Любовь Рябикина - Жизнь моя - Армия
— Слышь, Юр, а чего это интендант тебе зимнюю портупею выдал? Сейчас еще только начало осени и положена летняя. Ты сходил бы на разу, получил, а то завтра командир тебе всыплет за нарушение формы одежды.
Игравшие старлеи разом перестали двигать шашки и тоже поглядели на сваленную аммуницию с интересом. Ни один даже не улыбнулся. Один из них встал. Подошел и наклонился над сваленной одеждой. Внимательно просмотрев все, добавил:
— Прапор опять видно себе загреб! Так! Значит снова загонит за пару тысяч на рынке белорусам. Вы гляньте, мужики, простое нижнее белье выдал, а противорадиационные трусы снова налево сплавит! Юр, ты детей иметь собираешься?
Новоиспеченный лейтенант, ничего не понявший из его тирады и лишь переводивший взгляд с лица на лицо, покраснел и промямлил:
— Надеюсь…
Володя Расстегаев покачал головой и на полном серьезе, с апломбом, выдал:
— Тогда ты должен знать, что у нас техника — ракеты! И радиация имеется. Для этой цели, еще несколько лет назад, в специальном НИИ, были придуманы специальные трусы, чтоб достоинство, так сказать, не облучало. Понял? Надо уметь требовать свое! Ты с этим хитрым хохлом покруче говори. По столу стукни, что ли! Иначе зажилит, гад и не поморщится! На его крик внимания не обращай. Требуй свое, ты же старше по званию! Что ты за мужик будешь с импотенцией? Ты же молодой!
Пушкин внимательно посмотрел каждому в лицо, но не заметил и тени усмешки. Мало того, старшие лейтенанты смотрели на него с жалостью! Он не знал то ли верить, то ли нет. Гладько посмотрел на часы и поторопил:
— Юр, ты бы побыстрее мыслил! Этот гусь Жданько склад через двадцать минут закроет! А потом хрен ты у него чего вытребуешь. В ведомости расписывался? — Пушкин кивнул и старлей усмехнулся: — Все! Он завтра скажет, что все тебе выдал, как положено и не докажешь! Это сегодня еще можно что-то исправить. Если отказываться начнет, беги к командиру. Иван Артемьевич заставит выдать! У нас положено. И перестань интеллигентничать, это — армия! Здесь все жестко!
Лейтенант со всех ног рванул из комнаты. Скатился со второго этажа и рванул на склад. Он пролетел по аллее, даже не заметив эти несчастные полкилометра от КПП. Человек тридцать солдат и десятка полтора офицеров, получавших обмундирование, были свидетелями грандиозного спектакля, который потом рассказывали и пересказывали, давясь смехом, неоднократно. Особенно тем, кто прибывал в часть в командировки!
За время дороги Юрий сумел «накрутить» себя до «белого каления», приняв во внимание все советы Расстегаева и смело ринулся в атаку. В эти минуты он постарался забыть про свою врожденнную интеллигентность. Его мать, отец, дед, бабка и все предки на протяжении пяти поколений были профессорами и академиками!
Больше всего парня испугала возможность остаться импотентом. В Москве его ждала невеста, подобранная родителями из такой же интеллигентной семьи и с двумя высшими образованиями. Правда она была лет на шесть старше, но Пушкин решил после армии жениться на ней не откладывая! Искать невесту самому представлялось утомительной затеей, к тому же отрывающей драгоценное время, которое можно потратить на науку. «Пиджак» влетел на склад аж побагровевший от злости.
Лихо пролез к стойке, расталкивая локтями старших офицеров. Те вытаращили глаза на хама в джинсах и велюровой рубашке с расстегнутым воротом. Никто из них не смог прийти в себя сразу. Такое случилось впервые. К тому же этот хам был в дорогих туфлях из крокодиловой кожи, какие ни один из них не мог себе позволить. Все застыли от наглости! Юрий протолкался к стойке и рявкнул на прапорщика, недоуменно уставившегося на него с другой стороны:
— Вы мне не все выдали! Мне в общежитии открыли глаза, как вы поступаете с новичками. Так запомните, я старше вас по званию и не собираюсь спускать этот дело на тормозах. Вы обязаны довыдать то, что зажилили!
В складе установилась полная тишина. Все в части знали, что пухлый добродушный Жданько никогда не ловчил, в отличие от своих собратьев-прапорщиков. Теперь он глупо помаргивал глазами, выронив ручку на стол. Прапорщик отслужил лет пятнадцать и был опытным. Посмотрел на «пиджака», уже понимая, что того кто-то разыграл. Нашел в стопке ведомость лейтенанта. Внимательно просмотрел и спросил:
— И что я не выдал? Вроде все по ведомости…
Пушкин выдохнул на весь склад:
— Летнюю портупею и противорадиационные трусы! У меня невеста есть!
С минуту в складе стояла тишина, а затем… Даже в штабе слышали дикий хохот из сорока пяти глоток! Офицеры и солдаты присели. Жданько катался по столу, побагровев от гогота и только Пушкин оглядывался по сторонам в недоумении. Лишь через какое-то время до новоиспеченного лейтенанта начало доходить, что его разыграли. Он постоял еще минуты три, глядя на ухохотавшегося до слез прапорщика, а затем предпочел молча исчезнуть. Офицеры смахивали слезы с глаз. Что Пушкин сказал старшим лейтенантам, вернувшись в общагу, история умалчивает…
Командир едва не рассмеялся, увидев перед собой нечто с ушами, силящееся казаться бывалым воякой. Пригласил присаживаться и тут же услышал:
— Спасибо большое, Иван Артемьевич!
Заострять внимание на том, как надо рапортовать, он не стал, понимая, что «пиджака» только время исправит. Разговаривали около получаса. Парень был весьма не глупым, но далеким от армии. Он совершенно не вписывался в армейский распорядок. Савицкий задумался. Он никак не мог решить, куда отправить это чудо с распахнутыми доверчивыми глазами, чтоб поменьше насмехались. Парнишка ему понравился уже тем, что пошел в армию добровольно. И отправлять его к солдатам не хотелось. Спросил:
— Вы как с компьютерами? На «ты» или на «вы»?
Юра заулыбался:
— Конечно на «ты»! Даже программы могу писать. Ну, правда, не очень сложные, но могу. Многие программы отлично знаю…
Савицкий обрадовался:
— Вот и прекрасно!
Полковник позвонил Уфимцеву и пригласил подполковника в штаб. Представил новичка дергавшемуся от смеха офицеру официально, все же не удержавшись:
— Это Юрий Пушкин, правда в зимней портупее…
Оба старших офицера рассмеялись. Павел тут же подбодрил покрасневшего парня:
— А ты не тушуйся! Знаешь, сколько еще над тобой приколов будет! Так что не переживай и близко к сердцу не принимай. Смейся вместе со всеми, быстрее отстанут. Да и сам что-нибудь придумай. Ты же компьютерщик!
По дороге Уфимцев рассказывал о специфике работы в части. Представил лейтенанта сотрудникам компьютерного отдела. Юрий мигом заметил веселые глаза и понял, что о шутках старлеев все знают. Открыто улыбнулся, решив последовать совету подполковника. Уже к обеду он влился в общую работу. Девчонка, сидевшая через проход, даже спрашивала совет, когда программа «сбойнула». Пушкин в пять минут устранил неполадку и вернулся к своей работе. Часов в одиннадцать девчонки пригласили новичка пить чай. Выставили на столик печенье и конфеты.
Они первыми поняли, что молодой лейтенант застенчив до умопомрачения и сам ни за что не зайдет в закуток. Тут же выяснили, что у него есть невеста, но встречался он с ней всего неделю и ее подобрали родители. Она тоже из интеллигентной семьи и хорошая партия для него. Девчонки решили взять негласное шефство над Юрием.
Вечером девичья делегация явилась в первое общежитие и потребовала у дежурной позвать к ним трех старших лейтенантов, соседей Пушкина. Когда те спустились, девчонки в самой жесткой форме потребовали:
— Перестаньте над Юрой прикалываться! Иначе мы над вами прикольнемся. Да, он человек сугубо штатский, но он умный и добрый. То, что вы знаете службу лучше, не дает вам никакого права издеваться над ним и выставлять на посмешище перед всей частью. Отстаньте, иначе не обрадуетесь!
Старлеи были молоды и наглы, их совет к сведению не приняли и поплатились…
ГЛАВНОЕ, ЧТОБЫ КОСТЮМЧИК СИДЕЛ…
Все случилось под вечер, ровно через три дня после прибытия Пушкина в часть. Все вернулись со службы и занимались, кто чем. Старшие лейтенанты, занятые подшиванием подворотничков, между делом и словно невзначай, заговорили между собой о новой форме. Гладько сказал:
— Надо бы хлорки чуток достать. Подворотнички уже не отстирываются. Это коленкора не напасешься. Да и форму, чтоб не так торчала, стоит стирнуть.
Юрий промолчал, делая вид, что занят изучением схемы компьютерной сети в отделе. Он собирался ее усовершенствовать и уже говорил на эту тему с Уфимцевым. Старая сеть частенько сбоила. Павел Петрович нашел предложение лейтенанта весьма толковым и попросил продумать этот вопрос. Казалось, что старлеи на Пушкина внимания не обращают. Володя Расстегаев кивнул:
— В роте у Ласкина надо просить. Как я слышал, у него почти полмешка хлорки имеется. Борь, пошли сходим? Сегодня Ласкин дежурит. Я и сам о стирке в хлорке подумывал, даже банку приготовил…
