Олег Рой - Мир над пропастью
Вита сама не заметила, как плачет. И только многие годы спустя осознала, что именно в тот памятный вечер она объявила негласную войну всем женам. Знакомым и незнакомым. Счастливым и несчастным. Что это за идол такой — жена, который не скинуть с пьедестала ни самой чистой искренней любовью, ни пониманием и близостью, ни даже ребенком?
В конце концов, ее просто заклинило на теме «жена — любовница». Она придирчиво просматривала все статьи на эту тему. Ловила случайные разговоры. Непринужденно заводила беседы на эти темы сама. И везде натыкалась на одну и ту же печальную статистику — от жен гуляют, но не уходят.
И еще больше поражал другой вывод — жен ругают, но боготворят. Именно так сформулировала это однажды Лерка: — Их, мужиков, послушать, так ужаснешься, как они, бедняги, вообще живут на свете. Не жена у него, а вместилище пороков. И неряха, и в постели бревно, и пилит его постоянно, и сериалы одни на уме. Но попробуй это чудо в разговоре задень или из дома на сутки убери. Сразу все джигитами становятся. Мое. Не отдам! Лучше сам буду мучиться.
Каждое слово, сказанное сестрой, попадало точно в цель, хотя она этого и не предполагала и продолжала весело болтать. О Витином романе все уже благополучно забыли, и никто не знал, какие страсти бушуют в душе у девушки. Не то чтобы у нее не было поклонников. Наоборот, их было даже излишне много. И Вита совсем не вела монашеский образ жизни — Андрею удалось разбудить ее чувственность, и теперь это свойство натуры никак не хотело засыпать. Вита встречалась со многими мужчинами, иногда по очереди, расставаясь с одним и тут же меняя его на другого, а иногда даже и несколькими в одно время. И подавляющее большинство ее кавалеров были женатыми.
Она сама не сразу призналась себе в том, что отчаянно хочет пройти путь именно от любовницы женатого человека до его законной супруги. Пройти на сей раз до конца. Красиво, уверенно и изящно. Оставив соперницу в недоумении и одиночестве. Кандидатур было несколько, но все попытки оканчивались ни чем. Вита злилась, сатанела, проклинала все на свете… и, сжав зубы, отправлялась на поиски следующего кандидата. Максим Волохов стал в этой цепочке четвертым, если не считать Андрюшу. С ним все развивалось по традиционной схеме — Макс был генеральным директором и совладельцем крупной транспортной компании, куда она с великим трудом устроилась секретаршей. Не секретаршей, конечно, а «помощником руководителя».
Макс, тогда он был для нее Максимом Владимировичем, ей сразу понравился. Ну еще бы — совсем молодой (ему тогда недавно минуло тридцать), интересный и уже многого достигший в жизни. Правда, женатый, но, имея в виду Витину жизненную позицию, даже это было плюсом, а не минусом.
Месяца два он к ней присматривался. Потом начал шутить — у него оказалось великолепное чувство юмора. Затем принялся делать комплименты. А один раз он даже преподнес ей белую розу, сказав, что выглядит она просто великолепно и пройти мимо такой девушки с пустыми руками — невозможно.
Однажды она увидела его жену и дочь. Они заехали за ним как-то вечером — видимо, собрались все вместе идти куда-то, а Максим сильно задерживался на работе, путая семейные планы.
Женщина — ее звали Альбина — оказалась абсолютно неинтересной. Даже дорогие шмотки не придавали ей ни шарма, ни изящества.
«И что он в ней нашел? — подумала Вита. — Ни кожи, ни рожи. К тому же она явно старше его. Лет на восемь точно. Не думаю, что их связывает эта пигалица. Тоже страшненькая, вся в мать. Небось еще читать-писать не умеет, а уже расфуфырена, как с картинки, и золото в ушах… По Максу не похоже, чтобы он места себе не находил от отцовской любви. Нет, тут что-то другое… Не дай бог, эта пожилая бледная моль богата, и он женился на ее деньгах. Тогда их фиг разведешь… Но попробовать все-таки стоит».
Дальнейшее было делом техники. Тогда казалось — все очень просто. До какого-то этапа Макс шел за ней как телок на веревочке.
Он достаточно легко позволил себя соблазнить (при этом дурачок, конечно, думал, что инициатива принадлежит ему), дарил ей дорогие подарки, возил в Финляндию на Новый год. И это последнее радовало Биту больше всего. На фоне Андрюши, который, несмотря ни на что, проводил все выходные и праздники дома, это показалось очень ободряющим знаком. Ей до какого-то момента просто не приходило в голову, что ему — крупному бизнесмену ничего не стоит придумать себе какой угодно график. Тут тебе и неожиданные командировки, и обязательные тусовки, и зарубежные поездки — ври не хочу.
Вита уже праздновала безоговорочную победу. Она, естественно, не заговаривала ни о его разводе, ни, упаси бог, о женитьбе. Предыдущего опыта было достаточно, чтобы усвоить — таких разговоров сильный пол боится как огня. «Чем меньше выпрашиваешь — тем больше получишь, — говорила по этому поводу проницательная Лерка. — Главное — уметь ждать». И Вита ждала. Месяц, второй, третий, полгода, год…
Макс молчал, как партизан на допросе. Собственно, в остальном жаловаться было не на что. Она жила теперь в отдельной, снятой для нее квартире, регулярно получала порцию внимания и денежных вливаний.
Время подтвердило, что отношения с Витой для него нечто более серьезное, чем банальное заигрывание сексуально неудовлетворенного шефа со своей секретаршей.
Живи да радуйся. Но радоваться не получалось.
Он приезжал к ней почти каждый день, иногда оставался на ночь. Признавался в любви, жаловался на несчастливый брак, но не было сказано ни слова о разводе.
Однажды он даже привел ее к себе домой. Это случилось где-то через год после того, как Вита стала его любовницей.
Он приехал к ней сразу из аэропорта, посадив жену и дочь на самолет. У девчонки начались в школе каникулы, и ей полагалось отдыхать. Непременно под пальмами. Подмосковный коттедж — это, разумеется, не то, необходимы Канары.
Вита с трудом сдерживала зависть. Ее на Канары никто не звал. Справедливости ради надо сказать, что Макс никогда не был жадным. Пару раз он устраивал отдых под пальмами и любовнице, но это было так, по мелочи — Египет и Турция. А эта стерва, его жена, имела все лучшее, тогда как ей, Вите, доставались объедки.
В тот день она не ждала его, а потому очень удивилась, когда Макс позвонил на мобильный, сказав, что будет через час. К тому времени Вита уже относилась к своему роману скорее как к работе, нежели получала от него удовольствие. Она неохотно оделась, навела положенный марафет и ровно через час была готова.
Максим выглядел радостным и напоминал скорее не главу семейства, имеющего собственный дом, а подростка, родители которого отбыли на дачу и оставили квартиру на попечение отрока.
