Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана
– Давай, возьми что-нибудь поесть.
После завтрака Норма окликнула Билли, когда он шел мимо сестринского поста.
– Если хочешь пройтись по всему зданию, надо только расписаться в листке, который висит на стене, чтобы мы знали, что ты вышел.
Миллиган в ошеломлении уставился на нее.
– Я что, могу выходить?
– Это открытое отделение. Ты можешь ходить по всей клинике. А когда доктор Кол увидит, что ты готов, ты сможешь гулять и на улице, на территории больницы.
Билли удивился еще больше.
– На улице? И тут нет ни стен, ни заборов?
Норма улыбнулась.
– Именно так. Это же клиника, а не тюрьма.
В тот же день доктор Кол зашел к Билли в комнату.
– Ну, как самочувствие?
– Хорошо. Я и не предполагал, что людям вроде меня можно ходить без присмотра. В больнице Хардинга было иначе.
– Тогда ты ожидал суда, – объяснил Кол. – Я хочу, чтобы ты кое-что запомнил. Слушание прошло, и тебя признали невиновным. Для нас ты не преступник. Что бы ни совершил в прошлом ты или кто-то из тех, кто существует внутри тебя, это осталось позади. Теперь у тебя новая жизнь. Все, что ты будешь тут делать, как будешь развиваться, как воспринимать события… как будешь работать с Билли, над собой, брать себя в руки… вот от чего зависит твое выздоровление. Но надо, чтобы тебе хотелось выздороветь. А относиться плохо к тебе здесь никто не будет.
В тот же день в вечернем выпуске «Коламбус диспэч» появилась заметка о том, что Миллигана перевели в Афины. В материале был подведен краткий итог по делу, включая представленные в суде свидетельства того, что Челмер Миллиган жестоко обращался с женой и детьми. Там также было опубликовано данное под присягой заявление Черлмера Миллигана и его адвоката, копию которого направили в «Коламбус диспэч»:
«В октябре 1963 года я, Челмер Дж. Миллиган, женился на матери Уильяма Стэнли Миллигана. Вскоре после этого я усыновил Уильяма, а также его брата и сестру.
Уильям обвинял меня в угрозах, жестоком обращении и содомии, в основном в период между его 8 и 9 годами. Эти обвинения абсолютно ложные. Более того, ни один из психиатров и психологов, составлявших заключение для судьи Флауэрса, не связался со мной до выхода данного документа.
Я не сомневаюсь в том, что Уильям постоянно и во многом врал в ходе тех осмотров. Я был женат на его матери 10 лет и знаю его как отъявленного лжеца. И мне кажется, что он продолжает придерживаться той же выработанной давно стратегии.
Обвинения Уильяма и их публикация в многочисленных газетах и журналах навлекли на меня много проблем, душевной боли и страданий. Так что я делаю это заявление с целью разъяснить возникшее недоразумение и восстановить свою репутацию».
Однажды утром, через неделю после перевода Миллигана в новую больницу, к нему снова зашел доктор Кол.
– Я тут подумал, что надо сегодня начинать терапию. Пойдем ко мне в кабинет.
Испуганный Дэнни пошел за ним. Кол предложил ему удобное кресло, а сам сел напротив и сложил руки на своем круглом животе.
– Я читал твою карту, а она у тебя толстенная, так что я много о тебе знаю. Мы будем заниматься примерно тем же, что делала доктор Уилбур. С ней я тоже разговаривал и знаю, что ей удалось вызвать твое доверие и побеседовать с Артуром, Рейдженом и остальными. Нам предстоит повторить тот же путь.
– Как? Я не могу их вызвать.
– Просто устраивайся поудобнее и слушай мой голос. Не сомневаюсь, Артур поймет, что я друг доктора Уилбур. Она рекомендовала направить тебя на лечение именно сюда, поскольку доверяет мне, и я надеюсь, что ты тоже проникнешься ко мне доверием.
Дэнни поерзал в кресле, потом откинулся на спинку, расслабился, взгляд его начал плавать из стороны в сторону. И через несколько секунд он внезапно напрягся и посмотрел перед собой.
– Да, доктор Кол, – сказал он, сложив кончики пальцев, – я признателен, что доктор Уилбур вас порекомендовала. Я всецело готов к сотрудничеству с вами.
Кол ждал, что появится англичанин, так что перемена его не шокировала. Он повидал уже достаточно множественных личностей, чтобы не удивляться появлению новых альтер-эго.
– Гм… э… да. Ты не представишься? Для проформы.
– Я Артур. Вы хотели со мной поговорить.
– Да, Артур. Я, естественно, по акценту догадался, кто передо мной, но, думаю, ты понимаешь, что я вынужден строить различные предположения…
– Доктор Кол, у меня нет акцента. Это у вас он есть.
Кол пару секунд смотрел на него удивленно.
– А, да. Прошу прощения. Надеюсь, ты не против ответить на пару вопросов?
– Отнюдь. Именно поэтому я здесь, чтобы оказать всевозможное содействие.
– Я хотел бы сверить основные факты по разным личностям…
– Доктор Кол, это люди, а не «личности». Аллен уже говорил доктору Хардингу, что если вы будете называть нас «личностями», у нас сложится впечатление, что вы отрицаете факт нашей реальности. А это усложнит терапию.
Кол пристально всмотрелся в лицо Артура и решил не обращать внимания на его высокомерие и снобизм.
– Согласен. Я хотел бы узнать побольше об этих людях.
– Я расскажу все, что смогу.
Кол расспрашивал Артура о возрасте, внешности, отличительных особенностях, способностях и причинах появления девяти человек, зафиксированных доктором Хардингом.
– А почему появилась малышка? Кристин. Какую роль она играет?
– Для общения с одиноким ребенком.
– А какой у нее темперамент?
– Девочка застенчива, но выходит из себя, когда предчувствует, что Рейджен готов проявить жестокость. Он ее боготворит, так что обычно она устраивает истерику, топает ногами и тем самым отвлекает Рейджена от его злостных намерений.
– Почему ей все время три года?
Артур хитро улыбнулся.
– У нас возникла потребность в человеке, который практически ничего не знает о происходящем. Это ее незнание – важный защитный механизм. Когда Уильяму надо было что-то скрыть, она выходила в пятно, начинала рисовать, играть в классики или с тряпичной куклой, которую ей сделала Адалана. Кристин – очаровательная девочка. Я ее особенно люблю. Она ведь тоже из Британии.
– Не знал.
– Да-да. Она сестра Кристофера.
Кол ненадолго задумался.
– Артур, ты всех остальных знаешь?
– Да.
– И всегда всех знал?
– Нет.
– А как узнал?
– Методом дедукции. Когда я понял, что теряю время, я начал пристально наблюдать за окружающими. Понял, что у них это происходит по-другому, и задумался. Потом я стал расспрашивать – как снаружи, так и в голове – и таким образом узнал правду. А потом очень медленно, долгие годы, устанавливал с остальными контакт.
