Дмитрий Новоселов - Нарушители правил
– Единственное, они требуют, чтобы я пощупал товар руками. Нужно снять склад на недельку и все вывезти туда.
– Да у меня есть склады, – заверил Аркадий.
– Нет. Это должна быть нейтральная территория. А ключ у меня. Давай выполним эти правила. Потом, сдадим тебе по накладной и можешь торговать.
– Глупо, лишние расходы.
– За наш счет.
– Ладно. Что-нибудь найду.
– Не парься. У меня куча свободного времени. Куплю газету и договорюсь.
– Как хочешь.
Я пошел в киоск и купил «Из рук в руки». И еще мороженого, чтобы не расплавиться. Я уже сделал пятнадцать шагов к обочине, но в голове всплыл образ и я опять вернулся к окошечку. Все верно. Оказывается, боковым зрением я увидел большой цветной фотоальбом, посвященный городу и области. Он стоил пятьсот рублей, но я не пожалел денег. Давно мечтал о чем-то таком. Будет память.
Тут где-то должен быть сквер. Я пошел его искать. Набрел на три могучих тополя, сел на пенек и стал читать объявления в газете.
Рядом прыгал воробей. Он с вожделением смотрел на мороженое. Я оставил ему изрядно на самом донышке. Птах с наслаждением выпил растаявшую молочную жижу, а на вафельный стаканчик даже не посмотрел. В такую жару не до еды.
Через полчаса я по телефону договорился с пятью людьми посмотреть помещения. Во всех случаях меня не спросили на какой срок, поэтому не пришлось выкручиваться. Какой дурак согласится сдавать в аренду склад на две недели? Два месяца и то мало.
До пяти вечера я ездил на такси по городу, смотрел ангары и подвалы, и, наконец, ударил по рукам с одним азербайджанцем, который отдавал помещение в субаренду на короткий срок, пока на родине не поспели гранаты. Ему нравилось, что не нужно оформлять документы, а меня устраивало наличие охранников на территории базы. Я заплатил аванс, и забрал ключ. Договорились, что замок я повешу свой, а начальник охраны попросил у меня образец росписи или печать. Я сказал, что печать привезет Аркадий. Он же и поменяет замок.
Все это время я держал телефон отключенным. Но, когда последний раз звонил Аркашке, чтобы продиктовать адрес склада, успел пробиться Полупан.
Я не стал отвечать. Скинул вызов и снова выключил трубу. Пошли они на фиг.
Освободившись от дел, я зашел в открытое кафе и заказал салат и шашлык. Пока узбеки готовили мясо, вспомнил свои передвижения и быстренько соорудил задачу на именованные числа. Применил к промежуточным ответам квадратный корень и сложил. Получилась цифра семьдесят пять, пришлось округлять. К счастью теперь у меня была большая книга, в которой много страниц и абзацев.
Атлас не спас меня от наречий. Только на семьдесят пятой странице с конца и семьдесят пятом слове снизу выпало, наконец, существительное. Это оказалось слово ком. Блин, чушь какая-то. Откуда в фотоальбоме такое дебильное слово? Оказалось, что речь идет о снежном коме диаметром четыре метра, который скатали на главной площади в семьдесят восьмом году, для сооружения гигантского снеговика. Ком, так ком. Посмотрим, где он выплывет.
Я позвонил Жанне. Она сказала, что едет в маршрутке. Я спросил, сохранился ли у нее в телефоне номер Спартака.
– Хочу заехать в гостиницу, чтобы забрать кое какие вещи, и мне нужно узнать, есть ли у них черный ход.
Жанна попикала кнопками и продиктовала номер. Мы договорились встретиться с ней через полчаса в сквере напротив главпочтамта.
Спартак легко сообщил, что у него сегодня выходной, но он легко может мне рассказать, как мне легко пробраться в отель, легко минуя ментов, если таковые пасут меня у главного входа.
Я поймал такси и поехал в «Столицу» за трусами. Если я расскажу жене, что такси тут стоит пятьдесят рублей в любой конец города, то она не поверит. А если такие сведения достигнут ушей Эллы Жуткер, то с той сможет случится истерический обморок. Мне пришло на ум, что нужно забрать из номера все шмотки и больше туда не возвращаться. Раз паспорт у меня на руках, то и выписываться я не обязан. Пусть потом Аркашка завершит с формальностями.
Все оказалось действительно легко. Я пробрался в фойе через кухню, потом загораживаемый колоннами от взглядов с улицы, встал на угол стойки, дождался, когда портье подошел ко мне и забрал ключ. Возвращать его я не собирался, хватит рисковать.
Через двадцать минут я исполнил свое заветное желание и вошел в зал Междугороднего телефона. Там все поменялось. Кабинки стали пластиковыми, скамейки дерматиновыми, а вместо громоздких люстр и лепнины – «армстронг» с люминесцентными лампами. Народу было мало. Я немного посидел, поглазел по сторонам и пошел в сквер. Вид у меня был как всегда экстравагантный – фотоальбом и чемодан.
Липы разрослись и слились кронами. У памятника Ленину было почти темно. Лавочки давно разломали, поэтому царило тревожное безлюдье. Ветра ни дуновения, сплошной стоп-кадр. Ни шелеста, ни скрипа, только шорох липовых сережек под моими подошвами.
При входе под свод деревьев я заметил синий сорок первый москвич у бордюра и усмехнулся тому, что когда-то его боялся. Теперь, после того, как папка вернулась к хозяину, мне уже ничего не грозило. Естественно, кроме теплового удара. Потому что тень не спасала от духоты.
Имея ввиду, что дамы всегда опаздывают, я покинул сонм и пошел на угол, надеясь найти мороженое. Как ни странно, холодильный короб стоял на том же месте, что и двадцать лет назад, перед домом, который раньше был детским миром. Человек, торгующий мороженым, со спины очень походил на дядю Яшу из моей юности. У меня даже застучало сердце. Очереди, конечно, не было, но мне уже пригрезилась Аня и солнечные зайчики, разбегающиеся по асфальту от стекол ее очков.
Заглянув продавцу в фаз я понял, что дядька совсем не тот, да и короб тоже. С прозрачной крышкой. Я купил два эскимо. Если Жанна опоздает, съем сам.
Когда я вернулся к памятнику Ленину, то увидел, что на моем месте, под листьями спиной ко мне стоит странный индивидуум. Вообще-то странность в нем была только одна – вязаная шапка на голове. В такую-то жару! Все остальное – черные джинсы и черная футболка в принципе выглядели вполне естественно. Я подумал, что не буду ему мешать и спорить из-за парковки, тормозну чуть левее.
Я обнажил шоколадную кожицу на первом изделии и уже открыл было пасть, чтобы лизнуть прохладу, как человек повернулся ко мне и вскинул руку в моем направлении. Оказалось, что шапка у него на голове вовсе не шапка, а маска, какие носят террористы и спецназовцы.
Вначале я по привычке подумал, что сейчас меня начнут бить, но потом присмотрелся и понял, что вряд ли. В руке налетчика темнел пистолет.
– Где моя норма?!!! – заорал человек. – Отдай мою норму!!!
Я вспомнил эту норму. Она выпала в задачке, которую я решал еще в самолете. Интересно получается, два слова от одной задачи и оба выстрелили. В том плане, что дали о себе знать. А выстрелы, не дай Бог, грянут позже.
– Куда ты дел мою норму?!!! – тем временем продолжал парень.
Я подумал, что он – наркоман, а норма, по всей видимости, это то, что у нас в Москве называют дозой.
Я лизнул мороженое и посмотрел смерти в лицо, которое предстало передо мной в виде маленькой черной дырке в вороном металле.
– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сообщил я налетчику. – Вы меня, наверное, с кем-то путаете.
– Отдай мою Мэрилин, – попросил человек. – И ничего не будет.
В это время у него за спиной появилась Жанна. Из оружия у нее в руке была только сумка с длинными ручками. Оценив ситуацию она не запаниковала, не завизжала, как, наверное, повела бы на ее месте любая другая женщина, а подкралась к грабителю на расстоянии вытянутой руки, размахнулась сумкой примерно так, как это делают метатели молота и звезданула человеку в висок. Раздался глухой звук. Тот закрыл глаза, уронил оружие и стал падать ровно и медленно, как корабельная сосна, спиленная бензопилой «Дружба».
Пистолет выпал. Враг был повержен.
– Что у тебя там? – удивленно спросил я, кивнув на сумку. От испуга я мгновенно заглотил все эскимо. В руке осталась чистая белая палочка.
Вместо ответа Жанна дернула молнию и извлекла наружу две жирные книги. На одной было написано: «Искусство составления резюме. Как устроиться на работу»; на второй: «Как завоевать доверие и расположить к себе людей». Этим вполне можно убить.
– Только что купила, – гордо произнесла она. От мороженого она отказалась, и я принялся жадно поглощать вторую порцию.
Незнакомец лежал на земле, свернувшись калачиком, и не подавал признаков жизни.
– Нужно вызывать милицию, – предложила Жанна.
– Да ты что! Никогда, – я столько от этой милиции натерпелся, что теперь вряд ли смогу судить о ней непредвзято.
– Тогда, бежим, – она схватила меня за руку, в которой я держал эскимо, оно выпало на асфальт, превратившись в черно-белую кляксу. Мы драпанули туда, где суетился людской поток.
