Юрий Герман - Жмакин
Песня была беспокойная, грустная, щемящая. Перед Жмакиным, подернутые легкой вечерней дымкой, курились болота.
Ты скажи ему, скажи ему, что снова,
Скажи, что снова,
Скажи, что снова,
Я любить его, любить его готова,
Любить готова да навсегда,
Ты скажи ему, скажи ему…
Загудел паровоз. Мимо неслись белые столбики, болотца, далекий острый парус…
Скажи, что снова…
Жмакин прищурился, глядя вдаль. О чем он думал? О правах, о шоферстве, о том, как он на особой машине в Заполярье пройдет ту тайгу, в которой его когда-то чуть не задрали волки… Или Лапшин… Или Пилипчук…
Ты лети, лети, лети,
Ах, телеграмма, ах,…
Что Лапшин?
Он представлял себе глаза Лапшина, ярко-голубые, любопытные и упрямые, и тотчас же чувство благодарности наполнило все его существо.
Опять загудел паровоз.
— Упадете, — сказал Жмакину сверху из тамбура чей-то опасливый бас.
— Ни в коем случае, — сказал Жмакин.
И вновь стал думать напряженно и весело.
Ленинград — Одесса.
1935–1938 гг.
