Татьяна Устинова - Кредит доверчивости
— Ой! — опять перепугалась Натка. — Я не брала.
Уж если Таганцев ей не поверит и ничем не поможет, тогда она пропала…
— Я-то верю, — вздохнул Константин. — Но как доказать это банку?
— А как?!
— Это вы должны придумать, Наталья Владимировна. Как говорится, спасение утопающего — дело рук самого утопающего.
— То есть вы мне не поможете?
— Помогу, но вы должны вспомнить, кто мог воспользоваться вашим паспортом.
Сказать ему, что ли, про Владика… Как он сумку ее шторой занавешивал… Как злился на то, что она про кредит его случайно узнала?..
А вдруг она этим порядочного человека обидит, подставит и собственными руками свой счастливый лотерейный билет разорвет?! Может, ей сразу следовало Владику о своих проблемах рассказать, и он — он, а не лейтенант Таганцев — ее бы из всех неприятностей вытащил, защитил и разрулил ситуацию.
В общем, Ната запуталась. С одной стороны, она понимала, что подозрения свои выстроила на догадках и ничего не значащих фактах — подумаешь, он в сердцах голос повысил, штору задернул и ни с того ни с сего начал путано объяснять, зачем взял кредит… А с другой…
Ну никто не мог к ней в сумку незаметно залезть, потому что та всегда при ней. А у Владика она в душ ходила, за вином к холодильнику бегала, салатики какие-то сервировала, а сумка все это время на подоконнике стояла раскрытая, потому что Ната оттуда то расческу, то пудреницу доставала…
— Я подумаю, — пообещала она Таганцеву.
— Подумайте. Крепко подумайте, Наталья Владимировна. Иногда с виду приличные люди способны сильно подставить. Я вам перезвоню через пару дней, с вашего разрешения?
— Конечно, перезвоните, — согласилась Ната и поспешно добавила: — Я буду ждать!
Положив трубку, она обнаружила, что осталась в кабинете одна. Мария Ивановна и Иришка ушли обедать в буфет. Нет, как же одна… Натка даже встрепенулась от неожиданного открытия. В закутке у окна, незаметная из-за зеленой стены плюща, который любовно выращивала Мария Ивановна, сидела Светка Кабанова, младший бухгалтер, и что-то набивала на клавиатуре.
И как только Ната забыла про нее, перечисляя Лене, кто с ней работает в одном кабинете! Наверное, из-за этого плюща и забыла. Или из-за того, что Светка незаметная тихоня и часто берет больничные. Да и внешность у нее… Серая мышь в обмороке. Сто раз увидишь и не вспомнишь, как выглядит.
Открытие показалось ей таким спасительным и многообещающим, что Ната воспряла духом. Сумка, конечно, всегда при ней, но висит на спинке стула. Проходя мимо, можно незаметно засунуть руку.
Оставалось только прощупать почву.
— Све-ет, — протянула Ната, — я тут не знаю, с кем посоветоваться…
— Можешь со мной! — бодро ответила из-за плюща Светка. — Я за советы денег не беру.
Она явно обрадовалась возможности поболтать, потому что обычно с ней мало разговаривали.
— Да вот хочу кредит на год взять… — Ната подошла к Свете поближе, чтобы видеть ее реакцию — не забегают ли глаза, не покраснеет ли, а может, руки задрожат, волнение выдадут… — На новую машину стиральную. Все же берут, и ничего. А мне стиралка позарез нужна, ребенок маленький… Страшно, но очень хочется.
— Ой, даже не думай! — замахала Светка руками без тени замешательства и смущения.
— Почему?
— Я год назад машинку швейную взяла в кредит, тоже на год. Чуть концы не отдала, пока выплатила!
— Да?! — округлила Ната глаза.
— Сама подумай — каждый месяц по шестьсот рублей платить, да не так, что пришел-отдал, а в очереди полдня надо париться. А банкоматы то сломаны, то на обслуживании. Вспомнить страшно. Если десятого числа в банк прибежала и в очереди не успела отстоять — все! С утра одиннадцатого начинают звонить и пугать — всю сумму сразу потребуем! И говорят еще таким противным голосом, будто мы преступники какие-то! В общем, промучились полгода, а потом муж на работе премию получил, пять тысяч, и мы кредит сразу закрыли. А после сели, посчитали, сколько переплатили с процентами, и в ужас пришли. Чуть ли не две машинки можно было купить. Мой тебе совет, прижмись, накопи и купи стиралку без всяких кредитов!
Говоря этот темпераментный текст, Света набивала что-то, пальцы летали над клавиатурой, глаза быстро сверяли текст с ведомостью, и никакого волнения ни в ее голосе, ни в движениях.
— Понятно, — разочарованно протянула Натка и неожиданно решила идти напролом. — На чей паспорт ты кредит брала?
— Что значит, на чей? — Света наконец оторвалась от клавиатуры и уставилась на Нату невыразительными серыми глазами, которые не подчеркивала косметикой.
— Ты же по паспорту кредит получала! Чей паспорт был?
Наверное, Натка слишком агрессивно это спросила, потому что Света в недоумении подняла блеклые брови.
— Мой. Ну, или, может быть, мужа, я не помню… Нат, ты чего на меня так смотришь, будто я у тебя сто рублей украла?..
Натка хотела крикнуть, что она у нее украла два миллиона, а не сто рублей! Потому что больше некому, ведь Света вечно прячется за своим плющом, ни с кем не разговаривает и шмыгает мимо как мышь, и руки у нее ловкие, тонкие, в сумку сунет — и не заметишь… Натка хотела все это выкрикнуть, но не успела.
Чья-то рука сзади обхватила ее за горло, дышать стало нечем, и Ната стала терять сознание…
— Попалась, — сказал кто-то возле ее уха.
У Светки есть сообщник, мелькнула напоследок зыбкая, неясная мысль.
Как я раньше не догадалась…
Меня убили… Все-таки меня убили…
* * *Сегодня было особенно жарко.
Проведя два заседания в черной тяжелой мантии, я чувствовала себя как выжатый лимон и с завистью смотрела на свидетелей, которые позволили себе явиться в суд в легких майках, топиках, шортах и сланцах.
Единственное, о чем я мечтала к концу дня, это о холодном душе. Мантия в такую погоду была просто орудием пытки… Я в ней сварилась, как в пароварке.
В коридоре мне показалось, что я заметила Троицкого — он мелькнул белым костюмом и исчез на лестнице, я даже не поняла, Андрей Иванович это или похожий на него человек. Окликать его не имело смысла — вряд ли он приехал ко мне, мало ли дел у юриста крупного банка в суде…
В кабинете я наконец сняла мантию, включила вентилятор, направила струю воздуха на себя и подставила лицо. Стало легче, но ненамного… Почему-то подумалось о большой тарелке холодной окрошки.
Только, если затевать сегодня поход по магазинам за квасом и овощами, боюсь, окрошку я приготовлю лишь к утру. Тем более что сегодня я без машины.
Натку, что ли, попросить все купить? Сварить, порезать, заправить и разложить по тарелкам… Она, конечно, тоже после работы и тоже как вареная курица, но сестра — во-первых, не измучена мантией, а во-вторых, ее до сих пор держит в тонусе чувство благодарности и легкой вины за то, что они с Сенькой поселились у меня на неопределенный срок.
![Анатолий Землянский - После града [Маленькие повести, рассказы]](/uploads/posts/books/237651/237651.jpg)
