Джоди Пиколт - Идеальная жизнь
Но я не отвечала, и Джордж быстро заговорил, заполняя молчание:
— Это фильм об антропологе, и исполнитель главной роли, Алекс Риверс, настаивает на том, чтобы мы пригласили настоящую Маккой, чтобы он мог узнать о раскопках из первых рук.
— Настаивает? — хмыкнул Эдвард. — Настоятельно требует.
Я удивленно изогнула бровь.
— А разве у вас нет своего? — спросила я. — Мне кажется, вам следовало побеспокоиться об этом прежде, чем приезжать сюда.
Джордж откашлялся.
— Вы правы, у нас был консультант, но ему неделю назад неожиданно пришлось уехать.
— Посреди ночи, — вполголоса добавил Эдвард, — и, вероятнее всего, против воли.
Джордж бросил на него сердитый взгляд.
— Алекс совсем не страшный, — сказал он, поворачиваясь ко мне. — Мы позвонили в Штаты, но, чтобы найти кого-то, требуется время, а тут… вы…
— Попали в видоискатель камеры, — подсказала я.
— Триста пятьдесят долларов, — предложил Джордж, — и номер в городской гостинице.
Это неэтично, с этим Арчибальд Кастер никогда бы не смирился. Предложение означало, что все свободное время мне придется нянчиться с капризной звездой, которая уже кого-то уволила, вместо того чтобы копаться в земле, проводя собственные исследования. Я открыла рот, намереваясь любезно отклонить их предложение, когда вспомнила Коннора. «А тебе никогда не хотелось узнать, чего ты лишаешься?»
— Что ж, — я ослепительно улыбнулась, — когда начнем?
Джордж оставил меня с импровизированным контрактом, нацарапанным на отвороте суперобложки любовного романа, который я читала, и практически сразу же я сложила свой навес и поехала в город, чтобы позвонить Офелии. Я на съемочной площадке с Алексом Риверсом! Лично я ничего особенного от знаменитости не ожидала — жизнь в Лос-Анджелесе научила меня тому, насколько мелок и эгоцентричен их мирок, — но я знала, что Офелия сочтет это потрясающим подарком судьбы. Она запоем читала специализированные журналы и всегда знала, какой продюсер какого режиссера и звезду заполучил, а когда мы шли по улицам Лос-Анджелеса, где снимался фильм, ее невозможно было оторвать от съемочной площадки. Могу себе представить ее реакцию: она умрет или, по крайней мере, скажет, что умрет, потому что именно так она восклицала в большинстве случаев — когда получала роль статистки в телевизионной рекламе или когда заканчивались листья салата, если она готовила еду.
Мы с Офелией Фокс делили комнату в общежитии с тех пор, как на первом курсе университета компьютер поселил нас вместе. Тогда она еще носила несчастливое имя Оливера Фраг, и уже тогда у нее был второй размер груди и белокурые волосы. Для Офелии я являлась своеобразной связью с реальным миром, а она, в свою очередь, как мне кажется, заставляла меня смеяться.
Еще я знала об Офелии больше, чем кто-либо. Когда я во время первых рождественских каникул осталась в университете, потому что в Мэне мне некуда было податься, то с удивлением обнаружила, что Офелия тоже никуда не уехала. В своей обычной легкомысленной манере она сообщила всем, что хочет заняться своим загаром. Но в сочельник мы напились виски «Гленфиддик», и Офелия разоткровенничалась. Рассказала о своем отчиме, который лапал ее с тех пор, как ей исполнилось двенадцать лет. О том, как от него пахло лосьоном после бритья. Призналась, что научилась не спать, чтобы слышать малейший скрип двери своей спальни. Когда взошло солнце, мы не открывали подарки, а робко, бережно, как сокровище, вручили друг другу эту правду о себе.
Мы были такими разными, но стали не разлей вода. Когда Офелия стала искать себе новый образ, я поддержала ее. В конце концов, я хорошо понимала, что она так тщательно пытается скрыть. Она купила себе имплантаты в грудь в качестве подарка на выпускной и на законном основании сменила имя. И пока я работала над магистерским дипломом, она всецело посвятила себя тому, чтобы найти для нас квартиру: рядом с киностудиями — для себя и недалеко от Калифорнийского университета — для меня. Квартирка оказалась маленькой, но и арендная плата низкой, и в ней мы прожили почти семь лет.
— Говорите, — сказала телефонистка.
— Офелия!
Я услышала, как она поспешно выдохнула.
— Слава богу, ты позвонила! — воскликнула она, как будто я находилась всего в километре от нее. — Я погибаю.
Я усмехнулась.
— Ты постоянно погибаешь, — возразила я. — Что на этот раз?
— В четыре, как тебе известно, у меня встреча с психотерапевтом. — Офелия ходила к какому-то специалисту, чтобы повысить самооценку, с тех пор, как решила, что сеансы у экстрасенса пользы не приносят. — Сейчас я хожу к нему дважды в неделю, но хотелось бы сократить наши встречи до одного раза, только я не знаю, как об этом сказать.
Я не хотела смеяться, даже не собиралась, но смех сам вырывался наружу. Я закашляла, чтобы скрыть смешок.
— Наверное, я просто не пойду, — вздохнула она. — Поговорю с ним в четверг. — На мгновение она замолчала, а потом, по-видимому, вспомнила, что разговаривает со мной. — А как там в Африке? — покорно спросила она.
Офелия не понимала моего увлечения антропологией — она считала антропологию просто разрекламированным способом испачкаться в грязи, — но знала, насколько много она для меня значит.
— Интереснее, чем я ожидала, — ответила я. — Нашла работу по совместительству.
— Организуешь сафари?
— Консультирую по техническим вопросам в новом фильме Алекса Риверса.
Вдалеке я услышала грохот.
— Боже мой! Боже мой! Боже мой! — причитала Офелия. — Как это произошло?
Когда я ей все рассказала, ко мне вернулись первоначальные сомнения.
— Знаю, что потом я об этом пожалею, — сказала я. — Если бы не деньги — и возможность насолить Калифорнийскому университету! — я бы не согласилась. — Я состроила гримасу. — Держу пари, он не захочет замарать свои ручки.
Я медленно выдохнула, размышляя над последствиями своего спонтанного решения. Кастера я не любила, но, находясь в университете, избегать его не могла. И Алекса Риверса я любить не собиралась, но связала себя обязательством быть его тенью десять часов в день.
— Я пришлю тебе вещи, — заявила Офелия. — Свое черное платье без рукавов, розовый атласный лифчик и…
— Офелия, — оборвала я подругу, — я консультант по техническим вопросам, а не его любовница.
— И тем не менее, — возразила Офелия, — никогда ничего не знаешь наперед. Просто распишись за чертову посылку, а потом можешь засунуть ее в чемодан и забыть о ней. — Она отрывисто дышала. — Поверить не могу! Поверить не могу! Так я и знала, что нужно было заниматься антропологией. — Она даже заикалась от возбуждения. — Господи, Касс, — выдохнула она, — сам Алекс Риверс!
