Крейг Маклей - Книжная лавка
Остаток вечера прошел как в тумане. Выпиваю невероятное количество пива и начинаю буквально излучать любовь ко всему человечеству. Леа еще пять раз обыгрывает меня в бильярд, а потом решает, что самое время отправиться домой и продолжить празднование наедине. Завтра магазин открывает Мина. На случай, если не явится, предупреждаю Данте, чтобы до полудня мне звонить даже не пробовал. Что ответил Данте, не помню — в тот момент меня буквально переполняли восторг и ликование.
Глава 18
Оказалось, в день съемок я таки работаю, причем в дневную смену. Леа должна была выйти в вечернюю. Съемки начинаются в двенадцать, а заканчиваются примерно в четыре, поэтому теоретически Леа на работу успевает.
Я сказал, чтобы не беспокоилась. Пусть приезжает, когда освободится. А до тех пор держать оборону буду я. Данте не может — идет на фальшивое свидание с Кармелиной, а Себастьян с Миной идут к ее маме играть в лото. Данте признался, что на самом деле с Кармелиной очень интересно, а главное, она тоже любит оперу. Пара идет в Оперный театр на «Трубадура». Без Лукреции. Теперь, когда предполагаемая невеста знает его секрет, Данте наконец может расслабиться и не прикидываться опасно больным. Он так оживился, что, не будь Данте геем, ждали бы скорой свадьбы.
Уже почти шесть часов вечера, а Леа все нет. Надеюсь, что она появится в ближайшее время. С утра ничего не ел и вот-вот скончаюсь в голодных муках, а главное, на сегодня намечен один из самых страшных катаклизмов в жизни любого книжного магазина — встреча с писателем.
Главная проблема в том, что, если писатель — не Дж. К. Роулинг, на встречу, кроме него, никто не является. Не важно, много рекламы или мало (в нашем случае — мало, много бюджет не позволяет) — народу, как на дне рождения у заразного больного, и те убывают с каждой минутой.
Мне почти всегда жалко писателей. Особенно если это новый автор, у которого вышла первая книга. Начинающие всегда надеются увидеть огромные рекламные щиты, лучи прожекторов, очереди, змеящиеся через весь квартал… Даже высматривают, не подкарауливают ли их репортеры, желающие взять интервью. А толпы поклонников должны реагировать настолько бурно, что сдержать их могут только верзилы-охранники. А потом оказывается, что на встречу явились только я и старушка, желающая подписать книгу для дочери. А потом оказывается, что произошло недоразумение — бабуля ослышалась, думала, придет Даниэлла Стил, а не Даниэль Штерн. Тут даже самый уверенный в себе автор сникнет.
Профессиональные писатели либо слишком успешны, чтобы посещать магазины вроде нашего, либо по опыту знают, что все эти глупости — просто бесполезная трата времени. Писатель — это вам не кинозвезда. Мимо 99,9 процента пройдете и даже не обернетесь. Да и гламурными их не назовешь. Курт Воннегут как-то сказал, что большинство писателей таскаются по улицам, как медведи-шатуны, притом подстреленные. Судя по моему небогатому опыту, чистая правда. Люди потому и становятся писателями, что лучше всего им работается в одиночестве, а не, скажем, на сцене фестиваля Гластонбери перед сотней тысяч вопящих фанатов.
Как я уже сказал, обычно мне жаль писателя — за исключением тех случаев, когда и автор, и книга — полное дерьмо.
А такое бывает нередко. Один написал умопомрачительно скучный сборник рассказов из жизни рыбаков, а потом еще громко требовал, чтобы стеллаж с сувенирами немедленно убрали, дабы освободить место для него и армии его поклонников. Неожиданно выяснилось, что книга — бестселлер, о чем мы, неграмотные придурки, даже не подозревали. Как нас вообще в книжный магазин работать взяли? Кстати, о книге — где она? Мы должны были приготовить не меньше ста пятидесяти экземпляров для автографов, а он не видит ни одного. Немедленно позовите менеджера!
Рассудив, что хуже уже не будет, объяснил гостю следующее:
1. Посадить его на место стеллажа с сувенирами не получится, так как вышеупомянутый стеллаж располагается прямо перед кассами. Если какой-нибудь несчастный, не дай бог, захочет купить гениальное творение, то не сможет этого сделать, поскольку не сумеет обойти глубокоуважаемого автора.
2. Мероприятие должно было начаться сорок пять минут назад и непременно началось бы, если бы не опоздание виновника торжества.
3. Толпы фанатов, как видите, отсутствуют. За прошедшие сорок пять минут их также не наблюдалось.
4. Чтобы книга считалась бестселлером, необходимо продать не менее пяти тысяч экземпляров. Его же произведение разошлось тиражом в пять тысяч только по одной причине — издатель посчитал экземпляры, переданные в библиотеки и розданные бесплатно в рамках рекламной кампании.
5. В книжный магазин нас взяли как раз за то, что мы не являемся придурками и в совершенстве владеем грамотой. Настолько, что один из наших сотрудников прочел вашу книгу и обнаружил, что не меньше тринадцати абзацев были без малейших изменений скопированы из другого произведения — «Там, где течет река».
6. Никаких распоряжений насчет дополнительных ста пятидесяти экземпляров не поступало, но у нас до сих пор сохранились изначально присланные издательством три экземпляра, то есть ровно на три экземпляра больше, чем требуется для удовлетворения спроса.
7. Поскольку вышеупомянутое издательство недавно перестало принимать обратно плохо продающиеся книги, мы будем очень признательны, если автор заберет себе все три штуки.
8. Менеджер — это я, и, наконец…
9. Автор окажет всем присутствующим неоценимую услугу, если поместит книги в собственный задний проход и покинет территорию нашего магазина (на самом деле выразился немного по-другому).
Другой писатель утверждал, что точно знает, на какие три вопроса надо ответить, чтобы быть допущенным в рай, и закатил истерику, когда выяснилось, что у нас нет нужной марки минеральной воды и вегетарианских закусок. Якобы издательство высылало нам райдер. Никакого райдера мы не получали. Другой, написавший сборник диет для тех, кому сделали шунтирование желудка, хотел отправить Олдоса на другой конец города за чизбургерами и батончиками «Марс». Якобы сии деликатесы можно отведать в первозданном виде только в одной-единственной закусочной, «Веселый Скотт». Автор книги о лечении шизофрении попросил выключить музыку на время его выступления. Никакой музыки не было.
Теперь не надо объяснять, почему перспектива встречи с очередным гением всего за неделю до рождественского аврала не наполняла мое сердце восторгом. Я был на ногах с шести часов утра. Вернее, с десяти часов вечера. Леа так нервничала перед съемками, что не могла уснуть, а значит, я тоже не спал. Я устал, был голоден, едва не кидался на людей — одним словом, был не в настроении выслушивать капризы очередного неуверенного в себе неудачника.
