда, пока наконец веревка, которой были связаны руки, не сползла вниз, сорвал веревку и освободился. И что теперь? Он не мог закричать, потому что его бы услышали члены банды. И у него возникла другая идея. Он ползком подобрался к двери в гостиную и проник внутрь.
Внутри были Уилф и еще двое. Уилф держал фонарик, а остальные пытались вскрыть сейф, встроенный в стену. Гасси не знал, что это был сейф, но он слышал их перешептывания. Грубый голос проворчал:
— Уилф, ты никогда не говорил, что он хранит деньги в сейфе.
Голос Уилфа звучал не так уверенно, как всегда, а скорее даже жалобно.
— А я что, знал, что ли?
Третий голос сказал:
— Лучше бросить это. У нас нет инструментов, чтобы его вскрыть.
— Кто сказал, что нет? — отозвался грубый голос. — Я еще никогда не отступал перед сейфом, а с этим все должно быть чертовски просто.
Пока они разговаривали, Гасси встал на ноги. Он тихонько достал из замочной скважины ключ, потом закрыл дверь и аккуратно повернул ключ снаружи. Потом Гасси бросился к дому близнецов и закричал:
— Помогите! Помогите! Воры!
Он так шумел, что в тот же миг в окне показались две головы близнецов.
— Кто это? — спросил Джонатан.
— Это я, Гасси. Что делать, когда нужна полиция? У нас в доме трое воров.
Почти в ту же минуту завопили сирены и со всех сторон появились полицейские. Из большинства домов Уилфу и его друзьям удалось бы выбраться, но они не знали Сесила. Замки и цепи на входной двери были просто великолепные, поэтому Уилфа с друзьями взяли с поличным.
Когда воров вместе с напуганным до смерти Уилфом увезли в полицейский участок, дежурный сержант полиции попросил всех пройти в гостиную мистера Аллана. К тому времени уже установили, что из дома ничего не пропало и взлома не было.
— Так, — сказал сержант, смотря на Гасси, — ты говоришь, что был в саду. Ты оставил дверь в гостиную открытой?
Мысли у Гасси в голове путались.
— Да.
— То есть ты впустил воров в дом. Ты специально это сделал?
— Нет. Я был связан в мешке.
— Но что привело тебя в сад посреди ночи?
Гасси понял, что ничего, кроме правды, его не спасет.
— Я собирался раскрасить гнома в синий цвет.
— Позор! — сказал Сесил.
— Раскрасить гнома в синий цвет!? — удивился сержант. —Боюсь, тебе лучше придумать что-нибудь другое.
Это разозлило Гасси.
— Я говорю правду. Я должен был раскрасить гнома в синий цвет.
Сержант ему явно не верил.
— Ты должен был встретиться с ворами, чтобы перекрасить гнома в синий цвет. Значит ты знаешь, кто они такие.
Гасси явственно услышал звук, который издавал Уилф, проводя пальцем по горлу.
— Только одного, но я не могу назвать его имени.
Присцилла попыталась помочь.
— Мы знаем одного из них. Это Уилф, который ходит в нашу школу.
Тогда заговорил дядя очень злым голосом:
— Боюсь, сержант, от моего племянника вы мало чего добьетесь. Результат плохого воспитания.
Никто из детей не смог сдержаться, услышав это. Франческо сказал:
— Никто не может говорить, что мы плохо воспитаны. Нас отлично воспитывали до землетрясения.
— Отлично, — подтвердила Анна. — Гасси впервые сделал что-то плохое, а раньше — никогда.
Гасси был взбешен.
— Я и сейчас ничего плохого не делал. Именно я выбрался из мешка и позвал близнецов, чтобы они вызвали полицию, и именно я запер воров в доме. Если бы я этого всего не сделал, то их бы не поймали.
Сержант посмотрел на констебля, который вел записи.
— Возьмите фонарик и посмотрите в саду, нет ли там мешка и веревки.
Пока констебля не было, мистер Аллан сказал:
— Если то, что этот мальчик говорит, правда, а я думаю —это так — его надо наградить. Это было очень смело с его стороны — забрать ключ из двери. Мне страшно подумать, что бы было, если бы воры его заметили.
Пока еще никто не успел ничего ответить, а по разъяренному лицу Сесила было понятно, что он собирается что-то сказать, вернулся констебль, в руках которого были мешок и веревка.
— Вот, — сказал Гасси, — видите, я говорю правду.
Гасси просто раздулся от гордости. Этого уже Сесил стерпеть не смог.
— Если сержант закончил с тобой, Огастес, то шагом марш в постель. Я с тобой утром поговорю.
